Собралась я, наконец, к врачу. Ноги болят, варикоз замучил. У доктора ответ один - операция, и срок назначил через неделю. Вышла я от врача, расстроилась, на операцию не хочется, боюсь. У нас пожилой родственник во время такой операции умер.
Неделя прошла, ещё одна. Думаю, надо что-то решать. Кто подскажет, как лучше? Ночью встала перед иконой: «Господи, помоги, никак не решусь, подскажи, что делать!» А сама тут же про себя думаю: «Да как же я твой ответ-то, Господи, узнаю?»
Взяла книгу перед сном почитать. Автор - игумен Никон Воробьёв, «Ответы на письма духовным детям». Открываю - и... Что это? Читаю первое, что попало на глаза: «Насчёт операции я тебе так скажу: пока можешь терпеть - терпи. Если совсем плохо будет, тогда иди к врачам».
Я обмерла: вот и ответ. Тем более я сама урождённая Воробьёва. Успокоилась, никуда не пошла. Ничего, живу, лечусь потихоньку.
Была я в храме в праздник святителя Николая Чудотворца. После литургии вышел батюшка и сказал, что у нас в России Николая-угодника любят как самого доброго и скорого помощника и заступника. И рассказал такую историю. Одна старушка, даже в послевоенные голодные годы соблюдавшая все посты, просила Иоанна Крестителя, чтобы довелось ей поесть блинов на Масленицу перед Великим постом. Много дней просила. Приснился ей Иоанн Креститель и сказал: «Зачем ты меня просишь? Я ведь и сам блинов никогда не ел, жил в пустыне. Проси Николая-угодника, он вечно вас балует».
И вот это слово «балует» так запало мне в сердце, вошла в душу какая-то эйфория, словами не описать. Я шла из храма, а в голове одно слово - «балует». И слёзы, и радость необъяснимая. Две остановки шла, не могла успокоиться. Точно, думаю, мы грешим, а он нас балует.
Зашла в магазин - ни покупателей, ни продавцов, странно как-то. На прилавке лежит денежная купюра. Сначала думала, муляж, нет - настоящая. Постояла в одиночестве минут пять, взяла деньги, спокойно вышла. Думаю, если догонят, спросят - отдам. И уж подходя к дому, поняла: да ведь это Николай-угодник меня побаловал - на лекарства послал.
До недавних пор жила я в частном доме. Бани не было, в общественную ездить далеко и дорого. Стала меня добрая соседка Зоя приглашать в свою баню. А другой соседке, Дусе, которая давно у Зои мылась, это не понравилось. Ревность будто какая открылась, характер у Дуси был, мягко сказать, нелёгкий (Царствие ей Небесное).
Собрались мы все в Чистый четверг причаститься, в среду в бане помылись. Дуся, как потом выяснилось, опять Зою ругала: «Зачем чужих людей зовёшь?» Хотя и сама-то не родная. И это перед причастием в Чистый четверг!
В церкви народу много, почти все причащаются. Вышли мы с Зоей из храма, стоим радостные. Выходит тут бедная Дуся, расстроенная до предела, возмущается:
— Да как же это случи- лось-то? Как же пропустила я причастие? Даже не заметила, как служба закончилась, осталась непричащённой!
А ведь она видела, как люди к чаше подходили, минут сорок это длилось. Все порядки в церкви знает. Затуманило, говорит, у меня всё в голове.
А мы-то поняли - не допустил Господь.