Представьте, есть у вас дальний родственник. Вы про него не знаете, не общаетесь с ним, не пересекаетесь. Живет он себе где-то далеко и однажды внезапно умирает. Вам пять лет и вы не понимаете толком, ни что такое смерть, ни что он ваш родственник, но уже знаете, что он умер от какого-то «спида». А еще из телевизора и радио несется раз за разом песня про какое-то шоу, которое почему-то должно продолжаться. Вы проходите рядом с телевизором, смотрите в экран и видите там этого странного дядю то с усами, то без усов, то цветного в красных перьях, то черно-белого в смокинге. Дядя на экране такой разный, подвижный, жизнерадостный. Он все время поет на неродном вам языке и родители, наконец, объясняют, что дядя — певец и, что зовут его фрэдимЭркюри. Ваш брат переписывает вашему отцу на кассету какие-то старые шипяще-хрустящие песни Квин — группы, в которой пел этот дядя-фрэдимэркюри.
Проходит десять лет. Вы — тихий, очарованный музыкой, повзрослевший ребенок — ставите эту кассету и переноситесь в странный мир звуков 1970-х со множеством хоров, рапсодией и удивительной гитарой Брайана Мэя. Вы с удовольствием вспоминаете песни про велосипед и девчонок с выдающимися округлостями. И опять в центре всей этой звуковой картины, иногда прерываемой паузами, встает образ главного героя — разбитного и всемогущего Фредди. Он нависает, доминирует, создает настроение. Фредди зовет за собой в дорогу по музыкальному полотну, сотканному гитарой Мэя, ритм-секцией Дикона-Тейлора и роялем.
Проходит еще декада. Вы на работе и никак не можете выбросить из головы «I want it all». Она, не переставая, крутится у вас в голове от начала до конца. Каждая нота, каждое треволнение гитары, соло, все интонации Фредди и его вокальная дуэль с Мэем. Есть только один выход: разобрать гармонию и сыграть вместе с ними на единственном инструменте, которым владеете. По счастью, это бас и вы им там в верхнем регистре не помешаете. Вы просто побудете рядом, немножко поддержите и все. Поскольку песня не отпускает уже неделю, это средство должно помочь. Обычно, когда вы разбираете гармонию песни, для вас пропадает ее загадка, улетучивается флер привлекательности и недоступности. Нет, песня по-прежнему нравится вам, но отпускает, если привязалась. «I want it all» оказалась тяжелым и хитрым вирусом: она отпустила, но время от времени она продолжает всплывать в вашей памяти.
2018 год. Вы с товарищем выходите из кинотеатра после «Богемской рапсодии». Впечатления переполняют вас обоих. Вы активно делитесь ими друг с другом и обсуждаете очевидные несостыковки байопика с реальностью. В пылу дискуссии вы вспоминаете про книгу Хаттона «Меркьюри и я». Вы загораетесь желанием прочитать ее, чтобы еще больше углубиться в жизнь и смерть Фредди.
Вы заинтригованно читаете первое предисловие книги и уже не в силах оторваться. Последние годы жизни голоса Queen пролетают у вас перед глазами. Боль автора и главного героя не покидает вас. Теперь вы знаете, что произошло тогда, в ноябре 1991-го, и откуда это странное, разрывающее сердце, ощущение от прослушивания «Mother love». Дописать ее Фредди так и не вернулся. Теперь слушать ее просто невозможно. Вы всякий раз представляете себе бледного и слабого Меркьюри, фактически тень того короля стадионов. Он подходит к микрофону в студии и вдруг превращается в колосса, берет невероятные ноты, которые выворачивают наизнанку сознание и заставляют слезы литься из глаз против воли.
Вы отчетливо понимаете, что Фредди — не просто вокалист великой группы. Он — человек, любовь и уважение к которому вы несете всю свою жизнь и продолжите нести. Вы же помните те моменты, когда его голос был вам ближе голосов родителей? Его смерть — ваша личная потеря. Если бы вы могли ее предотвратить, вы бы точно сделали это. Но жизнь несправедлива и не дала вам такой возможности. Там, в далеком Лондоне, покоится его прах, но что вам с того? Фредди навечно с вами. Просто он вместе с Цоем вышел покурить и сейчас вернется. Кстати, с днем рожденья тебя, дядя Федя.