В качестве эпиграфа к посту можно вспомнить известную шутку: "Толкин всегда прав. Главное - выяснить, в каком томе".
Профессор, действительно, много раз переписывал свою вымышленную мифологию, убирая, дополняя или изменяя те или иные моменты, и в разные этапы его жизни существовало не меньше трёх вариантов "Сильмариллиона", не говоря уже про какие-то отдельные истории или тексты внутри него.
Перестал связывать реальный мир с мифом - переписал старые тексты. Вышел "Властелин Колец" - переписал. Решил убрать элементы сказочности - переписал. Решил изменить происхождение и деяния какого-то эльфа - переписал. Ну, вы поняли.
Все великие истории Древних дней - о Сильмарилях, о детях Хурина, о Берене и Лутиэн - так или иначе подвергались этому процессу, переписывались в той или иной форме, чтобы сохранять свою актуальность с последними текстами. Но есть одна история, которая осталась в единственном экземпляре - это история Падения Гондолина, один из наиболее красивых и пронзительных текстов среди всего творчества Толкина.
"Падение Гондолина" - это один из самых ранних больших текстов Толкина, он начал работать над ним ещё в армейских бараках в 1917 году. Позже история завоевания Гондолина войсками Моргота никуда не исчезла, и мелькала то тут, то там, оставаясь одним из самых главных и самых трагичных событий Первой Эпохи, но вот сам текст Толкин так никогда полностью и не переписал, и в детали этой битвы больше никогда не возвращался. Почему же так получилось?
Чтобы в этом разобраться, можно вспомнить другие моменты, о которых вспоминал сам Толкин или его сын Кристофер. А именно - навязчивые сны и визуальные образы Толкина. Например, ему часто снился кошмар о Волне (именно так, с заглавной буквы), которая затапливает поля, уничтожая всё своим неумолимым наступлением. От этого навязчивого образа он избавился только подробно перенеся его на бумагу - этот сон стал одной из основ для "Падения Нуменора", а сами сны Толкин "завещал" Фарамиру. Похожие моменты случались и с другими историями. Возможно, что нечто такое случилось и с "Падением Гондолина".
Что случилось непосредственно перед написанием этого текста? Битва на Сомме - крупнейшее сражение Первой мировой, в котором Толкин принимал активное участие. И в котором впервые появились танки.
Танки были сверхсекретным оружием Великобритании (даже само слово tank означает "бак, цистерна" - потому что их маскировали под цистерны с горючим, и во всех документах называли именно так). Конструкция этих машин была крайне несовершенной - из 42 танков 17 не смогли даже выступить в атаку, ещё 5 застряли в болоте, а 10 - сломались по ходу наступления. Но это не помешало им посеять настоящую панику среди немецких войск. Гарольд Мортимор, командир одного из успешных танков, вспоминал, что немцы просто бросали оружие и убегали от одного вида грохочущей огромной машины. Чтобы понять, какой ужас внушали танки, достаточно посмотреть на то, насколько сильно разнятся их описания немецкими солдатами — кто-то писал, что это была машина высотой в сорок человек, кому-то показалось, что она передвигается с помощью лопат-щупалец. Наиболее известным стал чей-то крик: "Дьявол идёт", растиражированный английской газетой "Таймс", а танки устойчиво получили прозвище "дьяволских колесниц".
Впрочем, немцы довольно быстро оправились от страха, и наладили успешную борьбу с новой техникой противника. Но Толкин этого уже не увидел - он подхватил "траншейную лихорадку" и был демобилизован по состоянию здоровья.
Но вид танков даже на союзников оказал неизгладимое впечатление. И именно танки (как боевые Mark I, так и транспортные Mark IX) штурмовали Гондолин:
Одни из них были сплошь железные, и столь искусно были сделаны их сочленения, что могли они медленно струиться, словно стальная река, извиваться и переползать любые препятствия, и нутро этих тварей было наполнено самыми жестокими орками со скимитарами и копьями; другие, медные и бронзовые, были наделены пламенным сердцем и духом, и своим дыханием они обращали в пепел все на своем пути, тех же, кому удавалось ускользнуть от огненного жара, они затаптывали; были там и твари из чистого пламени, извивавшиеся, подобно нитям растопленного металла, и они разрушали все, к чему ни прикасались, и сталь и камень плавились и текли, как вода, и на тех тварях ехали верхом сотни балрогов — то были ужаснейшие из чудищ, что измыслил Мэлько на погибель Гондолину <...> Королевские катапульты и боевые машины осыпали этих безжалостных тварей дождём стрел, камней и расплавленного металла, и стальные бока гулко гремели под ударами, но всё было напрасно: пробить их было нельзя, лишь пламя вырывалось из них. Тут верхние драконы отворились посредине, и в брешь в стене хлынуло бесчисленное воинство орков, ненавистных гоблинов.
Скорее всего, написав эту историю, Толкин тоже в какой-то степени избавился от ужасных образов реальной войны, и больше никогда не хотел к ним возвращаться. В поздних текстах любые упоминания подобной военной техники были убраны, и для публикации "Сильмариллиона" Кристоферу Толкину и Гаю Гэвриэлу Кею пришлось практически с нуля написать очень короткий пересказ событий "Падения Сильмариллиона", убрав из него все те элементы, которые не соответствовали более поздним текстам Толкина. А "Падение Гондолина" долгие годы оставалось одним из самых малоизвестных "главных" текстов Толкина.
#Толкин #сильмариллион #падение гондолина #первая мировая война