Выстрел в голову не принес ожидаемого покоя, а тем более награду наемнику, скорее наоборот. Его обуяла тревога, с пронзительно нарастающим ужасом. Дикий вопль, с которым человек падает в бездну… его вопль. Ужас нарастал, нещадно подавлял волю и ввергал в пучину отчаяния. Он еще не видел, но чувствовал, что что-то приближается и незримо тащит его к себе. Дикий рык, звериный, насквозь пропитанный ненавистью и неутолимым голодом. Наемник еще никого не видел, но уже готов был отдать все, включая свою жизнь и жизни всего мира в придачу, только чтоб исчезнуть, чтоб прекратить этот дикий ужас. Он попытался закрыть глаза, но не смог, в этой реальности у него не было ни век, ни тела, не в чем было спрятаться и хоть как-то ограничить страх и ужас, который его переполнял. Но все было кончено, в него вцепились существа неописуемой мерзости, издававшие мерзкие рыки и безумный ржач. Он окончательно отчаялся и сдался, утонув в этом мраке.
Инферно видел все, там для него не было ни верха, ни низа, ни права, ни лево, он видел все и не мог это остановить. Он не просто чувствовал определенную гамму эмоций, он все это испытывал, все сильнее и сильнее. Это тот пик, который при жизни тело человека ограничивает и сразу гасит. Тут же тела не было, его границ, и конца и края ужасу, отчаянию и стыду за прожитую жизнь. Не было горящей сковороды, на которой он бы тут же согласился жариться хоть всю вечность, ведь у тела есть предел мучений, в отличие от безграничной сути человека, которая просто не способна быть статичной и, достигнув предела, тут же рвётся постигать следующий.
Но у него и мига не было прийти в себя от этого безумия и осознать что-либо, будучи обреченным лишь переживать, пережёвывая всю гниль своей бездонной сути. Среди нескончаемых мук наемник стал ощущать, как тьма поглощает его изнутри. Как все светлое, что он испытал в жизни или видел у других, бесстыдно порочит тьма и оскверняет своим извращенным восприятием. И тут он понял, если допустит это, ад его поглотит, и он сольется с ними навеки-вечные. Но воли не осталось, он ничего не мог сделать, только с ужасом ощущать, что сливается с этим местом навеки. Но дойдя до самого сокровенного, тьма остановилась. Наемник испытал ностальгию, чувство, которое не испытывал с детства и о котором давно забыл. Это была любовь к матери. К матери, которую он бросил, что бы стать тем, кто положит жизнь свою и многих других на своем пути, чтобы в конечном итоге попасть в ад.
Мать, которая по его вине умерла от горя в одиночестве, брошенная сначала его отцом, а после и сыном, оказалась тем единственным лучиком света в его падшей душе. Инферно только сейчас осознал в полной мере, как поступил с матерью. Любовь к матери и покаяние за свое предательство, выжгли всю тьму из наемника, заставив её отступить. Ярчайший свет поглотил Инферно и стал незыблемой стеной между ним и адом. Больше он не чувствовал ни мук, ни страданий, не угрызений, только покой.