Глава 1.
По коридору бежал помощник наместника Белого государства, его лицо сияло от счастья. Он спешил обрадовать своего правителя новостью о том, что у него родилась дочь. Подбежав к массивной деревянной двери, ухватившись за резные ручки, мужчина одновременно распахнул обе створки. Расплывшись в белоснежной улыбке, он радостно выкрикнул:
– Господин Миранди, это произошло! Госпожа Нильда родила прекрасную зеленоглазую девочку.
За громоздким рабочим столом из дерева благородных пород виднелась широкая спинка плетёного кабинетного кресла. Последовало несколько секунд молчания. Рассветные лучи солнца наконец-таки коснулись огромных, относильно небольшого помещения, окон необычной формы.
– Какая хорошая новость, Pайни!
Наместник радостно вскочил с кресла и выбежал из кабинета в направлении покоев супруги. Он ждал этого момента долгих пятьдесят лет. И когда уже перестал надеяться, они всё-таки смогли зачать своего первенца. А сейчас, буквально через несколько минут, наступит тот сладостный момент, когда он полюбуется на свою долгожданную зеленоглазую принцессу.
Залетев в покои к жене, наместник увидел любимую, держащую в руках маленькое чудо.
– Любимый, мне кажется, она самый прекрасный ребёнок, которого я видела в своей жизни, – сказала госпожа Нильда.
Миранди улыбнулся и посмотрел на свою новорожденную фею. Взяв в руки этот комочек невообразимой радости, наместник подумал: «Такой трепетный момент стоил долгих лет ожидания». Нежно прикоснувшись к розоватой щёчке малышки, он с улыбкой произнёс:
– Я чувствую, что мой кошель изрядно опустеет, когда малютка подрастёт, потому что она будет первой модницей нашего государства.
***
По саду бежала длинноволосая зеленоглазая малютка.
– Кессия, малышка, постой, не убегай! Нам пора готовиться к приёму очень важных гостей.
– Ну-у, мам, я не хочу! Там скучно. Я хочу гулять в саду!
– Кессия, милая, ещё пятнадцать минут, но потом нам нужно идти.
– Хорошо, мам. Спасибо!
Девочка ринулась к своему месту на озере, где она очень любила наблюдать за плавающими в нём красными рыбками. Малютка наклонилась и потянулась, чтобы достать одну из них.
– Стой! Не трогай! – громко крикнула госпожа Нильда.
Подойдя к дочке, села рядом с ней, нежно приложила свою ладонь к её щеке.
– Ты чувствуешь тепло моей ладони, Кессия?
– Да, чувствую.
– Твои ладони горячее моих во много раз. Если ты возьмёшь одну из рыбок, то обожжёшь её. Малышка, можешь любоваться на них со стороны, но не трогать, – мама улыбнулась и поцеловала её в лобик.
– Но почему у меня такие горячие ладони? – спросила девочка.
– Потому что, милая, в нашей крови течёт магия, в ком-то её больше, а в ком-то меньше. Дети твоего возраста как раз на пике её пробуждения. И сейчас она в тебе очень сильна, а ты не умеешь ею управлять. Твои ладони обжигающе горячи, и поэтому ты с осторожностью должна относиться к своим, обретающим силу способностям, – ответила госпожа.
– А так будет всегда?
– Нет, скоро это пройдёт, нужно лишь немного подождать.
Нильда взяла дочь за руку, и они отправились в сторону поместья. Как только перешагнули порог дома, к ним тут же подбежала гувернантка Кессии.
– Госпожа, как же так можно? Нам нужно уже собираться. Приём скоро начнется, а вы всё гуляете. Госпожа Кессия, пойдемте же скорее, у меня уже всё готово.
– Линнерэх, успокойся, вы всё успеете. Тем более, что наши важные гости уж очень любят опаздывать, – улыбаясь, ответила гувернантке госпожа Нильда.
***
В комнате, заливающейся солнечным светом, стоял высокий широкоплечий мужчина в богатом одеянии, расшитом белоснежным жемчугом. Он нервно поглаживал свою несильно отросшую, но седую бороду. Его тёмно-синие глаза смотрели куда-то вдаль, и создавалось впечатление, что он находится где-то не в этой Вселенной. Длинные седые волосы, очень аккуратно причёсанные, ниспадали на роскошную мантию, на которой гордо размещался герб Белого государства: филин пепельного цвета с широко распахнутыми крыльями и бордовым, как кровь, рубиновым сердцем.
– О чём ты задумался, любовь моя? – спросила госпожа Нильда, неожиданно зашедшая в комнату и задорно улыбающаяся своему мужу, словно пятнадцатилетняя девчонка в игривом настроении.
– Нильда, я не заметил, как ты вошла. У тебя отличное настроение и это радует, – ответил ей наместник.
– Сегодня такой прекрасный день! Что тебя тревожит? – спросила супруга.
– Уже десять лет прошло, а у меня такое ощущение, как будто ещё вчера мы с тобой выбирали нарядную распашонку для инициации нашей малютки. Она уже обрела магию? Способные дети её возраста развлекают себя тем, что проказничают, используя природные стихи и левитацию.
– Да, или, как некоторые, закидывают своих младших братиков в гнездо птицы Банея, когда те докучают им своим громким плачем. Помнишь, ты мне рассказывал, любимый? – громко смеясь, напомнила Нильда.
– Ой! Да это было всего лишь раз! И то меня после этого родители не выпускали из комнаты целый месяц. И моим единственным другом на этот период была та самая птица Банея, – улыбнувшись, вспомнил наместник.
– А за Кессию можешь не переживать. Я думаю, её способности скоро проснутся, просто нужно немного подождать. Её ладони гораздо горячее, чем у сверстников, думаю, она сможет ещё всех удивить!
– Я надеюсь, так и будет, а сейчас нам нужно идти на приём. Нехорошо заставлять гостей ждать.
Приёмы Белого государства всегда отличались роскошью, гостеприимством и изысканностью. Его граждане были очень умны, одарённы и эрудированны. Но также они были очень добры, скромны и великодушны. Ожидая гостей из других государств, они с особой искренностью и заботой встречали всех приглашённых.
Наместник хоть и нервничал каждый раз, когда устраивал рауты, но очень их любил, потому что его жена Нильда славилась тем, что умела организовывать балы лучше прочих. Но этот приём был особенным. На нём наместник впервые представит свою дочь Кессию главам остальных пяти государств.
Глава 2.
Таллея была очень развитой планетой. Её жители достигли определённых высот в технологии, а также они смогли развить в себе скрытые способности управления внутренней энергией, которую назвали «Магией». Таллейцы научились жить в гармонии с окружающей их природой, они черпали энергию из недр своей планеты, а та в свою очередь помогала управлять и распределять магию между всеми государствами и их жителями. Это был симбиоз между огромной планетой и её обитателями. Со временем таллейцы разделились по своему темпераменту и предпочтениям, и образовалось шесть государств, в которых сама природа как будто бы подстраивалась под внутренний мир своих жителей. Каждое из этих государств имело свою особую историю, познакомившись с которой можно было лучше понять традиции, уставы и присущие им ценности.
Первым и самым могущественным по силе было Морионовое или, как его ещё называли по-другому, Тёмное государство. Как ни странно, его истории не было бы без граничащего рядом Вечнопылающего. Все самые кровавые и страшные события, как правило, чаще всего происходят из-за неразделённой любви. Вот и эта история началась именно так.
В небольшой деревушке, где проживали свои будни обычные, ничем не выдающиеся таллейцы, жила милая семья: любящие друг друга муж и жена и их сынишка, маленький рыжий мальчуган, который, как и все мальчишки, очень любил проказничать. Отец ребёнка Лиони работал на лесопилке и каждый раз, когда мать семейства уходила в город за тканями, он брал маленького Ансена с собой на работу. Поскольку в их деревушке Синара была самой искусной швеёй, ей часто приходилось пополнять запасы своей мастерской. У дома всегда собирались целые очереди из любящих красиво одеваться красавиц различных сословий и рангов, начиная от простых крестьянок и заканчивая жёнами знатных людей. Синара работала дни и ночи напролёт, чтобы успеть закончить все заказы, которые брала. Но её это нисколько не смущало, так как она обладала редким даром восстановления своей жизненной энергии от лунного света. Таких таллейцев ещё называли «лунными вампирами»: подобным путём они могли жить месяцами, но потом всё же им приходилось уходить в состояние так называемого анабиоза, в котором они должны были провести несколько дней.
Отец Ансена же, в свою очередь, был наделён даром необыкновенной силы: он мог поднимать вес, в десятки раз превышающий его собственный, поэтому и работал на лесопилке. Лиони брал с собой сына, но никогда не пускал его на валку деревьев, малыш ждал отца в лесничем домике. Присматривать за Ансеном приходилось повару Хейну. Он, конечно, был не особо рад взвалившейся на него ответственности, но и особо не возражал.
Хейн по меркам таллейцев был уже достаточно пожилым мужчиной. Ему было около трехсот пятидесяти лет, но точной цифры никто не знал, так как он постоянно её менял: скорее всего, старик и сам не помнил. Он был весёлым, но чудаковатым старикашкой, который постоянно травил байки про времена, когда таллейцы ещё не умели управлять своей внутренней силой и черпать магию из планеты. Не умели слышать планету, а она не могла достучаться до них. Он говорил о том, что был лично знаком с Минори, тем самым Минори, который первым сумел почувствовать неиссякаемый источник жизни и могущества в недрах их общего дома. Конечно же, из уважения к старику окружающие делали вид, что верят ему, но каждый понимал, что это лишь бурная фантазия старца.
С малых лет каждому таллейцу его родители рассказывали эту легенду о юном философе Минори,который целыми днями занимался тем, что думал о смысле бытия, очень много медитировал и всё время твердил о какой-то неведомой силе, сокрытой в недрах Таллеи.
«Однажды философ ушёл, не сказав никому ни слова, и целых три года о нём не слышала ни одна живая душа. Когда Минори вернулся в деревню, от юноши не осталось и следа: перед местными жителями стоял осунувшийся старик с длинной, до колен, бородой, абсолютно седой и немощный. Но глаза его были наполнены жизненной энергией, как у ребёнка, которая будто бы струилась белоснежным и ослепляющим светом. Его ладони были обжигающе горячи, но они не приносили боли, а наоборот, одним прикосновением своей руки он мог излечить тяжелобольного таллейца. Если Минори касался земли, то на том месте в мгновение ока расцветали целые сады. Старик поведал таллейцам о том, что и они могут впустить в себя эту энергию, открыть свой внутренний потенциал, расширить границы возможного.
Философ согласился научить всех желающих управлять так называемой магией, которую великодушно предоставляет им планета, но при одном условии: те, в свою очередь, будут с уважением и почтением относиться к флоре и фауне, их окружающей, и не будут пытаться брать больше дозволенного, причиняя тем самым боль их матери Таллее. Как ни странно, но первые ученики оказались достаточно умны и не алчны для того, чтобы последовать совету старца. Они прилежно выполняли его указания и всегда с особым почтением внемлили его словам. Ученики впитывали знания, как губка, что, несомненно, радовало их учителя. Каждый из последователей открывал в себе новые особенные возможности, совсем не похожие на других, и каждый пытался найти им самое наилучшее применение.
Однажды утром Минори собрал всех своих учеников и признался, что он очень устал. Он дал им всё, что нужно, чтобы идти дальше, теперь старец хочет уйти на покой. Никто из учеников не промолвил и слова, так как ни один из них не осмелился бы сомневаться в решении учителя. Хоть в глазах каждого философ и видел грусть и нежелание отпускать своего наставника, он был им благодарен за оказанное ему понимание. Старец улыбнулся, молча кивнул им на прощание и озарился ярким белым светом, ослепляющим всё вокруг. Когда сияние погасло, на месте Минори сидел филин пепельного цвета. Глаза филина сияли так же ярко, как и тогда, когда старец впервые вернулся в родную деревню».
Ансену очень нравилась эта история, и он единственный, кто искренне верил в то, что Хейн действительно был знаком с Минори, с тем самым Минори.
Однажды Ансен попросил у Хейна разрешения выйти погулять на улицу, пока мужчины на повале, а лесопилка временно остановила свою работу. Хейн разрешил мальчику, но предупредил, чтобы тот был осторожен и не подходил к острым пилам, потому что он может пораниться.
– Конечно, дядя Хейн! - весело крикнул мальчишка, почти уже скрывшись из виду.
Ансену было двенадцать лет, и в нём ещё до сих пор не проснулись способности, но родители не переживали по этому поводу: он был поздним ребёнком, ходить и говорить тоже начал позже остальных, но очень быстро нагнал и даже перегнал своих сверстников. Гуляя, мальчик увидел аккуратно сложенную груду брёвен, верхушка которой так и звала его взобраться. Он этои сделал. С озорным весельем прыгнул на одно бревно, потом на второе, на третье и так далее, почти до самого верха. Ансен скакал, как бельчонок по ветке, но предпоследнее бревно оказалось уложено не самым лучшим способом, и поэтому, когда нога мальчика коснулась его, бревно сразу же покатилось вниз. Ансен кубарем покатился вслед за ним. Рядом с грудой брёвен лежал лесничий топор, именно на него сорванец и приземлился.
Возвращающиеся с повала лесники услышали громкий плач ребёнка. Лиони сразу же ринулся вперед. Он никогда в жизни так быстро не бегал и вмиг очутился у лесничего домика. То, что мужчина там увидел, не поддавалось никакому объяснению. Сын стоял и держался за руку, прикрывая рану, из которой сочилась… нет, не кровь, а как будто бы сама магия. Она светилась ярким оранжевым светом и, касаясь земли, вспыхивала, словно горючая жидкость. Окликнув сына, Лиони заметил, что глаза мальчика тоже сияют. Отец подбежал к ребёнку, быстрым движением оторвал рукав от своей рубашки и перетянул рану. Ногой он затушил небольшое пламя, образовавшееся на земле от капель крови Ансена. Крепко обняв сына, мужчина успокоил его и сказал, чтобы тот никому не рассказывал о том, что здесь произошло. Мальчик понимающе кивнул, рукой вытер слезы, и оранжевый свет погас.
– Лиони, что тут произошло? – спросил заспанный Хейн, выбежавший из лесничего домика. – Я прикорнул лишь на миг и сразу же побежал что есть мочи, когда услышал плач Ансена, - оправдывался взволнованный старик.
– Да успокойся, Хейн, всё в порядке. Просто поранил руку, с кем не бывает в его-то возрасте. Себя вспомни! Тоже, небось, кучу синяков и ссадин посадил, – ответил отец ребёнка, пытаясь натянуто улыбнуться.
Вернувшись домой, Лиони рассказал Синаре о случившемся на лесопилке. Она подошла к сыну, бережно осмотрела и обработала рану на его руке.
– Ты сильно испугался, Ансен? – нежно спросила мама.
– Нет! Ну, только поначалу, а потом пришёл папа и потушил огонь, и я перестал бояться, – бубня себе под нос, произнёс мальчишка.
– Ты мой маленький храбрец, пойдем, я уложу тебя спать, сегодня был очень трудный день.
Синара быстро усыпила малыша и спешным шагом отправилась обратно на кухню к мужу.
– Лиони, мне так страшно! А если бы кто-нибудь увидел? Что с нашим мальчиком? Как это объяснить другим? А если они решат, что он опасен?
– Синара, сегодня я понял, что наш сын особенный. Плохо это или хорошо, я не знаю. Я знаю только то, что он всё равно наш любимый мальчик, и мы просто обязаны сохранить втайне его маленький секрет.
– Я так и думала, что будут последствия от использования этого необычного кристалла.
– Дорогая, благодаря ему, у нас есть наш сын, а он - самое лучшее, что с нами случилось. Мы сделаем всё, чтобы наша жизнь текла по-прежнему.
Ещё долго они обсуждали случившееся днём и ближе к рассвету решили, что Лиони уйдет с лесопилки и посвятит себя воспитанию сына. Они должны постараться уберечь маленького Ансена от косых взглядов и злых языков.
С того времени прошло много лет. Ансен из маленького рыжего сорванца превратился в прекрасного юношу. Он со всем старанием и рвением следовал наставлениям отца и изо дня в день подавлял в себе вырывающуюся из него силу. И ему это удавалось, пока на его жизненном пути не встретилась юная и прекрасная Эрая.
Девушка была одной из заказчиц его матери. Ансен очень ждал тех дней, когда она приходила на примерку нового наряда. После этого Синара и Эрая садились пить чай в саду на заднем дворике их дома. Ансен присоединялся к беседам, и почти всегда у них с Эраей возникали споры на ту или иную тему. Юноше очень нравилось, с каким напором девушка отстаивала свою позицию, и поэтому даже когда он был согласен с тем, что она говорит, он всё равно высказывал иную точку зрения, чтобы ещё раз полюбоваться её пылким нравом.
Ансен незаметно даже для самого себя воспылал сильными и искренними чувствами к юной красавице. Юноша всерьёз задумался, как же ему признаться девушке в своих чувствах. Он вспомнил, что некогда слышал о редкой черной лилии, кусты которой растут на небольшом острове, окружённом болотами, не так далеко от их деревни.
Ансен подумал, что, конечно, героическим подвигом это назвать нельзя, но всё же Эрае будет приятно получить букет из достаточно редких цветов. За день до приходадевушки на очередную примерку юноша отправился на эти болота. Он быстро справился с поставленной задачей и вернулся домой с букетом чёрных, как ночь, с мерцающими вкраплениями, как звёзды, лепестками цветов как раз к тому моменту, когда юная красавица уже собиралась возвращаться в поместье, счастливая и очарованная своим новым нарядом. Ансен остановил Эраю, когда та уже почти села в карету.
– Эрая, постой, у меня есть для тебя подарок в знак моих искренних чувств. Я давно хотел признаться и, наверное, надо как-нибудь иначе, но боюсь, что потом я не смогу снова решиться, – он неуклюже достал из рюкзака букет и вручил его девушке.
– Вот держи. Это тебе…это редкие…
– Чёрные лилии, растущие на болотах, – спешно перебила его девушка. – Я знаю, Ансен. Я догадывалась о том, что ты испытываешь ко мне некие чувства, – кокетливо улыбаясь, ответила Эрая. – Спасибо тебе, но я сильно спешу!
– Я буду ждать нашей следующей встречи! – крикнул вслед ей Ансен.
– Я тоже, – как будто бы небрежно ответила она.
Садясь в карету, девушка обронила одну лилию, но совершенно не обратила на это внимание и в спешке умчалась прочь.
Юноша поднял цветок и подумал: «Это неплохой повод ещё раз сегодня увидеть любимую».
– А почему бы и нет! – произнёс вслух парень.
Он прекрасно знал, где находится поместье отца девушки, и решил лично прийти и отдать не достающую в букете лилию.
Когда Ансен добрёл до дома юной красавицы, уже стемнело. Он смело шагнул к главному входу в поместье, как его отвлёк странный шум где-то в стороне небольшого сада, рядом с домом. Когда он подошел ближе, понял, что это была Эрая. Она задорно смеялась и как будто бы растворялась в объятиях незнакомого ему мужчины.
« Ну и пусть!» – подумал юноша.
Ансену было очень неприятно, но всё же он понимал, что Эрая ничего ему не обещала. Развернувшись, юноша собрался уходить, как услышал оклик девушки.
– Ансен! Это ты? – спросила она, слегка заговариваясь, видимо, от небольшого перебора выпитого ею забродившего керка.
– Да, я. Ты обронила один цветок, и я подумал… – Ансен не успел закончить фразу, как Эрая тут же его перебила:
– И ты припёрся в такую даль, чтобы его принести! – рассмеялась девушка. – Ансен, какой же ты дурак! Правда, думаешь, что для меня имеют хоть какое-то значение твои глупые чёрные ромашки?
– Лилии…
– Да какая разница! Неужели ты подумал, что какая-то деревенщина, вроде тебя, может составить мне партию? Знаешь, сколько таких влюблённых ослов бегает за мной?! – девушка снова громко рассмеялась.
– Эрая, я… – парень хотел заверить, что больше никогда не побеспокоит её, но красавица снова его перебила.
– Для девушки, вроде меня, ты неудачник, Ансен…
– Эрая, ты пьяна, и сама не понимаешь, что говоришь… – юноша стиснул зубы и слегка сжал кулаки.
– Как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, Ансен. Я никогда не буду с сыном обычной портнихи.
– Моя мать - прекрасная швея!
– Не строй иллюзий, мальчик. Твоя мать - обычная портниха, работающая и днём, и ночью за гроши, чтобы прокормить тебя и твоего никчёмного папашу, – завелась девушка.
– Эрая, лучше замолчи…
– А то что?! Вот уж кто настоящий неудачник, дак это твой отец, его даже с лесопилки выгнали…
От обиды в венах Ансена начала вскипать кровь, и, как будто бы вся подавленная за эти годы, сила вырвалась наружу. Глаза засияли ярким светом, кисти рук в мгновенье покраснели от высвободившейся колоссальной энергии. Пару секунд Ансену удавалось сдерживаться, но всё же внутренняя мощь впервые за долгие годы взяла верх. Парень вспыхнул рубиновым пламенем, и всё вокруг запылало, словно сухая осенняя листва. Огонь, будто живой, кинулся в сторону выбранных им жертв, а затем в агонии злости принялся жечь всё вокруг. И начался огромный пожар, который по сей день в некоторых частях планеты никто не может потушить. По легенде Ансен сгорел дотла вместе с Эраей и её молчаливым спутником. Кто это был, так никому и не удалось узнать. Пожар спалил полностью поместье и перекинулся дальше, но самое интересное, что, кроме этих троих, огонь не причинил вреда ни одному живому существу, хотя сжигал подчистую поля, леса и дома местных жителей, и никакое количество вылитой на него воды не могло потушить это пламя.