Академик Олег Николаевич Трубачев — «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя». Глава III. НАЗВАНИЯ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА; Некоторые древнейшие термины общественного строя.
ОБЩИЙ. ОБИТЕЛЬ.
Славянская основа *obь-tjo- ст.-слав. обьmь, заимствованное отсюда русск. общий, сербск. опħи и — с иным значением — польск. obcy ‘чужой’, — генетически первоначально была реализована в слове, обозначавшем территориальную общественную единицу. Лучше всего это древнее значение сохранило чешск. obec ж. р. ‘деревня, селение, населенный пункт’, ср. также старославянское по происхождению, но чрезвычайно характерное для старого экономического уклада русской деревни слово община ‘вид владения землей сообща’. Сам институт общины скорее относится целиком к сфере экономической истории и мало дает для специально лингвистического исследования: с лингвистической точки зрения мы имеем дело с этимологически прозрачным словом.
Известно, что *obь-tjo- представляет собой производное с суффиксом −tjo- от предлога-приставки со значением места ob- (ср. русск. об-), вернее его более полной формы obi-, сохранившейся в ряде достоверных примеров в славянском (ст.-слав. обьдо, русск. обиход и др.). Роль суффикса −tjo-, −ti- в общем ясна: он означает принадлежность, отношение к чему-либо, выраженному основой. Вопрос в том, как понимать значение основы *obь-ti-. Нередко ограничиваются обобщением наиболее распространенных современных значений: *obь-ti- это ‘общая собственность, общинная собственность’. Однако при этом, независимо от воли исследователей, фактически смещаются в одну хронологическую плоскость весьма далекие друг от друга факты. Хотя слово *obь-ti- типично славянское новообразование, тем не менее оно достаточно старо, ср. его общеславянский характер. Чтобы предположить значение ‘общая, общинная собственность’ у славян времен их общности, надо быть уверенным в существовании уже тогда значения ‘частная собственность’ и соответствующего ему института, ибо только такая четкая противопоставленность реальных отношений земельной собственности могла создать коррелятивную пару терминов в полном смысле слова. Все это, однако, настолько сомнительно, что имеет смысл лишь как доказательство от противного. В наиболее вероятных условиях родового устройства эпохи славянской общности не было надобности в специальном термине ‘общинная собственность’, поскольку никакой другой собственности тогда не было.
Вернемся к форме *obь-ti-. Убедившись в несколько предвзятом характере принятого толкования, взглянем на эту форму только с семан-тико-морфологической, структурной точки зрения. Слав. ob-, obi- обозначает движение по кругу (‘вокруг’), также—’круглое’, причём последнее значение, как самостоятельное адъективное значение, выступает в соответствующем оформлении: ср. слав. oblъ с суффиксом −lь, чешск. obly (рус. обруч) и др. ‘круглый’. Аналогичное значение видим в другом именном производном — с суффиксом −ti-: *obьti = ‘круглый, круглое’. Что могло обозначать это образование?
Нам кажется не лишним вспомнить здесь о мнении ряда археологов и историков, считающих типичной для древних славян «круглую деревню» (нем. Runddorf), действительно, широко распространенную на древних славянских землях в бассейне Балтийского моря. Ср. обобщение нужных сведений у Любора Нидерле. Надо сказать, что сам Нидерле смотрел на теорию первичности «круглой деревни» у древних славян скептически, но из его же материалов видно, что эта форма характерна для ряда старых славянских областей и, напротив, исчезает в областях позднейшего расселения — в Восточной Европе и на Балканах, где широко представлены уличный и разбросанный типы. Большую ценность в этой связи имеет указание современного археолога на то, что круглое поселение относится к наиболее древним эпохам славянской истории и «очевидно, представляет собой тип поселения, возникшего в период существования патриархально-родовой общности».
Слав. *obьti- ‘круглое’ могло быть, таким образом, использовано для обозначения круглого поселения у древних славян. Суффикс −ti- был особенно удобен, благодаря своим адъективным и собирательным функциям. Допустимо считать древнейшим именно это значение, поскольку предположение в таком случае является лишь логическим обобщением известных фактов. Так, в слав. *obьtjь мы имеем своеобразный древний славянский термин общественного устройства. Значения ‘общий’ и ‘чужой’ (ср. польск. obcy) явились уже в результате вторичного развития. Имущественные, землевладельческие отношения выражены только в производном с притяжательным суффиксом −ina: ст.-слав. обьщина, болг. община, сербск. опħина.