Лично я категорически не согласен с самопожертвенным Леонидом Ярмольником в его оценке 3-х часовой картины Алексея Германа "Трудно быть богом". Как-то всё это, правда с "протяжкой" в 14 лет, напоминает последние творения не менее великого Андрея Тарковского. Снятое "нечто" привело в изотерический восторг продвинутых критиков, а народу осталось лишь восхищаться работами этих гениев из далёких 60-х, 70—х годов.
Описать те "танталовы" творческие муки, которые испытали, как сам режиссёр, так и рискнувшие остаться в этом полубезумном проекте артисты, практически невозможно. А вот вспомнить более ранние методы работы Алексея Юрьевича, я сейчас попробую.
Итак, через 5 лет после того, как замечательный фильм "Проверка на дорогах" уже успел покрыться пылью "на нужной полке", Герман решился начать новую картину, "Двадцать дней без войны"… . Вот лишь "лёгкая цитата" из описания процесса – "Во время съёмок фильма специалистами «Ленфильма» под руководством режиссёра Алексея Германа были произведены взрывы в замке Тевтонского ордена XV века, что способствовало в дальнейшем его разрушению. Взрыв занял в фильме 9 секунд. Была безвозвратно утеряна одна из внутренних стен замка длиной 30, высотой 10 метров и толщиной до 2 метров"... . А теперь представьте, каково было, скажем, трепетной Людмиле Гурченко играть свою, одну из самых сложных в жизни и далеко не стандартную роль.
Для создания основательного "антуража" Герман поместил всю творческую группу в неотапливаемый вагон, где в течение нескольких суток, ничего не понимающие артисты, "проникались" осознанием той самой военной поры. Чтобы избавить яркую Людмилу Марковну от наработанных годами штампов, Алексей Юрьевич за час до начала съёмок всенепременно объявлял её совершенно бездарной актрисой, чем приводил женщину в необходимое для точного образа, состояние. И это происходило буквально со всеми задействованными в этом фильме, личностями.
Правда, по словам самой Гурченко, после переосмысления увиденного ею на экране, то могучее раздражение методами Германа, быстро преобразовалось в некое благодарное чувство от блестяще выполненной работы. Конечно, столь гипертрофированно применять "метод Станиславского" при подготовке артиста к эпизоду, дело весьма болезненное, но глядя на окончательный результат, люди понимали, что оно того стоило.
У Алексея Юрьевича к тому же была интересная манера выбирать актёров в свой проект. В "Проверке на дорогах" он с жаром отстаивал неудобную для начальства кандидатуру полузапрещённого Ролана Быкова. А на съёмках драмы "Двадцать дней без войны", он, вместе с автором сценария, самим Константином Симоновым с "пеной у рта" боролись за участие в картине фронтовика Юрия Никулина. И как хорош в ленте "Мой друг Иван Лапшин" неподражаемый Андрей Миронов.
По словам супруги Алексея Германа – это был человек, совершенно не приспособленный к любому быту. Но оказавшись на своём законном месте, сиречь на съёмочной площадке, он мгновенно превращался, из гражданина с удивлением разглядывающего сковородку, во властного творца, точно знающего как "извлечь" из хорошего артиста его самые удивительные, необходимые для роли, внутренние нотки. И как видим, это ему всегда прекрасно удавалось