СТАТЬЯ 128. Начало пьесы о царе государства мари Зимри-Лиме
Публикую, как и обещал, мой дорогой читатель для вашего отдыха свою пьесу. Это уже её вторая публикация в Интернете.
Я, ЗИМРИ-ЛИМ, ЦАРЬ ГОСУДАРСТВА МАРИ…
(Драма в четырех действиях)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Зиновий Шамашин, круглолицый черненький мальчик десяти лет, ученик школы-интерната для одаренных детей в г. Йошкар-Оле.
Инна, молодая стройная девушка, медсестра отделения реанимации республиканской больницы.
Илья Петрович, врач отделения реанимации, симпатичный, статный мужчина возраста около 30 лет.
Заведующий отделением реанимации.
Заведующий отделением неврологии.
Главный врач республиканской больницы, Геннадий Харитонович, человек 50 лет, очень представительный.
Женщина, ищущая сына, около 30 лет, ничего необычного.
Директор интерната для одаренных детей, Дмитрий Данилович, мужчина около 40 лет, с живым лицом в вышитой светлой рубахе навыпуск с марийскими узорами.
Врачи, медсестры персонала республиканской больницы.
Царь Зимри-Лим, царь государства Мари, в золотом одеянии и высокой короне.
Жена Зимри-Лима, Шибта, дочь царя государства Ямхад Ярим-Лима, красивая статная женщина в богатом платье и в короне.
Главный советник.
Главный писец.
Советники: первый, второй, третий.
Слуга, стоящий сзади трона, служит для особых поручений царя, нечто вроде секретаря-помощника.
Танцовщица, красивая юная девушка по имени Мари.
Гадальщик.
Помощник гадальщика.
Слуга-глашатай.
Посланец.
Танцовщица-убийца.
Начальник стражи.
Помощник начальника стражи.
Люди из толпы: первый, второй, третий, четвертый, пятый, старуха из толпы.
Палач.
Идинарум, чиновник царя, отвечающий за зерно и продовольствие.
Слуги царя: первый, второй, третий.
Воины: из войска, царский стражник, второй царский стражник, могучий ратник.
Вражеские ратники: первый, второй, третий, четвертый, пятый.
И еще пирующие вельможи царя, слуги, стражники, танцовщицы, музыканты, воины и прочие.
Действия происходят в 1761 –1759 годах до нашей эры (оба захвата государства Мари Вавилоном объединены в одно вторжение; на самом деле, по истории, после первого захвата государства Мари войсками Хаммурапи в 1761 г. до н.э. Зимри-Лим был оставлен на троне, но он устроил бунт и спровоцировал второй захват в 1759 году, который тут и описывается) и чуть ранее и в 1985 году нашей эры.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
За занавесом шум города, визг тормозов автомобиля, крики людей: «Мальчика сбили! Скорую! Скорую! Ой, бедненький, бедненький!» Вой сирены скорой медпомощи. Голоса: «Так, аккуратно-аккуратно, укладываем! Сестра, закатать рукав, приготовить руку для системы! Водитель, жми на полную!» Снова вой сирены и визг стремительно сорвавшейся с места машины. Занавес раздвигается, отделение реанимации Марийской республиканской больницы, мальчик в кровати, весь утыканный проводами датчиков и трубками систем. Инна, медсестра, осматривает приборы. Справа передвижная перегородка-ширма, за ней чуть виднеется другая койка, она пуста.
Инна (наклоняясь над мальчиком и поправляя простыню). Как же так? Что ж ты не смотрел по сторонам? Как жалко, как жалко! Что же ты, нет возле ни мамы, ни папы?! Даже имени твоего не знаем. Сейчас мама и папа тебя уже ищут явно. Ты уже трое суток тут без сознания.
Дверь в палату открывается, входят главный врач больницы, заведующий отделением реанимации и женщина, та сразу кидается к мальчику.
Женщина. Вовочка! Вовочка! (Останавливается перед больным и чуть отшатывается.) Это не он! Это не мой сын! Это другой мальчик! Это не он! (Кричит почти радостно.)
Заведующий реанимацией (подхватывает ее за руку). Хорошо, потише, не будем мешать. Успокойтесь! (Пытается увести женщину.)
Женщина. Это не Вовочка, это не Во… слава богу! Но где же тогда мой Вовочка? (Рыдает, ищет в кармане платок, снова норовит броситься к мальчику, словно чтобы окончательно убедиться.)
Заведующий реанимацией (удерживая женщину). Не надо, пойдемте. (Они уходят, но скоро заведующий реанимацией возвращается.)
Главный врач (наклоняясь над мальчиком). Как он?
Инна. Все так же, без изменений, ни звука, ни движения. Странно, где же его родители? Почему его не ищут? Откуда он?
Главный врач. М-да, действительно, все это странно как-то. Вот-вот должны прийти еще из нашей школы-интерната для одаренных детей, там у них тоже каким-то странным образом пропал мальчик из Карамасов, это в Волжском районе. У них каникулы, мама вовремя не смогла приехать, а позвонила только сегодня, со связью у них проблема, телефон на ферме есть, но что-то там с ним случилось. Связаться из деревни у нас всегда проблема, надо идти в сельсовет или в правление совхоза… В общем, где-то кто-то явно недоглядел.
Заведующий реанимацией. Мальчики иногда убегают.
В палату заглядывает медсестра.
Медсестра. Геннадий Харитонович, из интерната пришел директор Дмитрий Данилович. Можно впустить?
Главный врач. Да, конечно.
Входит робко мужчина в очках и в рубахе навыпуск с национальным узором у ворота.
Директор интерната (с порога бросается). Зиновий, Зиновий, как же так? Что ты наделал? Как нас подве… Впрочем, что это я! Зиновийчик, ангел наш! Наша краса и гордость!
Заведующий реанимацией. Дмитрий Данилович, аккуратнее! Не тормошите, пожалуйста, и не прикасайтесь! (Отрывает директора от больного, мужчина ревет уже навзрыд.)
Директор интерната. Самый умница! Гений! Талантище! Музыкант, художник, писатель! Надежда Интерната! Нет, надежда марийцев, нашего народа! Зиновий Шамашин, запомните! Да, да! (Ревет, вытирает, сняв очки, лицо.) Поэт! Как? Где это случилось? Он схитрил, он сказал, что тетка пришла, ему все верят, он никогда не врал…
Главный врач (беря под руку директора). Это случилось на Советской… Пойдемте, пожалуйста, отсюда. Поговорим в моем кабинете.
Директор интерната (не желая уходить). Боже мой, боже мой! Меня посадят! Виноват! Сяду, надо отвечать! Но как же он? (Оборачивается, снова устремляется к больному, а потом к главному врачу.) Он будет жить? Будет?!
Заведующий реанимацией. Положение очень тяжелое. Насколько поврежден мозг, мы точно сказать пока не можем, произошел внутренний разрыв органов, была проведена операция. Серьезных повреждений головы вроде как нет, но неизвестно, что с сознанием, возможны внутренние кровотечения.
Директор интерната. Золотая голова! Золотая голова! Вот так всегда бывает с гениями! Обязательно в детстве смертельные опасности! То змеи Геракла, то убийства младенцев Иродом.
Заведующий реанимацией (явно удивленно). Убийство младенцев Иродом?
Директор интерната. Да-да, силы зла и добра сильно, насмерть воюют именно возле таких еще с раннего детства!
Главный врач. Каких таких? Не совсем понимаю, Дмитрий Данилович!
Директор интерната. Гениев, гениев!
Все выходят из палаты, остается только медсестра, она снова склоняется над мальчиком, поправляет ему челку.
Инна. Наконец-то ты узнан, Зиновий. Какое интересное имя! Редкое. Какой ты красивый! Какой красивый. У русских такая красота редкость. Мариец. Не очень похож, больше похож на татарина. В Карамасах есть татары? (Приподнимает простыню, смотрит.) Нет, не татарин.
Зиновий. Э-э!.. Эн... лиль… саг… гиг… га*…
Инна. Что? Что ты, Зиновийчик милый, сказал? Так, хорошо, речь есть…
Зиновий. Я… я…Бахдулим! Два локтя! Бахдулим!!
Инна. Бахдулим?
Зиновий. Что от Хам..му..рапи?..
Инна. Хаммурапи. Это кто? Что-то очень знакомое, но не припомню. Турецкий певец?
Зиновий (чуть приподнимает голову и вдруг открывает глаза). Иштар зумра рашубти илэтим**…
Инна. Илэт и…м? Илэт и? Это он на марийском. Я знаю. Он спрашивает: живешь ли? Но кого? Себя, видимо.
Зиновий. За нат инби микиам у кузбам***…
Инна. Ничего не понимаю, какой-то вроде теперь татарский.
Зиновий. Шэптин, душшупат, балэтум, пиша****…
Инна. Шэп… тин… Не понимаю. IШэп, кажется, по-марийски значит тише. Что он говорит? Он явно бредит. Надо записать для психолога. (Хватает со столика возле лист бумаги, пишет.)
Входит заведующий реанимацией.
Заведующий реанимацией. М-да. Ушел самовольно из интерната, очень сильно подвел людей хороших. Очень хотел домой, кисти и картон, холсты приготовил. Мама у него одна, очень много работы у нее, не успела, не смогла приехать. Такое у них, говорит директор, нередко случалось, и Зиновий тогда все занимался один, писал, рисовал, много читал, играл на пианино и гуслях.
Инна. И все это он умеет? Это же невозможно!
Заведующий реанимацией. Оказывается, возможно. (Наклоняется над больным.) Что-нибудь было?
Инна. Открывал глаза, бредил. Кажется, по-марийски. То просил тишины, то спрашивал кого-то: живешь ли? А потом что-то непонятное, как будто татарское. Иштар, рашубти… Вот я записала. (Протягивает лист заведующему реанимацией.)
Заведующий реанимацией (смотрит внимательно лист). Да, это явный бред, хотя Иштар. Иштар! (Уходит в задумчивости.)
Медсестра, поправив снова простынь на больном, хочет тоже вроде как выйти, но раздумывает и поудобнее усаживается в кресле возле, задремывает от усталости.
Зиновий (вдруг резко приподнимается и осматривает палату). Беда! Беда народу моему! Надо действовать! Слуги! Я Зимри-Лим, ваш царь и повелитель, великий Ишаку Энлиля! Иштар зумра рашубти… Баштум, машраху, ламассум… шедум*…
Инна (вскакивает, бросается к мальчику). Успокойся, Зиновий! Зиновий, лежи! Тебе нельзя вставать!
Зиновий (отстраняет девушку повелительным жестом руки). Прочь, распутница! Враги на подступах к государству Мари! Моему народу угрожают!
Инна. Какие враги? Ты в больнице! Какому еще государству Мари? У нас республика! Ложись, ложись! Ты бредишь, Зиновийчик!
Зиновий (громко, негодующе). Прочь, ничтожная рабыня! Стража! К мне! Измена! Кто эта женщина-ведьма?! Идинарум, сколько хлеба в наших житницах? Готовьтесь к долгой войне! Где Бахдулим? Обеспечил ли ты защиту каналов и крепость плотин?! (Вперивается в медсестру.) Ты кто? Кто прислал тебя ко мне? Где мой первый советник? Баштум… машраху, ламассум… (Падает в изнеможении, но тут же решительно намеревается встать.)
Инна (давит на плечи больного). На помощь! Какая силища! Не могу удержать. Сюда! Скорее! Кто-нибудь!
Зиновий (срывает трубки с груди). Ко мне! Ко мне! О, Иштар…
Вбегают еще медсестры и врачи в палату, пытаются уложить беснующегося, но в нем огромная сила, он всех легко почти раскидывает.
Заведующий реанимацией (обращаясь к медсестре возле, та кокетливо поправляет сбившуюся в борьбе шапочку). Татьяна, скорее в неврологию, санитаров оттуда!
Зиновий (яростно). Баштум, махрашу… сокрушу!
Главный врач (входит, пристально смотрит и вдруг очень громко, особым голосом.) Я слушаю, мой повелитель!
Зиновий. Все ли войска у южных рубежей моего государства?!
Главный врач. Да, мой повелитель.
Зиновий. Как ты отвечаешь мне?! Я твой господин, великий Ишаку Энлиля! (Падает на койку в изнеможении.)
Пауза, тишина, все в недоумении смотрят то на мальчика, то на главного врача.
Заведующий реанимацией. Что это было? Инна, ввести больному… (На миг задумывается.) ампулу геминеврина (Медсестра удивленно вскидывает голову — препарат явно редкий.)! Дальнейшие действия только после осмотра и рекомендаций психоневролога.
Главный врач. Очевидно, какая-то особая форма бреда? Я не знаю, я хирург и не очень силен в психоневрологии и тем более психопатологии, явно нужна их консультация и помощь. (Оборачивается к врачу возле.) Иван Степанович, пожалуйста, займитесь этим, такое надо было сразу предусмотреть.
Заведующий реанимацией. Но он был в коме!
Главный врач. Да-да, я понимаю. Через характер бреда, возможно, мы лучше поймем, насколько серьезны внутренние травмы мозга и в каких они зонах. Нужна бы немедленная томография, но он не транспортабелен пока.
Заведующий реанимацией. После удаления селезенки мы с трудом доставили его сюда, а это в другой корпус, нет, пока такое невозможно и крайне рискованно. К тому же томограф был вчера неисправен.
Главный врач. Что, оба? Ух, я им сейчас! Бездельники! Так бы мы их лечили, как они лечат профилактикой технику! (Решительно выходит.)
Все оставшиеся молчаливо обходят мальчика и с каким-то даже почтением его рассматривают.
Заведующий реанимацией. Все это странно. Ничего подобного я еще не слышал. Иштар — богиня плодородия и любви в древнем Вавилоне. М-да, тут поверишь и в переселение душ. Фантастика! Инна, записывайте всё, пока не пришли неврологи и психопатологи, да и после них записывайте. Баштум, махрушу. Баштум махрушу… (Говорит теперь так, как будто остался один.) Что изучает этот мальчик, историю, древние восточные языки? Слова очень восточные, похожи чуть на арабский говор, в институте у нас учились арабы, я помню. Илья Петрович, а вы помните? (Смотрит на врача реанимации возле.)
Илья Петрович. Да, конечно, но Иштар. Иштар. Это же и вправду из Вавилона. М-да, чудеса! Надо позвонить в интернат, что они там и такому учат? Может, ставили пьесу?
Инна. Этот мальчик их гений, он и поэт, и художник, и музыкант, ничего удивительного.
Илья Петрович. Удивительное как раз всё. (Рассматривает мальчика.)
Заведующий реанимацией. Так, все лишние, пожалуйста, выходим! По своим рабочим местам! (Выпроваживает всех и выходит сам.) Инна, Илья Петрович, когда придут психи, позовете меня. (Как-то странно улыбается, глядя на остающихся, и махает лишь чуть рукой.)
Илья Петрович немедленно приобнимает Инну и целуют ее в шею, она для вида отбивается, у них явно служебный роман.
Инна. Илья! Илья Петрович! Нельзя, ведь в любой миг могут войти!
Илья Петрович. Инночка, ты сегодня сможешь? (Пытается решительно засунуть руку девушке под халат.)
Инна. Илья, Илья, так нельзя, я не могу!
Илья Петрович. Это я не могу! Совсем не могу уже! Так ты сможешь? Обещай мне!
Инна (убирая руку любовника, чуть с придыханием). Обещаю.
Илья Петрович (снова давая волю руке). Ты доведешь меня до сумасшествия, если не придешь… запомни, я безумец!
Инна. Когда ты подашь на развод?
Илья Петрович. Я провоцирую жену, но та словно совершенно вдруг изменилась. Понимаешь, мне нужно для придания мне силы психологическое преимущество, все-таки я эту женщину любил…
Инна. Ты ее и сейчас любишь.
Илья Петрович. Нет, это привычка, даже когда я сплю с ней, вижу только тебя, ты так умеешь сладко стонать…
Инна (явно смущаясь). Тсс. Мне стыдно, не надо, милый. (Чуть, поправляя халат, пытается отстраниться, так как они сидят друг возле друга очень близко.)
Вдруг больной снова резко приподымается и открывает глаза, оглядываясь как-то свысока и замечая двух людей.
Зиновий. Как тихо во дворце! Не к добру! Кто вы? Помогите мне встать. (Пробует встать.)
Инна (бросается на грудь больному). Вам нельзя, мой государь! (Оборачивается на врача.) Почему не действует укол? Может, еще дозу?
Зиновий. Какую дозу, несчастная, ты хочешь смерти себе?! Что со мной? Меня отравили тайно мои враги? Ты?! Кругом измена! Ты кто (обращается к врачу) и где я? Ты жрец богини Иштар? А это рабыня Иштар? Что за одежды?!
Инна и Илья Петрович (вместе, даже падая на колени почему-то). Виноваты, наш повелитель! Что прикажете?
Зиновий (обводит взором палату.) Это что, чертоги Ану, бога неба? (Снова смотрит на двоих, протягивает руку к стетоскопу на груди врача.) Какой поразительный амулет. Какому посвящен богу? Кто сделал такое дивное сокровище и что это за блестящий металл? Серебро? Нет, не похоже. (Берет стетоскоп, ощупывает, врач чуть отстраняется.) Ты боишься царя? Не доверяешь ему? Дай сюда свое сокровище! (Решительно берет стетоскоп и смотрит, гладит металл.) Не вижу знакомых ликов! Ты каким богам поклоняешься, чужеземец?!
Илья Петрович. Иштар! Иштар! Богине Иштар!
Зиновий. Тогда прочти мне гимн богине Иштар!
Инна. Мой повелитель, ты спишь, это все во сне!
Зиновий. Во сне? Ах, это дивный сон? О боги, чудесны знамения ваши! (Ложится послушно.) Как прибудет гонец с поля битвы из Эшнуна, разбудите меня.
Инна. Конечно, конечно, мой повелитель!
Зиновий. И приготовьте пойманного льва, я, проснувшись, хочу видеть его.
Инна. Да, мой великий повелитель! Лев злобен и прекрасен!
Зиновий (протягивает стетоскоп). Возьми свое, смотритель Ану. И прошу, поведай мне во сне, как сделал ты этот дивный металл! Завтра на службе я воздам тебе за это золотом!
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Царский дворец в городе Мари государства Мари. Тронный зал в геометрических росписях на стенах и в сценах, как царь на колеснице ведет за собой пленных, видны входы в опочивальню, в святилище Иштар, в школу писцов. Царь на троне, с обеих сторон которого львиноголовые орлы, а над троном стяг царя с марийским узором. В зале танцуют полунагие танцовщицы, мягко звучит восточная музыка. Возле трона с одной стороны трое писцов, сидящих на корточках, с писалами в руках. Возле царя, с другой стороны, трое его чиновников, впереди всех главный советник, все в очень богатых одеждах с золотым шитьем.
Царь Зимри-Лим. Мой ушедший в тот мир отец Иахдун-Лим, великий строитель и покоритель семи стран, укрепивший брега могучего и своенравного Евфрата и Хабура, украсивший заново наши города Мари, Тирку, построивший новый град Дур-Иахдунлим на новом, его волею решительной возведенном канале в честь этого же благословенного имени, сделал бесконечно много для счастья своего народа, народов государства Мари. Да будут боги к нему милостивы. И я, Зимри-Лим, Ишаку Энлиля, продолжил достойно дело отца моего, достроил великий город его, берегу его каналы, забочусь о трудолюбивых людях моих и достойно противостою нашим извечным и коварным врагам, атакующим наше процветающее государство с юга. Доколе, мудрый советник мой, люди Эшнуны и Субарту, их никчемные правители будут противостоять мне? Готовы ли наши новые полки для отправки к полям сражений для окончательного их сокрушения? Выслал ли царь Кархемиша, любимый подданный мой Иатар-Ами, коий сам назвал себя моим сыном, когда умер его отец великий Аллаханда, табун светлогривых коней для моих новых колесниц, как я ему велел? И где его псы, которых он обещал мне? На днях пришел лишь ко мне его караван с вином и тканями заморскими. Но с вином и тканями немного навоюешь. Он что, состоит в тайном сговоре с моими врагами, с Эламом вездесущим?! Есть ли об этом сведения от наших соглядатаев при его дворе? А сколько еще помощи прислал Хаммурапи после того моего письма? Сколько воинов? Разве я так ему помогаю в войне его с Ларсом?! Разве три тысячи жалких пеших достойно великого Хаммурапи, творящего столь невиданные и умнейшие законы? Законы, явно исходящие из уст откровений богов вавилонских!
Главный советник. Царь Вавилонии Хаммурапи сегодня прислал письмо, вот оно. (Протягивает футляр с глиняной табличкой внутри и с печатью, держа его у лба.)
Царь Зимри-Лим (жестом.). Читай.
Главный советник (срывает печать, бросает ее на пол). «Так сказал Хаммурапи: я послал многочисленные войска Зимри-Лиму. Как ты знаешь, путь, который должно пройти войско, длинен. Я посылаю привет Зимри-Лиму…» (Видит нетерпеливость государя, пропускает.) Тут привет еще своему войску, напоминание о том, что он сообщил о врагах, которые осаждают Расебу. «Чтоб твои сведения о врагах ко мне приходили регулярно», так гласит последняя строка послания, больше в нем ничего ценного нет.
Царь Зимри-Лим. Что? (Выхватывает табличку, читает.) Да его сведения мало что стоят и как он смеет мне так смело намекать о долгах моих? (Задумывается). Он становится нагл… Он, покорив Элам, чересчур возомнил о себе. И не он ли подталкивает Элам поддерживать врагов моих? Не потому ли цари Эшнуны и Субарту особенно ныне стали смелы? Что ты думаешь об этом, мой мудрый советник, советовавший еще отцу моему, который сумел потому покорить семь могущественных царств? И что написано в данной табличке (делает жест остальным советникам отойти дальше, те немедленно отступают в тень) еще нашим соглядатаем, писцом Хаммурапи Бахдиммом, тайно, только для нас?
Главный советник. Сейчас. (Читает по особой системе.) Готовится сговор с патеси Субарту…
Царь Зимри-Лим. Вот как! Законники всегда особенно беззаконны!
Главный советник. Государь, великий Ишаку Энлиля, я все более склоняюсь к мысли о том, что нам пора бросать поддерживать Хаммурапи. С помощью нас он придавил весь Элам и теперь удерживает в своих забористых руках всю южную Месопотамию и Ассирию. Да, ныне он союзник нам, дабы мы его обезопасили с севера от коварной и могущественной Ларсы. Но а если Ларса падет? А мы будем ослаблены в нашей войне с этими вечно задирающимися субарийцами? Двое львов трудно уживаются…
Царь Зимри-Лим. Так что, нам пойти на тайный сговор с правителем Ларсы. Но тогда надо хотя бы как-то — пусть косвенно — доказать, что Хаммурапи через Элам помогает нашим врагам. Что сделано для этого? Я вижу, ты об этом тоже уже много думал?
Главный советник. Да, я давно уже думаю над этим. Царь Ларсы очень нуждается в боевых конях, и можно помочь ему в этом. Твой верный вассал царь Кархемиша приготовил целый табун великолепных скакунов и даже закупил для нас много готовой боевой упряжи, но я придержал поставку…
Царь Зимри-Лим. Что?!
Главный советник. Прости, мой государь, великий Ишаку Энлиля, я это сделал только сейчас, до вашего призыва к вам, но гонец еще ждет вашего вердикта. Есть люди, которые готовы провести часть коней в становище царя Ларсы. Нужно ваше решение.
Царь Зимри-Лим. А Иатар Али, владыка Кархемиша, молодец! Псы подождут, сейчас не до них! (Замолкает, явно задумываясь.) Надо немедленно искать временного союза с царем Эшнуны тогда… или натравить его на Субарту.
Главный советник. Это нам не удавалось еще никогда.
Царь Зимри-Лим. Но если Хаммурапи ищет связи с Субарту, забыв про эшнунцев, это следует обыграть в наших целях.
Главный советник. Я буду думать над этим, мудрейший, величайший Ишаку Энлиля!
Царь Зимри-Лим. Думай скорее! Сколько от табуна планировалось Ларсе?
Главный советник. Половина скакунов из пятисот.
Царь Зимри-Лим. Отправить треть. Двести коней. Готово ли письмо ему?
Главный писец (встает и низко склоняется.) Готово, великий повелитель народа мари, Ишаку божественного Энлиля!
Царь Зимри-Лим. Кто его доставит и надежны ли люди, которые погонят коней к врагу?
Главный советник. Враг возможного врага ныне, это уже союзник. В деле сем учесть всего невозможно, но эти люди очень хитры и всегда находят пути там, где даже их нет.
Царь Зимри-Лим. Кто они?
Главный советник. Иудеи.
Царь Зимри-Лим. Эти народы несносны! Еще при моих праотцах великих царях Мари мы не слышали их чудовищного варварского говора! Великие цари великого государства Мари: Тура-Даган, Пузур-Иштар, Илум-Исара, Иди-Илум и иные многие, коих сохранила для вечности история, совсем мало говорили о них в своих записях! Я слышал о патеси сумерийского города Лагаша Эаннатуме, который восемьсот лет назад вторгся в Мари и покорил народы наши, но через некоторое время мы взяли сами Сумер и стали вновь тут властелинами. Потом через сто лет уже воинственный Саргон I, объединив Аккад и Сумер, перешел в наступление и взял нас, став называть себя царем Верхней страны, но потом и саргониды ненавистные волею богов наших рухнули под натиском гуттеев, и мы снова оказались счастливы и свободны. Потом династия Ура установилась в Сеннаре, они снова покусились на нас, оставив нам автонономию немалую в знак восхищения культурой нашей, богами, храмами и дворцами. И вот государство Ура опрокинули эламиты, и с того времени мы только росли. Я знаю многое, но откуда эти многочисленные дикие племена заполонили наши улицы, и не только наши, но и особенно Аккада и других городов Вавилонии! Аккад вообще заговорил после саргонидов иначе, и этот нечестивый язык проникает к нам! Это напасть какая-то! Саранча! И вот мы уже пользуемся их услугами! Нелепо! Нельзя ли найти иной путь связи?
Главный советник. О, великий Ишаку Энлиля, вы поистине кладезь знаний и мудрости. И никто не знает истории народов, живущих у Евфрата, лучше вас, величайший книгочей! Но иных путей пока нет, а искать нет времени. Время уже против нас. Мы слишком долго были справедливыми и честными! Если еще немного будем такими, проиграем!
Царь Зимри-Лим. М-да, мир людей воистину крив! Так откуда эти народы взялись и словно бы заполонили нас, великих шумеров! Все эти дикие амориты, финикийцы, иудеи, арамеи, халдеи, теперь они всюду, и их говор везде, еще при отце их было гораздо меньше, а ныне даже язык наш они преображают под свой, хотя учатся у нас письму и всем знаниям нашим великим, искусству строительства каналов и городов, дворцов, храмов, канализаций и даже комнат для принятия ванн с благовониями!
Главный советник. Да, это так, они очень умеют и хотят учиться. И особенно они постигают и пытаются понимать наших богов и их Мир.
Царь Зимри-Лим. Запретить! (Призывает остальных советников, смотрит выжидающе на них.) Запретить употребление слов этих пришлых у нас, запретить совершенно во дворце употребление этого дикого аккадского наречия! Под страхом смерти! Кто мне скажет, откуда все эти иудеи, халдеи и прочие? И почему они способны даже преобразить наш язык, язык великих шумеров, которые плавили бронзу тогда, когда все эти люди ходили в своих знойных пустынях дикими и нагими подобно скоту! И как с ними поступить?
Советник первый. Сейчас их трогать нельзя, они нужны, они поставляют своих сынов в войска наши, а драться они могут фанатично во имя богов.
Царь Зимри-Лим. Каких богов? Своих? Наших?
Советник первый. Они исправно посещают наши храмы и дерзают учиться грамоте особенно.
Царь Зимри-Лим. Хорошо, вернемся к данной теме после того, как Ларса обескровит совершенно Хаммурапи! Что ты думаешь о нем? И почему эламиты помогают врагам нашим, народам Эшнуны и Субарту, а не идут против Хаммурапи, который как раз придавил их пятою своей, кто это мне объяснит? Не проще им помочь нам, мне? Почему они не идут против их покорившего царя? Чем их держит Хаммурапи? Своими писюльками о справедливых законах? Да они даже строить фундаменты зданий не умеют! Строят дворцы без колонн! Это значит, что они ничего не понимают в красоте и прочности! Ха-ха!
Советник второй. Государь, великий Ишаку божественного Энлиля, я считаю, что Хаммурапи следует убить!
Царь Зимри-Лим. Что?! (Пауза, все молчат.) Позвать сюда гадальщика по печени жертвенного барана! Что скажет он и что видел сегодня?
Слуга, стоящий сзади трона. Есть, величайший из великих!
Слуга выходит стремительно из тронного зала, танцовщицы приближаются к царю, танцуют на переднем плане очень эротично.
Царь Зимри-Лим (глядит с восхищением на одну из танцовщиц, встает и подходит к ней, та немедленно опускается, чтобы поцеловать полу его одежды, царь поднимает ее.) Симтишша иханнима сихэтум*! Как звать тебя, луноликая и прекрасная! О великая Иштар, для чего людям столь божественная красота? Какие планы богов скрываются за этим? (Пристально смотрит на наложницу.) Как звать тебя? Ты тоже иудейка, как я вижу, судя по очам волооким и черной огромной косе.
Танцовщица (опускает низко голову, но царь поднимает ей лицо за подбородок). Нет, мой отец и отцы моего отца были шумерами издавна. Еме гир** — мой родной язык.
Царь Зимри-Лим. Ты лжешь царю? Такого не может быть! А мать? А мать матери, мать отца, матери дедов?
Танцовщица. Простите, великий повелитель, могущественный Ишаку Энлиля, я этого не знаю, я девица и ум мой мал для того, чтобы подобные знания вместить. Я обучена только искусству танца и любви.
Царь Зимри-Лим. Вот как! Ты, я вижу, еще и очень умна. Как звать тебя?
Танцовщица. Мари.
Царь Зимри-Лим. Мари? Хорошо. Сегодняшняя моя ночь для тебя. Танцуй далее!
Танцовщица. Я буду славить богов за решение ваше и выбор меня! Я безмерно счастлива.
Девушка входит снова в круг танцующих, в этот миг в сопровождении слуги входит гадальщик и почтительно падает пред царем Мари.
Царь Зимри-Лим. Говори!
Гадальщик. Особенности печени жертвенного барана гласят нам следующее: опасность с юга безмерно растет. Появилось лицо, которое жаждет владеть нами особенно.
Царь Зимри-Лим. Как же быть? Устранимо ли это лицо? И сколько за ним времени жизни?
Гадальщик. О великий царь наш, Ишаку великого Энлиля. Жертвенный баран нам пока этого не поведал, только сообщил о каком-то серьезном долгожданном известии, крайне важном для нашего бесконечного будущего и которое вот-вот прибудет.
Царь Зимри-Лим. Просите еще богов, еще несите жертвы! Отдайте им младенца, наконец, как делали деды наши!
Гадальщик. Будет исполнено, мой повелитель, замещающий на земле самого Шамаша!
Царь Зимри-Лим. Завтра я сам сослужу службу богам нашим и попрошу их, а пока пошлите вместо меня меня.
Слуга сзади выносит полуметровую алебастровую фигуру царя в золотом украшенной одежде, немедленно из-за спины появляется жрец и уносит фигурку в дверь, ведущую в храм Иштар, оттуда тут же начинает греметь песнопения, которые вскоре стихают. Царь Зимри-Лим встает и молча подходит к советникам, сверлит их взором.
Советник третий. Будем ждать ответа жертв-агнцов наших, если они укажут короткий путь Хаммурапи, мы послушаем глас богов наших. У нас готов человек для этого, который безмерно нам предан.
Царь Зимри-Лим. Опять иудей?
Главный советник. Да, наш великий повелитель! Из их племен, халдей.
Царь Зимри-Лим. Воистину эти народы не знают бога и стыда! Что он просит взамен?
Главный советник. О, совсем немногого!
Царь Зимри-Лим. Тем более! За такое — и немногое! Но ведь его ждет жуткая гибель!
Главный советник. Он искусный лекарь и знаток ядов.
Царь Зимри-Лим. Так что он просит все-таки?
Главный советник. Его сын, живущий здесь, влюблен в одну знатную особу из древнего шумерского рода, он жаждет на ней жениться.
Царь Зимри-Лим. Она не из…
Главный советник. Она не царских кровей.
Царь Зимри-Лим. Что ж, пусть влюбленный получит свое, и не надо ждать гадальщиков. Я чувствую сердцем, что мой враг очень слаб пред богами нашими, и я сам помолюсь, чтоб ему открылись врата того мира!
Главный советник. Слушаюсь, о великий повелитель народа Мари!
Царь Зимри-Лим. Да, еще, я хочу погулять на свадьбе сына того халдея! Устройте ее скорее! У кого свадьба, у кого похороны, каждому свое. А пока я устал, уступите место моим красавицам-танцовщицам, пусть усладят мое сердце, выбив из него все тревоги.
Все советники отступают в глубь залы, в двери входят еще танцовщицы, они заполоняют сцену. Танцы под чарующую восточно-марийскую музыку (то есть музыку с марийской основой и сильным восточным колоритом) длятся не менее пяти-десяти минут. Музыка чуть стихает, в тронный зал стремительно входит слуга-глашатай.
Слуга-глашатай. О великий повелитель государства Мари, божественный Ишаку Энлиля! Невероятная весть! Только что прибыл человек с известием от тех доблестных людей-первопроходцев, которых вы в прошлом году отправили на север!
Советники немедленно выходят на передний план, танцовщицы пришедшие исчезают, несколько танцовщиц продолжают танцевать в стороне.
Царь Зимри-Лим. Гадальщик был прав! Великая весть! Ведите его немедленно сюда.
Двери открываются, в них входит человек весь в пыли и явно сильно уставший, так как несколько суток скакал верхом на коне. Он падает ниц перед царем, царь подходит к нему сам и его поднимает.
Посланец. О великий повелитель мой!, Ишаку божественного Энлиля! Люди и ратные воины, коих ты послал на север, к морю соленому, в коем водится носатая рыба с крокодильим хребтом, вкус коей просто божественен и должен быть украшением только стола царского, послали со мною, счастливейшим из счастливейших, вам добрую весть. Мы перешли то море на кораблях, построенных вашими корабелами и плотниками, что были с нами. Море то встретило нас мирно, хотя слышали мы, что оно бывает дерзким и грозным. Мы осмотрели все северное побережье этого моря, в него впадает три крупных реки, одна, самая большая, другая чуть меньше, третья еще чуть поменьше. Один отряд в пятьдесят человек направился осматривать среднюю реку, поднявшись по ней максимально глубоко, он после должен был идти на закат, чтобы встретиться с нами, или же построить там замок и вернуться к морю, чтобы войти после вслед за нами в самую большую реку. Этот отряд, как после мы узнали от их посланника, действовал очень успешно, осуществляя ваши планы, великий наш государь, Ишаку Энлиля. Они обнаружили удивительные горы с признаками наличия меди в большом количестве. На том месте они основали городок и обустроились. Мы же вошли в болотное устье огромной реки, все устье ее состояло из множества рукавов и островов, а рыбы там просто не меряно. Здесь, чуть выше по течению, когда болота кончились, мы нашли первое место, где можно поставить замок за, что говорится, пару бронзовых застежек даже, ибо народы, тут живущие, плавления бронзы не ведают, но золото уже любят и почитают. Далее мы пошли дальше по реке, шли долго-долго. И становилось все холоднее, холоднее! Но вот после степей появились первые леса, потом еще и еще! Дремучие чащобы из огромных деревьев! А зверья там видимо-невидимо! И туры, и рогастые великаны-лоси, и свиньи дикие, а пушнины-то! Вот вам скромный подарок! (Протягивает царю связку пушнины.) И застала нас зима лютая, а людей тут совсем мало, живут они дикарями в землянках, лепят горшки из глины не обожженной! Не знают гончарного круга, бронзу видели единицы, кажется. Нам срочно пришлось тоже тут рыть полуземлянки со срубами! Но мороз после настал лютый, костры горели круглые сутки у нас, но многие люди все равно стали в кашле хворать, заболевать от неведомой болезни. Видать, привыкшие к знойному солнцу и фруктам, сочащимся нектаром, им этого очень не хватало. Сочились кровью рты, выпадали зубы, и из пятисот посланных вами нас к весне осталась лишь половина. И как только сошли льды с реки, меня с десятью воинами послали обратно, а люди наши двинули выше по течению реки, где на высоком красивом и пустынном от людей месте в лесах возведут тебе град.
Царь Зимри-Лим. Какая великая весть! Посланник, как ты порадовал меня! (Обнимает его.) Накормить, обогреть, представить лучшее помещение в моем дворце и прислугу! Двух, трех самых красивых наложниц, чтобы вдохнули в его жилы силы! Приготовить в путь, проделанный им, еще две тысячи человек, из них тысячу — самых красивых и крепких девушек. В отряде сем должно быть сто плотников и каменщиков, тридцать гончаров, тридцать кузнецов и златоювелиров! Кожевенников столько же и всех других ремесленных умельцев! С отрядом послать еще трех моих писцов, лучших учеников моей писцовой школы. Ко времени прихода их дома для них будут уже построены, надеюсь, ибо леса там много, а строить посланные мною в прошлом году умели все.
Посланника уводят.
Главный советник. Две тысячи человек, из них тысячу девушек? В дикие места? Зачем, мой великий повелитель? Никто из земных владык подобного не делал!
Советник первый. Может, лучше послать людей по Средиземноморью на закат, на северные берега этого благословенного моря? Там места более мягкие, и людей пока еще не слишком много?
Советник второй. Тысячу мужчин в эти дни, когда враги все ополчились против нас?
Советник третий. Такая сила неизвестно куда?
Царь Зимри-Лим. Не мешкая начать готовить отряд, выделить на каждого из отправляемых необходимые средства для закупки еды и продовольствия. Приготовить верблюдов, ослов и коней для доставки всего до моря того соленого. С отрядом направить триста лучших корабелов, чтобы они выстроили быстро корабли! Корабелы должны вернуться обратно! Да, послать с девушками вот эту. (Показывает на Мари.)
Главный советник. Слушаюсь, мой повелитель, великий Ишаку Энлиля! (Продолжает смотреть вопросительно.)
Царь Зимри-Лим. Я посылаю своих людей, часть своего великого народа Мари далеко на север в места дикие и холодные, дабы там обрести наконец свободу. Я давно думаю и ищу свободу моему народу, а здесь все более и более становится тесно, и строят козни люди друг против друга. Я же не хочу этого видеть! Я хочу только строить и чтоб процветал народ мой. Холод природный ничто в сравнении с алчностью и злобой людей. Кроме того, я хочу сохранить хотя бы часть подлинно шумерской крови народа моего Мари чистой! Все более и более ее замутняют кровью своей эти пустынные люди, проникшие к нам неизвестно откуда, эти амориты, арамеи, иудеи, халдеи и прочие! Они мне не нравятся! Думаю, этого уже достаточно, чтобы утвердить мое решение.
Главный советник. Да, конечно, мудрейший из повелителей на этой земле!
Царь Зимри-Лим (смотрит на дверь, ведущую на внутренний двор, там уже темно.) Уже поздно, я устал.
Слуга, стоящий сзади трона. Государь желает потрапезничать?
Царь Зимри-Лим. Нет, я возлягу, еще надо подумать, эту (показывает на танцующую Мари) ко мне, приготовив ее должным образом.
Царь устало уходит в немедленно пред ним открывшуюся широкую дверь сбоку, в ней видна часть большого ложа, там начинают бегать слуги, раздевая его, скоро они исчезают, видны лишь голые ноги царя, входит наложница Мари, она начинает танцевать перед царем.
Царь Зимри-Лим. Когда у тебя было твое женское в последний раз?
Танцовщица (очень удивленно). Мое женское? (Начинает по пальчикам считать, показывает.)
Царь Зимри-Лим. Это очень хорошо, значит, ты очень готова зачать, я чувствовал эту жажду в твоем взоре, иди ко мне!
Наложница ложится возле у царя, припадает к его устам, двери прикрываются, слышны лишь томные вздохи, потом протяжный стон, вдруг какие-то крики и удары, дверь снова открывается, в ней видно, как Мари пытается удержать какую-то полунагую девушку с ножом.
Танцовщица. Спасите!
Царь Зимри-Лим (держится за окровавленное плечо). Стража! Схватить! Измена!
Теперь в спальне воины, они разрывают девиц, Мари тоже чуть ранена, царь бросается к ней.
Танцовщица. Мой повелитель… (Падает ему на руки.) Я ранена, я умру?
Царь Зимри-Лим. Нет, луноликая и прекрасная, тебя только оцарапали! Ты героиня, ты спасла меня! Ты мне родишь там великого сына и воина!
Танцовщица. Где там? В том мире?
Царь Зимри-Лим (оборачивается к воинам, которые собираются увести подосланную убийцу). Нет, не уводить! Надо все у нее выяснить! (Смотрит снова на Мари.) Оставайся здесь. Лекаря ей, все немедленно залечить! Жди меня! Я скажу, где ты его родишь и где он будет царем, моей тенью. (Встает, ему накидывают золоченый халат, и он идет в тронный зал, немедленно является главный советник.)
Главный советник. Как такое могло случиться? Это одна из танцевавших пред нами недавно? Как она пробралась в опочивальню? (Смотрит на девушку, та трясется страшно, подходит вплотную к ней.) Она опоена каким-то зельем, это не вино, это дурманящая трава.
Царь Зимри-Лим. Она вряд ли сейчас что поймет. Кто тебя послал? Кто надоумил тебя напасть на царя?
Танцовщица-убийца. Я… я…
Главный советник. Сейчас мы от нее ничего не добьемся и даже пыток жутких она не почувствует.
Царь Зимри-Лим. Отправить пока в темницу, поставить самую надежную охрану и никого не подпускать. Не поить и не кормить! Завтра проведем дознание.
Стража уводит наемника- убийцу.
Главный советник. Это или наши враги, или наш союзничек. Тогда и тут он попытался опередить нас, но зачем?
Царь Зимри-Лим. Завтра, завтра, мудрейший, я очень устал почему-то сегодня. (Уходит в опочивальню.)
Главный советник. Начальник стражи, ко мне!
В тронный зал входит огромный воин в латах, склоняет голову.
Начальник стражи. Повинен смерти, просмотрел!
Главный советник. Это не ответ.
Начальник стражи. Почти нагая шла, сказала, что царь велел… Где она могла прятать нож, немыслимо!
Главный советник. Волосы смотрели?
Начальник стражи (молча ниже опускает голову).
Главный советник. Первого помощника начальника стражи ко мне!
Входит другой огромный воин в латах.
Помощник начальника стражи. Стража царя нашего Зимри-Лима, великого Ишаку Энлиля, усилена втрое с сегодняшнего дня! Виновен и я, подлежу смерти!
Главный советник. Ты (показывает на начальника стражи) сдаешь ему свои полномочия (показывает пальцем на помощника начальника.) Сам пойдешь с отрядом воинов на новые земли на севере в качестве первого полководца. Идите!
Оба воина молча склоняют головы.
ЗАНАВЕС.
Продолжение следует.