Слава пребывал в отличном расположении духа. Череду будней должно было прервать событие, которое взбудоражило его воспоминания. Вечер встречи выпускников. Мысленно он возвращался к тем беспечным годам, шумному, дружному коллективу одноклассников. Учителям. Почему-то воспоминания касались в основном взаимоотношений, и таких событий как соревнования, праздники. Вспомнились их шалости, ссоры и примирения, походы и песни у костра. Уроки, экзамены, родительские собрания и последствия этих собраний словно подернулись дымкой и находились в далеких закоулках памяти.
Юрка – закадычный друг, уже приехал и остановился, по настоянию Славы, у него. В свое время он с семьей переехал в другой регион. Он очень изменился. Из добродушного пухляка превратился в подтянутого, весьма импозантного человека. Внешние изменения синхронизировали с его статусом. Успешный практикующий врач. С семьей тоже все в порядке. Или почти все в порядке.
Регина. Она занимала главное место в веренице мелькавших лиц. Она стояла особняком. Она буквально затмила всех и все. Даже сегодняшнюю действительность. И еще радостнее было сознавать, что она будет на этом вечере. Одним словом, ОНА. Радость встречи с ней перечеркнула обиду и боль от внезапного, почти предательского расставания, которые превратились с годами в светлую грусть. И эта грусть временами так захлестывала Славу, что он бросал все и как полоумный бродил по городу, вдыхая запахи тех далеких, счастливых лет. Особенно это происходило зимой, когда падал огромными хлопьями тихий снег, превращая все вокруг в зимнюю сказку. Тогда ноги его приводили к памятному мостику через глубокую балку, утопающему среди деревьев. Здесь они впервые поцеловались.
Но жизнь есть жизнь. Пребывание в депрессии – слишком большая роскошь в наши дни. Поэтому Вячеслав был далек от того, чтобы пребывать в иллюзорном счастье, он строил свою жизнь так как диктовали ему обстоятельства. Он вовремя встретил свою Галину с обворожительными ямочками на щеках, безумно любил своих детей, сына и дочь, разумно распорядился своими ресурсами и теперь успешно вел свой бизнес.
Когда наступил долгожданный вечер, два друга Слава и Юра, нарядившись как два щеголя, в прекрасном настроении, возникли перед своими одноклассниками. Внимательный взгляд Славы, словно мощный прожектор, высветил из толпы стройную фигуру Регины в каком-то безумно красивом платье. «Она ослепительна!» - сверкнуло в голове. Хотя многие бывшие девчонки очень изменились внешне: первые следы увядания кожи, расплывшиеся формы, тяжеловатая походка. Но это только внешне. Внутренний настрой у всех был тот, прежний – безудержные взрывы хохота, задор и кокетство. У Славы хватило сдержанности при встрече с Региной небрежно обронить: - Ты все хорошеешь, - и тут же, повернувшись к отличнице и примерной девочке Кире, спросить какую очередную вершину карьеры она покоряет.
- Четвертую вершину, самую трудную, - смеясь ответила Кира, - и зовут эту вершину как тебя – Слава.
И только когда вечер подходил к завершению, захмелевший Вячеслав, собрав в «кулак» свою волю и решимость, подошел к Регине и пригласил на танец. Хотя на протяжении всего вечера не упускал из виду ни один жест, ни одно слово, ни одну улыбку некогда своей Ринки-Регинки. При более близком расстоянии Слава все же разглядел следы времени на лице Регины, скрытыми под тщательным макияжем. Но это было такой мелочью по сравнению с той волнующей близостью, о которой он мечтал долгие годы после их расставания.
Славе показалось, что Регина взволнована не меньше, чем он.
- Помнишь наш мостик, - слегка прижавшись, спросила она.
- Я о нем помню каждый день, - ответил, внезапно охрипнув, Вячеслав. Кровь пульсировала так, что казалось вот-вот взорвутся вены.
- А давай сбежим отсюда. Все уже вспомнилось, все сказано, даже повторяться начали, - предложила Регина. В мозгу у Славы стали возникать и взрываться фразы: «Имею право…», «Галочка поймет, она у меня мировая…», «Дети уже не маленькие…» и тому подобные оборванные мысли.
- А почему бы и нет, - глупо улыбаясь, залепетал Вячеслав, - Помнишь, как мы сбегали с физкультуры? И с вечера новогоднего, а потом бродили по городу, ловили снег, а снежинки тут же таяли… Как красиво было вокруг.
- И этот волшебный мостик. И никого вокруг, только мы и тишина, - подхватила Регина, обнимая Славу в танце, почти касаясь щекой его губ.
Слава был как в тумане, поэтому, когда закончился танец он, приобняв Регину за талию, направился было к выходу.
- Оппля, и куда это вы? – вдруг возник перед ними Юрий.
- Друг, я же завтра отчаливаю, а мы даже толком не пообщались, - заканючил он, при этом довольно решительно оттесняя Славу от его бывшей подруги.
- Мы тоже не пообщались, вот решили исправить положение, - встрепенулась Регина и не менее решительно потянула Славу за рукав.
- Я придумал! – вдруг завопил Юрка, - мы со Славой провожаем сначала тебя, потом общаемся хоть до утра!
На лице Регины появилась некрасивая гримаса, и она неожиданно зло бросила Юрию:
- Нет уж. С тобой общаться у меня нет желания, - и, повернувшись к Славе, плохо скрывая досаду, проговорила, - я тебе позвоню, договоримся…
- Хорошо, - растерянно ответил Слава и подумал, - Договоримся, о чем? И откуда она знает мой номер, мы же не успели обменяться телефонами.
Его размышления прервал Юрий, который стал каким-то агрессивным и чересчур громким:
- И куда мы с тобой пойдем!? Конечно на стадион. Ты же у нас спортсмэн, а я твой верный болельщик, по совместительству носильщик твоего барахла и твоих трофеев, - орал в ухо Юрий, увлекая Вячеслава все дальше и дальше от манящих огней и веселой музыки.
Слава не успел разобраться в своих чувствах, огорчаться ему от внезапно ускользнувшей мечты или сердиться на орущего друга. Потом решил ни о чем не думать и тупо следовать за ним. Когда дошли до стадиона, Юра внезапно прекратил кричать, стал очень серьезен и выдал Вячеславу такой монолог:
- Выслушай меня, друг. И не перебивай. Потом делай все, что хочешь и как считаешь нужным. Но я обязан сказать это тебе. Это касается тебя и Регины. Прошу не дергайся, потерпи, дай закончить мысль. Я уважаю и люблю тебя и твои чувства. Я все помню. Как ты любил, как был счастлив, как страдал. Именно ты, а не вы. Ты же был первым среди нас – умница, спортсмен, красавчик. А Регина, она хищница, ей подавай самое лучшее. Молчи, дай досказать!
Юрка опять начал распаляться и повышать голос:
- Так вот, когда вы уехали вместе на учебу, я и не подозревал, что все изменится так быстро. Но там появился другой спортсмен, умница и красавчик. К тому же пижон. У него было то, чего у тебя в то время не было. Она, не раздумывая бросила тебя, ради этих квадратных метров. И не просто так ушла, а прямо в загс. Даже толком не объяснилась! Ты забыл, как чуть не бросил институт? А ей и Пижон надоел вскоре. Оказалось, что не перспективный он, статус не тот. Они расстались очень быстро. Тогда, она вспомнила про тебя? Что молчишь? Сказать нечего? Ты думаешь очень страдала она? Тут же охмурила какого-то политика и бизнес дельца с перспективой на будущее. А может еще при муже наметила. Только просчиталась она. Годы-то идут, а вокруг успешных полно хищниц таких как она, только молоденьких. Да не перебивай меня! Дослушай уж до конца. Знаю, неприятно. Разрушаю твою сказку…
Тут он прервал свой монолог, шумно глотнул воздух, закашлялся и продолжил более спокойным тоном:
- Когда ты встретил Галочку, как я радовался за тебя. Сначала просто радовался, а потом понял, что ты нашел клад. Ты, дурак, до сих пор не понял, что ей нет равных? Я даже немного завидую тебе, хотя моя Ирка тоже ничего, хоть и с прибабахом немного. Да не дергайся, ты. Все, заканчиваю. Нам всем скоро полтинник будет. Твоя Регинка сейчас одинока и наконец-то поняла про настоящие ценности. Если, конечно, поняла, а не просчитала как всегда. Я весь вечер наблюдал за вами, но больше за ней. Ты поначалу вел себя молодцом, хотя я видел, что зреешь, чтобы на крючок попасться. Пока ты жевал сопли, Регина даром времени не теряла. Она наводила справки о тебе, твоей семье. Где живешь, как живешь и так далее. Ты ей давал свой телефон? То-то же. Теперь ТЫ для нее находка – верный, преданный, крепко стоящий на ногах. Дети почти взрослые. Для нее не помеха.
- А для тебя! – вдруг снова заорал Юрий.
- Я сказал все. Можешь вычеркнуть меня из друзей, если я оскорбил твои чувства и, если считаешь, что я не прав.
- Пойдем домой, - устало проговорил Слава. Он был раздавлен, из него по капле уходила живительная сила, которую он взращивал, лелеял и берег для особых случаев. И в то же время, он чувствовал, что Юрка прав, потому что честен и искренен, как всегда. Слава протрезвел в прямом и переносном смысле слова.
Наутро, провожали Юру. За завтраком, Слава смотрел на слегка располневшую фигуру жены, ее улыбку и восхитительные ямочки на щеках, и ему было хорошо. Вдруг, от мысли, что мог потерять ее навсегда, такую родную и теплую, ему стало так плохо, словно в сердце к нему пробрался холодный уж. Проводив гостя до двери, Слава крепко обнял друга и тихо произнес: «Спасибо тебе Юра, я не буду вычеркивать тебя из друзей, а впишу заглавными буквами».
Вернувшись, он подошел к Галине, обнял ее, потерся носом об ее щечку, и его захлестнула давно не испытываемая волна нежности. Идиллию прервал настойчивый телефонный звонок. Звонила Регина. Слава быстро вышел из комнаты. Галина напряглась. Она знала все или почти все. Чуткое сердце долгие годы трепетало от страха, когда ее Слава уходил из дома и возвращался поздно вечером. В такие дни он был словно больной и какой-то далекий и чужой. Он ничего не объяснял, она не спрашивала. Этот выпускной вечер был испытанием не только для Славы, но и для нее. Мысленно Галина была готова к любому сценарию.
- Привет. Ну что уехал наш доблестный разлучник, - послышался нежный голос Регины, - как насчет прогуляться, ведь сегодня воскресенье. Наш мостик давно ждет нас…
- Извини, но у нас Галчонком другие планы, - неожиданно для себя соврал Слава и почувствовал такое облегчение, будто сбросил тяжелый груз.
Галина услышав последнюю фразу, впервые за всю совместную жизнь со Славой, почувствовала себя любимой и нужной. Появилась уверенность, что это навсегда.
Послесловие.
В нашем иллюзорном мире стоит ли создавать еще иллюзии. И впадать как большинство из нас в ностальгический экстаз, когда «трава была зеленее, небо голубее, а солнце ярче». Просто были молоды. И потому – все лучше. Угодливая память стирает все плохое, все то, что и тогда было чем огорчаться, и тогда жизнь преподносила сюрпризы, и тогда было много чего непредсказуемого. Счастье в том, чтобы иметь мужество жить «не тогда», а «сейчас» и ценить все то, что имеешь и тех, кто с тобой рядом.