Летом 1944 года, в разгар Великой Отечественной войны, в СССР был принят указ об увеличении помощи матерям и беременным женщинам. Его целью было заявлено стимулирование рождаемости. Удалось ли ее достигнуть? В журнале НИУ ВШЭ «Демографическое обозрение» выводы своего исследования эффективности указа изложил профессор Университета Хоккайдо Мие Накачи.
О чем исследование?
Речь идет об указе Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания “Мать-героиня” и учреждении ордена “Материнская слава” и медали “Медаль материнства”» и иных мерах демографической политики советского государства, связанных с рождаемостью и семьей. Результаты своего исследования эффективности указа Мие Накачи изложил в статье «Анализ пронаталистской семейной политики в СССР в 1940–1960-х годах».
Какая проблема изучалась?
Во время Великой Отечественной войны СССР, по официальным данным, потерял 27 млн человек, из них 20 млн мужчин, что нарушило гендерный баланс и затруднило послевоенное восстановление населения. В разгар войны советское руководство не знало точное число жертв, но понимало необходимость дополнительных мер по стимулированию рождаемости и обсуждало их варианты, констатирует профессор.
Теперь подробнее
13 апреля 1944 года первый секретарь ЦК компартии Украины Никита Хрущев направил заместителю председателя СНК СССР Вячеславу Молотову проект указа «Об увеличении государственной помощи роженицам и многодетным и усилении охраны материнства и детства».
Хрущевский проект включал три ключевых пункта: участие обоих полов в росте численности населения и необходимость увеличения числа женщин, имеющих троих и более детей; стимулирование рождаемости у незамужних женщин и вдов; ужесточение наказаний за действия, ведущие к снижению рождаемости.
Хрущев считал, что в воспроизводстве населения главная роль принадлежит семьям с тремя детьми. Стандартизация этой практики, по его мнению, была более эффективной, чем ставка на многодетные семьи, в которых семь и более детей. Он предложил назначать госпособия женщинам, имеющим троих и более детей, и одновременно ввести налог на супругов, не имеющих детей и с одним ребенком.
Такой подход, по сути, отражал намерение поощрять законные и неофициальные отношения для скорейшего подъема рождаемости. В результате мужчины оказались в нетривиальной ситуации: от них ждали ответственности за семью и одновременно поощряли свободу отношений на стороне, когда государство формально брало на себя содержание матери-одиночки и ее ребенка, пишет Мие Накачи.
Демографы полагают, что послевоенный беби-бум, восполнивший жертвы войны, произошел бы в СССР и без новой политики. Ее влияние оценивается противоречиво. В 1945–1968 годах в СССР вне брака родилось более 15 млн детей. Но это, считает Накачи, нельзя считать прямым следствием новых мер — женщины рожали бы детей в незарегистрированном браке и без них. Напротив, при действии прежних законов, признававших фактический брак, дети в таких союзах не считались бы внебрачными и отцы должны были бы нести ответственность за их воспитание. Ожидавшаяся доля детей, рожденных вне брака, в 25% не была достигнута (за исключением данных по городам в 1945–1946 годах). А с учетом изменения соотношения мужчин и женщин после войны эта доля по сравнению с довоенным показателем снизилась.