Мемуары руководителей Советского государства и Красной Армии не дают внятного и однозначного ответа: что происходило в роковые дни 21-22 июня 1941 года в Кремле и кабинете Сталина? Насколько полной была осведомлённость командования и политического руководства? И как оно воспользовалось этой информацией?
По воспоминаниям Георгия Константиновича Жукова, вечером 21 июня ему позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал Пуркаев и доложил о немецком перебежчике, утверждавшем, что силы вторжения уже на исходных позициях, и ранним утром 22 июня перейдут границу СССР. И это был уже не первый немецкий дезертир-перебежчик тревожных предвоенных месяцев!
«Вождь не верил, что Гитлер решится на полномасштабную войну»
Жуков, по его словам, сразу же довёл эту информацию до сведения Сталина, а также подготовил проект директивы о приведении войск в боевую готовность. Вождь, по версии Жукова, отнёсся к информации с недоверием:
«А не подбросили ли нам этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?»
Тимошенко ответил Сталину, что перебежчик, по всей видимости, говорит правду. Тем временем в кабинет вошли члены Политбюро. Сталин кратко проинформировал их и спросил: «Что будем делать?» Ответа не последовало.
Жуков зачитал проект директивы о приведении войск в боевую готовность. Сталин распорядился укоротить текст директивы, и расставить в ней акценты по-другому: что нападение может начаться с провокационных действий немецких военных. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений. Жуков и Ватутин вышли в другую комнату, переделали проект директивы наркома и снова зачитали его Сталину. Вождь внёс некоторые поправки и передал наркому для подписи.
С этим готовым текстом Ватутин выехал в Генеральный штаб, откуда директива и был передана в войска, в 00.30 минут 22 июня 1941 года.
Воспоминания Анастаса Ивановича Микояна в целом не противоречат мемуарам Георгия Константиновича Жукова. Он тоже рассказывает о сомнениях Сталина в том, что Гитлер решится на полномасштабную войну «на два фронта», и о том, что именно с подачи вождя в директиву о боевой готовности были внесены изменения в стиле «не поддаваться на провокации немцев, чтобы не спровоцировать большую войну».
«Тимошенко и Жуков тут же уверенно заявили: если немцы решатся напасть, то мы их разобьем на границе»
В документальном фильме «Будённый. Конец легенды» дочь прославленного маршала-кавалериста Нина Семёновна показала тетрадь с его неопубликованными воспоминаниями. В её подлинности вряд ли сто́ит сомневаться. В стоп-кадрах можно прочесть строки, написанные Семёном Михайловичем.
Из них следует, что 21 июня в 19 часов Сталин вызвал Тимошенко, Жукова и Будённого, и сообщил им: немцы, не объявляя войны, могут напасть на СССР завтра. Поэтому мы должны и можем предпринять, сегодня же и до рассвета завтра 22 июня, комплекс ответных мер.
По словам Будённого, Тимошенко и Жуков тут же уверенно заявили: если немцы решатся напасть, то мы их разобьем на границе, а затем сразу вступим на их территории.
«Сталин подумал и сказал: «Это несерьёзно». Обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете?» Я предложил следующее:
1) немедленно снять всю авиацию с приколов и привести её в полную боевую готовность;
2) то же самое – всех пограничников, воен. округов и МВО, ПриВО и СКВО;
3) войска пограничников, воен. округов выдвинуть на границу и приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций;
4) в приграничных округах объявить мобилизацию, а также – в МВО, ПриВО и СКВО;
5) развернуть обустройство оборонительной линии от устья реки Припять, Жлобин, Орша, и по р. Зап. Двина, Витебск, Полоцк, Минск и Рига.
И.В. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные».
(цитата из тетради С.М. Будённого).
Так что, если верить Будённому, то вместе с Жуковым и Тимошенко к Сталину прибыл именно он, а не Ватутин. Если сверить эти сведения с публиковавшимся в «Известиях ЦК КПСС» в 1990 году журналом посещения кабинета Сталина, то окажется, что никакого Ватутина в кабинете не было, и Микояна тоже. А вместе с Тимошенко и Жуковым в кабинет вошёл именно Будённый.
«Это война! – ответил он без колебаний»
Командующий войсками Московского военного округа генерал Иван Владимирович Тюленев в кабинете Сталина точно не присутствовал, но насчёт 21 июня 1941 года в его воспоминаниях есть интересный момент.
В полдень ему позвонил из Кремля Поскребышёв: «С Вами будет говорить товарищ Сталин». Вождь осведомился у Тюленева, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы, и распорядился:
«Учтите, положение неспокойное, и Вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до 75-ти процентов. В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии».
(цитата из мемуаров генерала Тюленева).
Интересно также читать о 21 июня 1941 года у адмирала Николая Кузнецова:
«Субботний день 21 июня прошел почти так же, как и предыдущие дни, полные тревожных сигналов с флотов. Вечером я был приглашён в кабинет к Тимошенко, который информировал меня: возможно наступление немцев в эту ночь. Судя по тому, что делалось в его кабинете, указания были здесь получены еще днём».
🔥Первый немецкий генерал, который попал в советский плен- что с ним сделали в СССР?
В 8 часов вечера 21 июня к Кузнецову прибыл Михаил Александрович Воронцов. Он был военно-морским атташе в Берлине и 21 июня вернулся оттуда.
«В тот вечер Михаил Александрович минут пятьдесят рассказывал мне о том, что делается в Германии. Повторил: нападения надо ждать с часу на час. – Так что же все это означает? – спросил я его в упор. – Это война! – ответил он без колебаний».
Скорее всего нападение гитлеровской Германии не было абсолютно внезапным для советской власти. Его ждали. Тем не менее, действия руководителей и командиров разных уровней в войсках оказались неэффективными.
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, почему РККА не успела подготовится к удару немцев?