Интервью с организаторами и участниками поисков пропавших без вести в Афганистане
Родился 29.10.1954 года в селе Володарское Володарского района Кокчетавской области в семье служащего. Окончил Орджоникидзевское высшее общевойсковое дважды Краснознаменное училище имени Маршала Советского Союза А.И. Ерёменко в 1975 году, Военную академию имени М.В. Фрунзе с отличием в 1985 году. Служил командиром взвода, роты в Северо-Кавказском военном округе, с 1979 по 1982 годы – начальник штаба, а затем – командир мотострелкового батальона в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. С 1985 по октябрь 1986 года – начальник штаба мотострелкового полка в Афганистане. В октябре 1986 года был тяжело ранен. В 1987–1989 годах – командир мотострелкового полка в Краснознаменном Дальневосточном военном округе. Здесь же был избран народным депутатом СССР по 102-му Уссурийскому территориальному избирательному округу. Проходил воинскую службу на должностях заместителя командира дивизии, заместителя начальника Отдела боевой подготовки армии. В июле 1991 года назначен председателем Комитета по делам воинов интернационалистов при Кабинете министров СССР, в августе 1991 года – председателем Комитета по делам воинов-интернационалистов при Президенте СССР, а в марте 1992 года – председателем Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств государств – участников Содружества Независимых Государств. Возглавлял Комитет до ноября 2014 года. В феврале 1993 года избран Президентом Республики Ингушетия. В марте 1998 года избран Президентом Республики Ингушетия на второй срок. Являлся членом Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации двух созывов. В декабре 2001 года досрочно сложил с себя полномочия Президента Республики Ингушетия. Воинское звание – генерал-лейтенант. В 2000 году уволен с военной службы по личной просьбе. Награжден орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, двумя орденами Красной Звезды, орденом Звезды I степени Республики Афганистан, орденами и медалями Российской Федерации и многих других государств. В 1997 году награжден высшим орденом Русской Православной Церкви – Святого благоверного князя Даниила, строителя Московского. Имеет награды ряда общественных организаций.
Запись беседы А. Лаврентьева и Р. Аушева
А.Л. Руслан Султанович, Вы стояли у истоков организованных поисков военнослужащих, пропавших без вести в Афганистане. Поэтому интересно из первых уст узнать, как это все начиналось?
Р.А. Прежде, чем говорить о поисках солдат ПОСЛЕ вывода войск в 1989 году, нужно обязательно вспомнить о том, что и во время пребывания ограниченного контингента в Афганистане поиск и освобождение пленных были главнейшими задачами командиров любого уровня. За непринятие мер по розыску пропавшего бойца жестоко наказывали. Как только становилось известно о пропаже военнослужащего, немедленно начинались поиски, на это направлялись целые подразделения. Принимались любые меры вплоть до приостановки боевых действий и перегруппировки войск. И до вывода усилиями командиров, разведки, других ведомств из плена вытащили около 100 человек. После вывода матери не вернувшихся ребят стали стучаться во все двери и спрашивать: «А где мой сын?» В это время действовали отдельные общественные организации, но в 1991 году был создан Комитет по делам воинов-интернационалистов при Кабинете министров СССР. Это было в июле, меня назначили председателем и только-только начали подбирать людей, как в августе произошел так называемый путч с созданием ГКЧП. Сразу же после завершения августовских событий М.С. Горбачёв принял решение, что Комитет будет при Президенте Советского Союза.
А.Л. Судя по событиям, раскачки не было, потому что уже осенью был освобожден бывший пленный?
Р.А. Мы на ходу формировали Комитет и сразу же взялись за работу. Одним из первых сотрудников стал Леонид Бирюков, которого мне рекомендовали как специалиста по Афганистану, проработавшего там несколько лет. Он стал начальником розыскного отдела. Раскачиваться было некогда. В этот период в Москву на переговоры прибыла афганская делегация во главе с Раббани. Я участвовал в переговорах и от него узнал о пленном узбеке по фамилии Эркаев, который находится в Саудовской Аравии. По словам Раббани, он готов передать нам солдата, но тот, якобы, не хочет возвращаться. Я понял, что проблему нужно решать сразу и на месте. Поэтому тут же обратился к М.С. Горбачёву с просьбой разрешить мне лететь на встречу с пленным. Он разрешил, и мы с афганцами полетели в Саудовскую Аравию на самолете, предоставленном королем этой страны. Успели взять отца и дядю Эркаева. Я попросил их положить с собой хлеба, который пекут у них на родине. Хлеб – это дом, это запах родного дома. В Саудовской Аравии родственники долго разговаривали без свидетелей, потом вышли. Было видно, что у Эркаева слезы на глазах. Он сказал мне, что хочет домой. Так мы его и забрали.
А.Л. Но Союз распался. Что было дальше?
Р.А. Было предложение воссоздать такой же Комитет в России. Я был категорически против. Для меня вопрос был однозначен: проблема общая, вместе воевали, вместе и искать будем, искать всех, не разделяя по государствам. По отдельности тогда это просто невозможно было делать. Новых рабочих механизмов в государствах еще не было, а старые связи продолжали действовать. Поэтому сформулировали предложение создать в рамках только что созданного СНГ единый орган. Наше предложение было принято, и 13 марта 1992 года Совет глав правительств одобрил решение о создании Комитета в нынешнем виде.
А.Л. Когда я в 2008 году пришел сюда и читал Положение о Комитете, меня очень сильно удивил пункт о том, что Комитет находится на самофинансировании. Не мог даже поверить. Как это получилось?
Р.А. Вспомните 1992 год. Денег нет ни у кого. Но ситуацию надо было спасать, и мы согласились, потому что вопрос стоял так: или с такой формулировкой, или никак. Однажды нам помог тогдашний глава правительства России Егор Гайдар, выделив солидную по тем временам сумму. Скажу честно, это стало возможным только потому, что у меня были очень хорошие отношения с его отцом Тимуром Гайдаром. Так получилось, что еще в Афганистане, где он был военным корреспондентом, я помог ему в крайне сложной обстановке. Потом много лет разными путями находили средства на поисковую работу.
А.Л. За многие годы непосредственного участия в поисках я периодически слышал или читал заявления отдельных лиц у нас в России и в странах СНГ об их огромном личном вкладе или ведущей роли возглавляемых ими организаций в решении проблемы пропавших без вести. Вам, видимо, тоже приходилось с этим сталкиваться?
Р.А. Да, иногда узнаешь много интересного. Причем, слышал такие речи, где говорилось о том, что Комитет «иногда помогает в поисках». Спрашивал некоторых: расскажи, кого нашли, кого привезли из плена? Нет ответа. Одна болтовня. Кстати, зачастую это относится и ко многим другим направлениям деятельности. Когда отмечали 25-ю годовщину вывода войск, в большинстве государств СНГ начали награждать ветеранов единой юбилейной медалью, которая была утверждена Советом министров обороны государств Содружества и имеет статус ведомственной награды. Мало кто хочет говорить, откуда она появилась. Только министр обороны России С.К. Шойгу при всем честнόм народе при вручении первых медалей группе ветеранов прямо сказал: это предложение Комитета по делам воинов-интернационалистов, и все проекты были представлены за подписью Аушева. А сколько участников боевых действий и членов их семей получили лечение, а радиомарафон для сбора средств на медицинскую помощь ветеранам? Работать надо побольше, а говорить поменьше.
А.Л. Спасибо.