Хрупкая старушка, закутавшись в видавший виды плед, дрожащими пальцами переворачивала большие страницы альбома. Фотографии, то яркие, то выцветшие, одна за другой представали перед ней, возвращая в далекое прошлое.
Как же так получилось, что она осталась совсем одна? Трое детей, но ни один не навещает, ни один не звонит часто. Хотя нет. Дочь, Лиза, иногда заходит, покупает продукты, быстро прибирается в квартире и уходит, не проронив почти ни слова. И серьезная такая вечно. Даже мрачная. Как обязанность неприятную выполняет, а не к матери ходит. Повинность отбывает.
Анна Сергеевна вздохнула, уронив слезу на страницу. Вот она, Лизка, совсем маленькая. Красивое фото, крупное. Белокурая девочка доверчиво смотрит в камеру, сжимая огромного коричневого медведя.
А вот и Славик, рядом с сестрой, на следующем фото. Давно к матери не приезжает, по праздникам только. Как женился, так и окрутила его стерва змеиная, все уши прожужжала. Совсем отвадила сына от матери. Правда, иногда, звонит. Да как-то все быстрей, быстрей, словно ни минутки лишней нет. Разве так надо с родной матерью обращаться?
А вот и младшенький, Валерочка. Любимец. Ясное солнышко. Этот вообще к старушке нос не кажет. А уж сколько Анна Сергеевна с ним намучалась, сколько слез пролила, пока болел он малышом - и не упомнить даже. И вот тебе, благодарность черная...
***
Сами собой перед глазами вставали из небытия картины из прошлого. Вот она сама, Анечка, только-только закончила школу, такая красивая в выпускном платье. Столько планов, столько сил. Вот она уже студентка, под руку со своей первой любовью.
Виталик был старше на несколько лет, уже заканчивал вуз. Красивый, спортивный, из хорошей семьи. Что заставило его обратить внимание на скромную первокурсницу? Что-то заставило. Пара поженилась быстро, так же быстро родилась дочка. Бабушки с дедушками с обеих сторон помогали с крикливой, болезненной внучкой. А у Анечки любовь к ребенку почему-то не проснулась.
Вроде бы все условия: и своя квартира, просторная и светлая, и работа у мужа хорошая, и никто Анечку не напрягает. Занимайся ребенком, да домом. Но девушке хотелось учиться, гулять белыми ночами, встречаться с подружками. А тут вечно вопящий и требующий внимания комок, вызывающий одно лишь с трудом сдерживаемое раздражение. Анечка и так, и этак старалась держать в узде эмоции, но недовольство каждым шагом дочери прорывалось буквально во всем.
- Ну что ты сердишься? - увещевал ее муж. - Подумаешь, разбила Лизонька тарелку. Ну так она же маленькая, не удержала, вот и грохнулось блюдо твое. Новое купим.
- Да она во всем такая безрукая, - не соглашалась Аня с Виталием.
Безрукой Лизе тогда было всего четыре года. Девочка становилась старше, всеми силами пыталась заслужить любовь матери. Но все было тщетно. Светом в окошке она была для отца. А для мамы ребенок так и остался нескладной неумехой, некрасивой и ненужной.
Бабушки с обеих сторон пытались увещевать Анечку, и к материнским чувствам взывали, и к совести. Но особого успеха не достигли. Анна относилась к дочери чересчур строго, в любых ее делах находила недостатки. Нарисовала дочка рисунок? Намалевала невесть что, лучше бы цветы полила. Цветы полила? Весь подоконник залит, из горшков натекло. Пятерку из школы принесла? А почему только одну?
К рождению Славика Анечка уже подуспокоилась с гулянками и весельем, стала степеннее, спокойнее воспринимала появление сына. Да и сам Славка совсем не походил на сестру, рос тихим, хлопот почти не доставлял. И если дочку мать вечно третировала недовольством и придирками, то к сыну относилась мягче.
Славику и подарки чаще доставались, и внимания было больше. Правда потом Анечка решила выйти, таки, на работу, и сын был скинут на руки родственникам и старшей сестре, перешедшей во второй класс.
Лиза спокойно восприняла роль няньки и сиделки, брата она искренне любила. Да и Славик платил ей тем же: слушался, делился подаренными сладостями, а когда подрос - защищал сестру от материнской критики. К моменту рождения третьего сына бабушки уже не могли помогать Анечке, в силу возраста и проблем со здоровьем. Но если Славиком больше занималась Лиза, то Валерочку мать взяла на себя.
Только с рождением младшего сына Анечка, наконец, почувствовала всю силу материнской любви и теперь души не чаяла в маленьком Валере. Мужу это не нравилось. Он всю жизнь старался уравновешивать для детей нехватку материнской любви: выкраивал время с работы, чтобы раньше возвращаться домой, ходил в походы, устраивал пешие и велосипедные прогулки, выдумывал кучу интересных занятий. Именно отец был источником тепла и света в их доме.
Но если старшие дети росли с его участием, влиянием и воспитанием, то младшего Анечка откровенно баловала. Муж не мог ни наказать Валеру за очередную шалость, ни увещевать: тут же на защиту горой вставала жена.
- Анечка, зачем ты его так балуешь? - не раз спрашивал Виталий, когда младший сын в очередной раз получал модную куртку или новый велосипед.
- Он у нас хрупкий, впечатлительный. Вон, в прошлом месяце горлышко три раза болело.
- Анют, ему четырнадцать! Какое горлышко? Скоро с девчонками встречаться начнет, а ты все "горлышко, маленький".
- Какие девчонки, - смеясь, отвечала мать. - Рано еще.
Вечная опека и защита сыграли дурную роль. Валера рос капризным, избалованным, откровенно помыкал матерью, на отца почти не реагировал.
Продолжение здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/628dcd17b0464c134b321662/neblagodarnye-okonchanie-630b061691d3625511bde10e
Благодарю за лайки, комментарии и подписку.
