Помимо суровых нравов рабочих окраин есть в любом индустриальном гиганте и другая грань - техническая интеллигенция. Огромные заводы требуют огромного количества специалистов самых разных отраслей от инженерии до логистики, а у многих из этих специалистов слишком широк кругозор и слишком неординарно мышление, чтобы работа не дополнилась хобби.
Поэтому не стоит удивляться тому, что первый в России частный театр открылся в 1980-х годах в Комсомольске-на-Амуре, в Полевском директор завода устроил музей в старинной домне, в крошечном шахтёрском Чегдомыне есть отличный турклуб, Пермь слыла центром уфологии, Днепропетровск был столицей "Что? Где? Когда?", а в мрачной даже под мирным небом Горловке главная достопримечательность - музей миниатюрной книги.
Редкий индустриальный гигант обходился в советское время без чего-нибудь вроде авторского театра, сильной команды по малоизвестному виду спорта, въедливого краеведческого кружка или первоклассного турклуба, но особенно везло тем городам, в которых находился увлечённый коллекционер. Вот и Павел Курдюков, родившись в 1908 году в вятской деревеньке Курдюки, перебрал несколько рабочих специальностей, став в итоге наладчиком измерительного оборудования.
В 1930-каком-то году в Красноярске он купил свои первые часы, а к 1969 году его коллекция часов разрослась настолько, что стала основной для целого зала краеведческого музея в Ангарске, где Павел Васильевич работал с 1950 года в тресте "Сибтяжавтоматика".
Смотрительницей зала стала его жена Ульяна Яковлева, сам же Курдюков устроился в часовую мастерскую, а в отпуска ездил по стране и регулярно пополнял свою коллекцию. Его не стало в 1985 году, что видимо и сподвигло местные власти создать отдельный Музей часов, в 1991 году переехавший в новое здание у главной площади:
И хотя я редко успеваю в подобные музеи, гид Анна Андреевна убедила меня, что это главная достопримечательность Ангарска.
Слоган музея "У каждого времени свои часы", и в его окнах - изображения легендарных башенных часов со всего мира:
По первому впечатлению это обычный советский музей с немолодыми скучающими сотрудницами:
Но не они создают здесь атмосферу: дело в том, что все часы в десяти залах - рабочие, но при том настроенные вразнобой. А потому музей живёт своей особой жизнью: здесь постоянно стоит разноголосое тиканье, то и дело где-то раздаётся мерный звон или звучит мелодия, и всё это вместе впечатляет как бы не больше, чем каждые отдельно взятые часы.
-Тик.... Так..... Тик.... Так...
-Тиктиктиктиктиктиктиктик
-Тик-так, тик-так, тик-так
-Бом-бом-бом-бом
-Дзынь-бам, дзынь-бам...
-Тик-так-так-так-так
-Молодой человек, наденьте маску!
В первом зале - инструменты Курдюкова и парочка сделанных им часов "Чудеса в решете" и "Верный сторож":
Следующий зал демонстрирует разнообразие способов измерения времени. Тут есть макеты античных солнечных часов с тенью, идущей по циферблату, и египетских солнечных часов "лестничного типа", где каждый час (или в чём там измеряли время в Древнем Египте) соответствует ступеньке, которую покрывает тень.
Помимо песочных часов есть водяные часы, в Древнем Китае представлявшие собой сложные механизмы из множества ёмкостей, по которым вода зв час описывала круг, а минутной стрелкой был поплавок в одном из сосудов. Но более всего меня удивили одноразовые огневые часы - свеча или шнур со шкалой времени:
Большая часть экспозиции - традиционные механические часы разных стран и эпох:
Начиная с 18 века, когда появилось сколько-нибудь массовое производство часов меньше башенных курантов:
Ну а аристократический 18 век - это жеманно, красиво и совсем не практично. Каминные, настольные, консольные часы тех лет - не столько техника, сколько искусство:
Часовых дел мастерами тогда славились Англия и Франция - первая в силу своего амплуа "мастерской мира", а вторая - просто как мировой центр роскоши и искусств. Вот справа английские часы в стиле шинуазри ("китайщина"), а слева - французские "Религиезы", изготовленные мастером Жан-Жаком Варейном. Но оба украшены в технике "буль" - по фамилии другого парижского мастера Андре-Шарля Буля, известного как "ювелир мебели".
Детали часов с прошлых трёх кадров:
А вот примерно что у них внутри:
Та же роскошь захлёстывает и в 19 век:
Вот например часы французского бронзовщика Антуана-Андре Раврио:
Но практичность и сдержанность неуклонно брали верх над роскошью, и в зале конца 19 века - деревянные часы с кукушками, знакомые нам по старому кино о чопорных англичанах:
Тем более для фантазии хватало место и без афродит с купидонами - вот эта дева, например, наполняет совершенно новым смыслом термин "нервный тик":
Новое время - новые формы: технологический бум рубежа столетий породил часы в форме паровозов и двигателей:
Начинавшаяся глобализация в русскую поэзию привнесла крокодилов, а в германское часовое искусство - слонов:
В Японии же к концу 19 века на волне модернизации с запозданием в сотню лет освоили технику буль:
Да и в России по части роскоши не отставали: вот скажем часы-памятник героям русско-турецкой войны.
Импортозамещение часов у тогда шло не то чтобы очень активно - все производство обеспечивали несколько фабрик в Петербурге (которые держали этнические немцы), польской Лодзи и подмосковном селе Шарапово. Зато в Европе, в первую очередь Швейцарии, были целые фирмы, работавшие исключительно на российский рынок, а то и под началом русских подданных - как например "Павел Буре", основанная петербургским внуком остзейского немца в Ле-Локле.
Став в 1899 году поставщиком Его Величества, "Буре" производил как наградные и церемониальные часы, так и особо точные часы для железных дорог, а в 1904 году снабдил офицеров русско-японской войны первыми в стране наручными часами.
Вятский самородок Самуил Бронников же в 1837 году, как и два поколения его потомков, прославился "русской диковинкой" - часами "без единого гвоздя": большинство их деталей делались из дерева и капа, некоторые части вроде осей и винтов - из слоновой кости, и только пружины да волоски баланса - из металла.
В Советском Союзе вопрос импортозамещения стоял куда острее, а потому уже в 1930-х годах было построено несколько часовых заводов. Но из той эпохи самое интересное в экспозиции музея - не рюшечки для особняков номенклатуры, а сделанные по большей части в камском Чистополе спецчасы для судов, самолётов, орудий, операционных, испытательных стендов или космических кораблей:
Наиболее близкие к тому, что Курдюков налаживал по долгу службы:
Ну и конечно разве может в русском музее не быть чего-нибудь про космонавтику? Помимо дара Георгия Гречко здесь есть невзрачные внешне часы другого космонавта Георгия Шонина, совершившего 5-дневный полёт на "Союзе-6" как раз в год открытия первой экспозиции.
Ну а выпендриться можно и в наши дни - в последнем зале часы оригинальных форм из разных стран мира:
Ценные хотя бы тем, что попали в музей уже не при жизни его основателя - дело его живёт: