Почему все революции для обывателя (а как показывает практика – и для не обывателя порой тоже) происходят неожиданно? Как ни странно, в нашем случае виноват в этом ... Ленин!
В своё время он дал столь запоминающееся определение революционной ситуации, что оно просто врезалось в память всем, волей или не волей, изучавшим марксизм-ленинизм. Но даже поверхностного взгляда на это «верхи не могут, низы не хотят» достаточно чтобы понять, что научная строгость здесь принесена в жертву образности.
Между тем существует научное определение революционной ситуации, позволяющее не только спрогнозировать, но и понять механизм ее возникновения. Не зная его мы как полуслепые, не видим предметов, а ориентируемся на степень освещенности и силу звука и вынуждены верить во всякий бред, типа всемогущества Госдепа (минуточку – это всего лишь Министерство иностранных дел) США как демиурга, сокрушающего страны и режимы.
Говоря о революции, мы не должны забывать, что революции делают люди. Не классы, не абстрактные «массы» (и уж тем более не «Госдеп»), а вполне конкретные люди. Сами для себя решающие идти ли на риск и смерть ради изменения своего собственного (или своих детей, что примерно одно и то же) будущего или не идти.
Что заставляет людей идти на крайние меры, что делает их непримиримыми по отношению к исходному положению вещей?
Современный человек не представляет, как можно было жить, работая по 12 часов в сутки, с одним выходным, без отпусков, больничных и пр.
Понятно почему. Потому что развитие современного человека просто не позволяет ему сохранить себя как личность в таких условиях. Он не умещается в такое жизненное пространство.
Термин «жизненное пространство» требует некоторых пояснений.
Благодаря ставшим классическими работами Курта Левина, современная социальная психология однозначного определяет жизненное пространство как сложную конструкцию, включающую в себя четыре основных фактора: физический, экономический, правовой и культурно-политический, можно сказать – личностный.
Уже из приведённого перечня ясно, что жизненное пространство человека не ограничивается одними материальными потребностями, но захватывает сферы права, религии, культуры, политики.
Недовольство человека какой-либо стороной жизни называется напряжением потребности. Большее или меньшее напряжение потребности хотя бы по одному из четырёх упомянутых параметров существует всегда. Но власть утрачивает управление обществом только в случае отрицательного ответа по всем четырём параметрам. Это, пожалуй, и является наиболее детальным описанием революционной ситуации.
Если мы посмотрим на все известные нам социальные (и даже национально освободительные – хотя там есть своя специфика) революции, то вначале как раз и увидим такую картину.
Личность человека (целого слоя близкого по социальному статусу, происхождению, отношению к собственности и пр.) под воздействием усложняющего бытия и способа приобретения средств существования, либо под воздействием внешних эпохальных событий, вызывающих стремительные изменения сознания и способа существования (война, индустриализация и пр.), либо под воздействием неожиданно открывших политических, религиозных, социальных идей, усложняется настолько, что начинает испытывать напряжение потребности там, где не ждали. В том, что обычно ускользает от внимания политиков и политологов – в культурно-политической, личностной составляющей жизненного пространства.
Крестьянская война в Германии – люди прочитали наконец Библию (перевел на доступный язык Лютер), Голландская революция – идеи избранности, сформулированные Кальвином, Английская революция – явление сложное, но диггеры и левеллеры как раз и требовали «передела» жизненного пространства, и, наконец, «икона стиля» Великая Французская революция 1789-1795 гг.
Большинство французов долгое время были крайне ограничены в физическом (земля и жилища принадлежали 130 тыс. священникам и 150 тыс. дворянам), экономическом (низкий уровень оплаты труда, господство цехового строя с обязательной покупкой за 3500 ливров звания мастера для занятий ремеслом) и правовом (25 млн. человек, так называемые “люди подлого рода” вообще не имели правового статуса и предписание на арест любого из них можно было приобрести всего за 150 ливров) пространстве. Такое положение вещей существовало не одно десятилетие и даже не один век. Импульс же революции с последующим радикальным изменением реальности придало возникновение напряжения потребности и в четвёртой составляющей жизненного пространства – в идеологической сфере, вызванное широким распространением философских идей разумного переустройства общества. (Революционный Конвент именовал себя “собранием философов, занятых приготовлением счастья всему миру”, а Марат – “живым воплощением идей Дидро”.)
Люди «подлого рода» переросли отведенное им место и осознали себя гражданами, заполнив собой до предела отведенную им клеточку в государственной конструкции так, что она (и клеточка, и конструкция) затрещала...
От дел сильно прошлых к дню сегодняшнему (и завтрашнему) - в продолжении.