...Город любил себя, да... и, несомненно, гордился собой. Он обожал свои проспекты, бульвары и улицы, перекрёстки и дорожные развязки. Самые высокие строительные краны склонялись перед его величием. Парки, театры, музеи, всевозможные храмы, памятные монументы и победные арки украшали его могучую грудь, а не жизнь горожан. Им давно было не до этих скульптур и построек, они уже не посещали их, и не увлекались тем, что ранее так увлеченно строили для себя. Вернее, их предки для последующих поколений. То, что было когда-то неразрывной частью бытия и городской цивилизации - перестало существовать для них.
Город постепенно заставил их жить в другом, в своем внутреннем мире, чтобы они не интересовались происходящим снаружи, и не замечали перемен. Чтобы люди не видели некоторых подозрительных изменений, не чувствовали опасности, и не захотели повлиять на них. Если же когда-нибудь, самый прозорливый из них смельчак вздумал бы закричать: "Очнитесь!" - с ним тут же происходил несчастный случай.
Когда Город стал ощущать свою разумность, с каких пор осознал себя - того он вспомнить, сколько ни силился, не мог. Город решил для себя, что душа у него была всегда, с самого основания, просто-напросто - она спала до времени. Да, спору нет, город построили люди, но ведь Город - это он, и может принадлежать сам себе по праву. И всё, что в нём, каждый дом и переулок, любой цветок в клумбе и камешек в её ограде - должны принадлежать ему.
Для того, чтобы горожане не опротестовали это его желание, Город решил поработить и их, подчинив волю жителей - себе, сделав их всех зависимыми от него; обустроив им комфортную жизнь и тепличные условия в городской черте. Когда кто-то хотел вырваться за эту черту, стать независимым и самостоятельным, Город через своих слуг чинил им различные препятствия. Если же в определенном месте собиралась слишком большая группа инакомыслящих и назло всем перипетиям судьбы - неплохо обустраивалась - Город "приходил" туда и включал переселенцев в свои пределы, где его наймиты устанавливали его же власть, его порядки. Так Город окружал всех своей заботой и услугами, за которые горожане безропотно платили. От этого он расцветал, становился всё привлекательнее для новых приезжих будущих своих слуг и рабов, расширялся еще больше.
Иногда, в задушевных разговорах со своей наперсницей Луной, когда та становилась очень откровенной, и рассказывала Городу разные интересные истории, проясняла детали в нынешнем противостоянии, ему чудилось, что она что-то не договаривает.
Как-то раз, в особенную их встречу одной прекрасной ночью, госпожа Луна упомянула вскользь какое-то скрытое "голубое сердце". Когда Город переспросил её об этом, вдруг заинтересовавшись, она смутилась, а после нахмурилась. Город понял это по промелькнувшим пятнам на ее поверхности. Луна тогда замолчала, задумавшись, а он терпеливо ждал ответа красавицы, царицы Ночи.
В тот момент, видимо, не найдя подходящих слов, Луна обещала поведать историю про голубое сердце в следующий раз. Но так и не вспомнила этот их разговор, и спустя пять ночей, на шестую - Город напомнил госпоже о ее обещании. Она тут же пробормотала, что это не так уж и интересно, кроме того, не ее тайна. Короче говоря, нечего ей больше добавить. "Лучше" - сказала она - "Давай думать, как уничтожить твоих врагов!"
Но Городу так запало в душу это "голубое сердце", что ни о чём другом он думать больше не хотел, и не мог. Интуитивно, он предчувствовал, что эта история с сердцем непосредственно касается его, очень даже касается. И в тот момент, в ту ночь, Городу впервые показалось, что Луна его обманывает. Как бы не гнал он от себя эту мысль, она занозой засела в нём, как ржавая арматурина в куске бетона. Город в тот раз немного даже обидел свою королеву. Не получив ответа, вырубил всё электричество, свернулся в комок, и ушел в себя до утра. Позже, конечно же, он раскаивался, и просил прощения у Луны.
Вот так город жил, так он любил, как мог, и как мог - злился и ненавидел. Хотел приобретать, завладевать, и получал это, имея благосклонность самой Луны в тёмных ночных небесах. В общем-то всё как у всех, как у всех великих и могучих. Конечно, иногда не хватало каких-то сокровенных знаний и памяти о себе самом, но это было не самое главное. Дело шло к полному контролю Города над всем, что было в пределах его видимости. Всё, к чему он мог протянуть руки, что выхватывал его цепкий взгляд.
Но, с приходом оранжевого дракона всё пошло наперекосяк. Ладно бы Ладон вступил с ним в единоборство и погиб героем, как все прочие; он создал сеть своих пособников. Такую сеть, в которой друг друга знали только трое. Но, про одну важную фигуру Город знал наверняка, Луна просветила его. Это был тот, кого в далёком прошлом звали, а вернее - не звали и не вспоминали лишний раз. Зеленоглазый Аид, подземный скиталец, любитель мяты...
