- Лерка? Малая? А мы думали, ты с родителями сгинула? Они пропали было, а потом нам сообщили, что погибли. Вона, как! Я же тебя совсем крохой помню. Меня папка твой на ноги поставил. После молотилки то. Угодил, понимаешь в молотилку, врачи списали, а он. Вот небо копчу ещё. - Плечи Михалыча затряслись, он закрыл лицо старческими сморщенными ладонями. Посидев так с минуту, опустил руки.- Жива значит. Домой вернулась. А Риммка дом ваш стережёт. Ну, здравствуй, внучка.
глава 22 / начало
- А мне с ней обязательно говорить надо?- Вообще-то, я думала мы просто пройдёмся по улице. Может Миня чего почувствует. Зачем мне с кем-то разговаривать?
- А то с кем? Не с блаженными же.
- Дед, а блаженные это кто?- Влез в наш разговор Миня. И это ,, дед", так мило прозвучало.
- Блаженные- то. Да, как тебе сказать? Люди в стародавние времена в природу верили, с духами дружили. Потом попы пришли, духов отменили. Ну, отменили то на бумаге, а жить то они, как жили, так и живут. А память людская она странная штука. Ты мозгами может, и не помнишь, а вот тут вот,- он стукнул себя кулаком чуть пониже груди,- эту память не вытравить. Вот блаженные, что вспомнили, что сами придумали. Застиранные тряпки на себя напялили, полоски ткани на лоб повязали, духам поклоняются. В общем, старым богам верят, ну и нового не забывают. Перемешали всё в кучу и живут. Огород растят, скотинку. Смешные. Мясо от чего-то не едят. Блаженные.
Телега выкатилась на открытое пространство, лес остался только слева. Я ещё раз оглянулась на лес, и мне опять показался старичок и будто рукой мне махнул. Всмотревшись никого, не увидела. Пожав плечами, перевела взгляд на открытую местность, и у меня перехватило дух. Справа несла свои воды речушка, от чего-то я точно знаю её название, Россонь.
- Михалыч, а речка, как называется.
- Россонька. А что?
Меня, как из ушата водой окатили, Россонь! Вон, пляжик, песчаный, а если чуть правее взять, там песчаная коса. Глубоко в реку врезается, пастухи коров туда на водопой гоняют. У меня вспотели ладошки.
- Михалыч, -почти шёпотом проговорила я,- Там в излучине песчаная коса есть?- Я протянула руку указывая. Голос мой осип, отказываясь повиноваться мне. Сердце готово было выскочить из груди.
- Бы-ла,- по слогам произнёс старик, - лет пять, как смыло. Коров гоняют на водопой чуть дальше, за хутор.- Михалыч не сводил с меня глаз.- Ты чья?
- Нины Егоровны и Николая Фёдоровича дочь я, Городовых. Знали таких?
- Лерка? Малая? А мы думали, ты с родителями сгинула? Они пропали было, а потом нам сообщили, что погибли. Вона, как! Я же тебя совсем крохой помню. Меня папка твой на ноги поставил. После молотилки то. Угодил, понимаешь в молотилку, врачи списали, а он. Вот небо копчу ещё. - Плечи Михалыча затряслись, он закрыл лицо старческими сморщенными ладонями. Посидев так с минуту, опустил руки.- Жива значит. Домой вернулась. А Риммка дом ваш стережёт. Ну, здравствуй, внучка.
- Я? Внучка?- От неожиданности я чуть с телеги не выпала, когда колесо подпрыгнула на очередном корне.- Почему внучка?- Мысли мои неслись галопом. Если это мой дед, почему меня никто не искал всё это время. Ведь не видели они меня мёртвой. Почему моих родителей не привезли хоронить сюда, на хутор? Почему мне никто никогда не говорил, где мой дом!? Опека должна была это сделать!- Так ты одна малая то на всём хуторе. Всех баба да дед звала. Вот и тебя внучкой звали. Поди, ж ты, сколько лет прошло? Кто сказал то тебе, про дом?
- Я бабушку видел,- Вмешался Минька,- она рассказала.
Зачем он это сказал? Как чужой человек отреагирует на его реплику? Напугалась я. И ни чего. Михалыч перевёл слова по-своему.
- Снятся то старики? Это хорошо. И мамка в твой сон поверила? Надо ж?- Михалыч взялся за очередную папироску.
Разговор пришлось прервать, потому что хутор появился, как-то внезапно. Оп и перед нами дома. Четыре дома. И всё? По какой улице я собиралась идти?
На дороге, перед лошадью стояла пожилая женщина. Я знаю, что её звать Баба Ма. Почему ма?
- Михалыч ты кого это привёз? Какой возница у тебя хорошенький.- Последний слог в слове ,, хорошенький" она произнесла почти шёпотом. Уставившись на Миню не мигающим взглядом.
- Риммка, старая ты ведьма,- неожиданно легко соскакиваю с телеги, радостно проговорил дед.
- Ты только глянь, кого я привёз!- Не обращая внимания на изменившееся лицо женщины Продолжал Михалыч.
- Так вижу, не ослепла ещё,- ледяным тоном проговорила она.
- Лерка это,- опять не обратив внимания на женщину, тарахтел старик,- Нинки и Федорыча дочка.
Рима вздрогнула и привела взгляд на меня.- И с чего ты это взял? Погибли они, все.
- А вот и нет, - весело хлопнув ладонью о ладонь, заявил дед.
- Ты кто?- Обратилась уже ко мне Рима.
Я смотрела на неё широко раскрытыми глазами, из которых градом катились слёзы.
-Баба Ма. Это я.
Женщина вздрогнула, зажмурилась, чуть смягчила тон.
- Меня так звал лишь один ребёнок. И она погибла. Ты откуда знаешь?
- Это я. Лера.- Сдерживать рыдания я не могла. Старалась из последних сил, чтобы не напугать Миню.
- Лера? Этого быть не может. Уже четверть века, как вы погибли.
- Я, нет. Я в детском доме была.
Михаил
То, что меня эта женщина, Рима Александровна опознала, это я понял сразу. Невозможно скрыть силу от знающего человека. Но вот поведение Мамы меня шокировало. Она всю дорогу о чем-то весело болтала с дедом Михалычем, я не прислушивался. Я управлял Ярилкой. Лошадью. Правда, она, наверное, сама знала куда идти, но вожжи то я в руках держал. Когда на дороге появилась женщина, я даже испугался, что Ярилка наступит на неё. Ну, нет, лошадка встала, мне даже ничего не пришлось делать. Лицо женщины вытянулось, левый глаз она прищурила. Я физически ощущал, как она из глаз метает молнии. Втянув голову в плечи, я сидел и боялся дышать. В рюкзаке причитал Васятка.
- К ведьмам, в логово к ведьмам. Как я тебя смогу защитить? Что же так не повезло то? Вдруг женщина вздрогнула и перевела взгляд на маму. А та говорила, что-то совершенно не понятное. Бабама. Что такое Бабама? Женщина медленно обошла телегу, протянула к маме трясущуюся руку. И с криком, - Девочка наша!- Кинулась обнимать маму. Теперь они рыдали в голос. Дед Михалыч заходил то с одной стороны, то с другой, вытирал сморщенной ладонью свои глаза и приговаривал,- воно оно, как. Вы мальца не напугайте. Ну, всё бабы, мокроту развели. Кикиморы заведутся. Ну, всё уже, всё.
- Как же так,- говорила Римма Александровна, помогая маме сойти с телеги,- я же тебя искала. Мы через три месяца только узнали, что Нина с Николаем погибли. А так уехали и уехали. Они на родину собирались. Вот я и подумала, что сразу из города и поехали. На ковене мне шепнули, что погибли. И силу никому не передали. Вот, как. Я уж в морг ходила, узнать, где могилки. Мне сказали, что не положено. Не родственник. Спасибо сторож кладбищенский указал, где похоронены. Он то и сообщил, что тебя рядом не хоронили. Я опять в морг, в больницу, в опекунство. Ответ один. Не родственник не положено. Думаем, если жива, искать родственников будут. На хутор приехать должны. А никого. Потом решили, что сторож ошибся, просто не видел маленького гробика. Я, как в город еду, ромашки на могилу несу. Нина их любила. Колька, как в поле за травами идёт, целую охапку, их тащит.
- Я вас на кладбище ни разу не видела. Может тогда бы уже вспомнила,- прошептала мама.
- И тебя я не видела,- ответила Рима.- только удивлялась, лет через девять вдруг за могилой ухаживать кто-то начал
- Мне моя воспитатель из детского дома, когда я выпустилась, показала могилы.
Мы шагали по еле заметной тропинке к маминому дому. Продолжение