Предыдущие части
В поезде я игнорирую попытки соседей завязать знакомство и сразу отправляюсь спать.
Сон не идет. Смерть устроилась в ногах, свернувшись клубочком, как невинный котенок. Вначале я предпринимаю вялые попытки ее согнать. Но стоит хоть на секунду отвлечься, спутница занимает прежнюю позицию.
Это плохо. Зеленоватый морок, предвестник распада тонких тел, уже начинает окутывать мою ауру. Периодически Смерть приоткрывает глаз, словно проверяя, дышит ли ее жертва или нет. «И не надейся. Дышу» - мысленно огрызаюсь я.
Несколько раз я выхожу пить обжигающе-горячий чай. Специально не разбавляю напиток холодной водой, хотя глотки доставляют боль губам и горлу. Если я что-то чувствую – значит, еще жива.
За два дня пути полноценно поспать не удается ни разу. Соседи устраивают шумные «пирушки» с чипсами, соленой рыбой и подвываниями под гитару. Дети бегают по вагону и весело играют в прятки, испытывая терпение всех пассажиров.
На второй день пути на горизонте появляется Море. Оно кажется обманчиво притягательным и полностью безмятежным. Почему-то напоминает огромного зверя, который может проглотить человека без малейшего усилия, но сейчас, кажется, настроен вполне благодушно и предается блаженной лени.
Солнечные блики играют на волнах. Я невольно любуюсь пейзажем. Кажется, будто он материализовался с рекламной картинки турагентства, обещающего «райское путешествие».
Даже ужас, который всегда преследовал меня при виде воды, отступает. С такого расстоянии море не может причинить вреда.
Видимо, усталость после двух бессонных ночей начинает брать свое. Я смотрю на воду примерно несколько минут, и на секунду мне мерещится, будто на горизонте мелькают полупризрачные русалочьи хвостики. Ундины играют друг с дружкой и веселятся, но, увидев поезд, начинают с легкостью преследовать его по воде.
Я моргаю и открываю глаза вновь, желая убедиться в собственной адекватности. Наваждение проходит. Никого не видно – только бескрайняя лазурная гладь. Может быть, показалось? Или это были дельфины?
**
После двух суток тряски в плацкартном вагоне и часа – в душном такси я оказываюсь возле отеля. Но слово «отель» не может описать здание, перед которым я остановилась. Скорее оно напоминает утопающий в зелени старинный замок. Конечно, стилизация под старину – лишь архитектурный прием. Но кажется, будто я оказалась в готическом романе Эмилии Бронте.
Эх, именно здесь я мечтала бы отдохнуть лет в тринадцать-четырнадцать, когда зачитывалась романтической литературой!
Сейчас мрачная атмосфера отеля вызывает лишь ностальгическую улыбку.
Портье помогает мне поднять по лестнице полупустой чемодан, а улыбчивая девочка-администратор приглашает присоединиться к общему обеду.
Но усталость берет свое. Единственное место, которое меня притягивает – это уютная кровать в номере. В этот раз найти отдушину во снах не удается. Снится, что я брожу по кладбищу, зачем-то читаю надписи на памятниках, пока не натыкаюсь на свою собственную могилу.
Проснувшись, я чувствую себя еще более разбитой и слабой. Смерть выжидающе стоит надо мной, наклонив на бок остренькую головку. Когда я заставляю себя подняться, она с трудом скрывает разочарование. Наверное, назло моей компаньонке я беру себя в руки и спускаюсь в ресторан.
Надо сказать, выбор здесь оправдывает непомерно высокую цену – на шведском столе представлен огромный ассортимент разных салатов, нарезок, горячих блюд. Есть совершенно не хочется, но я накладываю в тарелку немного салата. Не могу позволить себе ослабеть еще больше!
Ужин проходит оживленно. За всеми столиками звучат болтовня и смех. Несколько раз ко мне порывается подсесть компания. Но лишь бросив взгляд на столик, люди отворачиваются.
Виной тому едва заметная дрожь, пробегающая по рукам и спине.
Присутствие моей невидимой спутницы, с комфортом устроившейся на соседнем стуле, не располагает к тому, чтобы у других туристов появлялось желание завязать со мной знакомство.
Хоть какой-то толк от моей незримой надзирательницы – я почти радуюсь тому, что удастся провести этот вечер в одиночестве. Заодно обдумаю, что делать дальше. Времени совсем немного. А хитроумного плана по спасению себя до сих пор нет. Вдруг, преодолев непонятный для него трепет, ко мне подходит накачанный загорелый мужчина.
Хочет познакомиться? От этого предположения становится смешно. Мне навряд ли хватит сил даже на то, чтобы выйти на улицу и осмотреть местный парк. Не говоря уже о том, что я люблю Игоря. Не повезло тебе сегодня, парень.
Мужчина не выглядит романтически настроенным. Качок смотрит с непонятной строгостью:
- Вы приехали сегодня днем. Почему не ходили на пляж? – в последний раз таким тоном со мной говорила классная руководительница, когда я не сдала домашнее задание по математике.
- Да знаете…я плавать не умею.
Лицо незнакомца мрачнеет. Олег (так, оказывается, зовут моего собеседника) в нескольких словах рассказывает о себе. Оказывается, он всю жизнь был тренером по плаванию. Не уметь плавать кажется ему просто кощунственным, как не уметь бегать или ходить.
- Хотите, я Вас научу? – предлагает мужчина. - Не поймите неправильно. Это не способ завязать знакомство с симпатичной девушкой. У меня здесь семья – жена, сын. Просто я представил, сколько вы потеряете! Плавание – ни с чем не сравнимое удовольствие. Подумайте: неужели вам захочется сидеть на берегу, когда все вокруг будут купаться?
Увидев страх на моем лице, Олег истолковывает его по-своему.
- Если вы переживаете из-за денег, пожалуйста, не бойтесь. Я буду учить вас плавать совершенно бесплатно.
Качок продолжает рассказывать о пользе плавания, а на меня накатывают непрошеные ощущения. Дно, постепенно уходящее из-под ног, нехватка воздуха, темнота, холод и соленая вода, заполняющая легкие...
- Нет, спасибо! Только не это.., нет – голос едва не срывается на крик. Наверное, отказ звучит слишком категорично, потому что добродушный тренер обиженно отворачивается и идет к своему столику. Там он размахивает руками, негодуя на странную туристку. Море не любит, плавать не умеет, да еще и учиться не хочет! Зачем тогда вообще приехала сюда?!
После «ужина» меня начинают вновь одолевать сонливость и
слабость. Больше всего хочется снова завалиться спать. Но если я буду все время сидеть в отеле, то навряд ли продвинусь в поиске решений, поэтому я заставляю себя совершить короткую прогулку.
Природа вокруг не может не восхищать – величественные кипарисы, банановые деревья, пальмы…неужели все это может существовать в одном мире с бетонными коробками, вечными пробками и суетой? Или я вдруг оказалась на другой, лучшей планете?
Неспешно дохожу до пляжа и останавливаюсь на безопасно-почтительном расстояние от моря. Я вновь любуюсь им как прекрасным, но диким и непредсказуемым животным. Чу! В шепоте волн мне слышится песня. Едва слышная, но от этого еще более манящая. Будто под водой чуть слышно звенят колокольчики, а девичий голос зовет и зовет из дальних морских глубин.
Я вижу ту самую лодку из сна, привязанную к волнорезу. По спине бегут мурашки. Хозяина лодки не видно, но прикреплена она дразняще-слабо, привязана даже не канатом, а веревкой, которую так легко перерезать обыкновенным кухонным ножом.
Волей-неволей я вспоминаю сон. Безумно раскачивающаяся лунная дорожка, ночь и русалки. Может быть, за неимением других вариантов отправиться в путешествие на лодке - не такая уж плохая идея? Но ночью и в шторм…
Я приближаюсь к воде. Сбрасываю сланцы и опускаю ступни в прохладную воду. Приятно. Волны нежно целуют пяточки. Песнь становится громче. Кажется, она доносится из самого сердца Моря. Хочется зайти глубже – по пояс. Затем окунуться целиком.
Я прихожу в себя, когда начинаю понимать, что стою по грудь в воде. Без купальника, прямо в футболке и джинсах!
Ужас пронизывает грудь. Зачем я вошла в воду? Я же совершенно не умею плавать! Кажется, эти звуки совсем парализовали мой разум.
Оглядываюсь: неужели никого не смутило, что девушка входит в воду в таком странном виде? При виде подобного я бы задумалась - вдруг странная туристка надумала утопиться? Но уже вечер. Пляж практически пуст, лишь несколько подвыпивших парней играют в карты. Кажется, результат кона им гораздо важнее всего, что происходит вокруг.
Я поспешно выхожу из воды. В голове вертится сцена из «Мастера и Маргариты», в которой Воланд рассказывает Берлиозу о приближающейся гибели. Ведьмы верят, что судьбы как таковой нет, и наша жизнь многовариантна. Узнав о возможном исходе, мы увеличиваем его шансы на исполнение хотя бы потому, что верим в него.
Оступился бы Берлиоз на трамвайных путях в попытках занять более устойчивое положение, если бы не роковое «предупреждение»? Может, Воланд не только напророчил гибель, может дьявол его подтолкнул?
С изумлением смотрю на покачивающуюся лодку. Как я могла всерьез раздумывать о том, чтобы на ней выйти в открытое море? Из-за мутного сна?! Только безумец может отправиться на прогулку в хлипкой лодке, совсем не умея плавать!
С тревогой смотрю на притворно-спокойное море. Оно нежно целует берег, и кажется, будто всё понимающая подруга, готово распахнуть передо мной объятья.
Подходить близко больше не хочется – только что оно продемонстрировало, на какие фокусы способно. «Тебя позвали русалки. Ты уверена, что можешь им доверять? – шепчет голос разума, - или Смерть преследует тебя, зная, что ты откликнешься на их зов?»
Не их ли чудесное пение издревле считалось предзнаменованием скорой гибели?