В книге «Записки гайдзина» Вадима Смоленского все оказывается не тем, чем кажется: и Япония, и русские гастарбайтеры, и путевые заметки.
Золотое время для книжек вроде «Ветки сакуры» и «Корней дуба» прошло – когда-то, даже если не вспоминать про многотысячные тиражи отдельных изданий, «Роман-газета» приходила едва не в каждый дом. Сейчас сто путей, сто дорог открыты, и Афанасиев Никитиных во все стороны разбежалось столько, что не соберешь, какие бы программы не принимало правительство. Посему жанр "записок путешественника" если и не умер, то уж точно перекочевал с бумаги в интернет. Издать путевые заметки ныне практически невозможно, однако для «Записок гайдзина» Вадима Смоленского издательство «Амфора» сделало исключение.
Наверное, потому, что «Записки…» — это вовсе не путевые заметки. И даже не «Япония для чайников». Вадим Смоленский, проживший в стране 9 лет, любителям литературы известен как переводчик романов Харуки Мураками «Слушай песню ветра» и «Пинбол 1973». Окопавшиеся в Японии русскоязычные гайдзины называют его «ояпонившимся до неприличия». Тем не менее, проза Смоленского оказалась какой угодно, только не классически страноведческой.
Там ничего нет про чайную церемонию, гейш и манга, а про сакуру если и вспоминают, то весьма неполиткорректно:
«Правильно! Я давно говорю: сакура – это пустоцвет. Как и все остальное. Все вокруг: ах, Восток! ах, культура! А это никакая не культура, а порожняк».
Вместо записной экзотики в книге катаются на горнолыжных курортах и путешествуют на синкансэнах – скоростных поездах, играют джаз и песни Мокроусова на гармошке под сакурой, пьют с бывшими военнопленными и украинскими гастарбайтершами в топлесс-клубе, заискивают перед гаишниками-японцами и профессорами-папуасами, ищут утонувшие в унитазе очки и смысл жизни.
Говоря начистоту, «Записки гайдзина» — это литература из таких, которую сначала очень быстро читаешь, очень громко смеясь, а потом очень долго куришь и молчишь. Перевариваешь.
Потому как Япония «Записок гайдзина» — это просто очень удобное место для пребывания человека, являющегося гайдзином, то есть, по сути своей, прикидывающимся японцем чужаком. А уж как его называть – белой вороной или круглоглазым чертом – без разницы. Он странен и для японцев, и для соотечественников, «не имеющих стимула» выучить язык и узнать культуру. И, возможно, именно поэтому и те, и другие у него получились не менее странными.
Японцы в книге сетуют на отсутствие самобытности в японской культуре, потому, мол, и тащим к себе то бейсбол, то феминизм, то комиксы, то мормонство. Буддистский священник играет на саксофоне, а дорожные полицейские наставляют попавшегося бедолагу-иностранца, как лучше нарушать правила дорожного движения. С соотечественниками не менее неожиданно: русо туристо выглядят более чем правдоподобно, но бичеванием порока автор не ограничивается, и из-за неприглядного мурла в конце концов обязательно выглянет человеческое лицо. Корыстолюбивый коммерсант плюнет на все бизнес-перспективы и устроит возможному партнеру несусветный скандал из-за самовара. Циничная стриптизерша пожалеет нещадно выдаиваемого японского «жениха». И все это произойдет без малейших признаков поучительности.
Очень смешно, очень умно и очень грустно.
Жаль, что Смоленский так и остался автором одной книги.
Смоленский В. «Записки гайдзина». СПб.: Амфора, 2007.
___________________
Подписывайтесь на мой канал "Читать книги", и спасибо, что дочитали.
Если вы любите читать, рискну предложить вам познакомиться с моей книгой "В бой идут..." - https://author.today/reader/32004/239836.
Это добрая и смешная фантастика о поколении "последних советских людей", в свое время вошедшая в лонг-лист премии "Электронная буква-2019".
Близкое будущее. По государственной программе «Вторая молодость» заведующая домом престарелых, желая освоить выделенную квоту, с грехом пополам набирает четырех старичков, еще не впавших в маразм и не высыпавших весь песок, для участия в игре «Альтернативная реальность». Вот только старички оказались тем еще подарком! Бунты и побеги, друзья и враги, стихи и проза, прокачка, данжи и туповатый скелет Цитамол.