Весь 1990 год прошел в бесконечных концертах, слившихся в один бурный трэшевый поток. Вернувшись из очередной зарубежной поездки, «Мастер» принял участие в первом фестивале «Монстры рока», который состоялся летом 1990 года в Череповце. Почему организаторы фестиваля выбрали именно этот город? Череповец – это гигант металлургической индустрии, а значит, и первый гигантский хэви-металлический фестиваль должен был состояться здесь.
Кроме «Мастера» на фестивале собрались все лучшие на тот период отечественные группы, играющие в «тяжелом» стиле: «Алиса», «Черный Кофе», «Джокер», «Маркиза», «Круиз». Но главное – там была «Ария». Большаков давно хотел выйти на одну площадку вместе с «Арией», и вовсе не для того, чтобы к восторгу фанов поиграть старые хиты, а чтобы помериться силой. Соперничество с «Арией» стало для него принципиально важным. И вот, мечта «сразиться» на одной сцене оказалась близка к осуществлению.
Вечером накануне концерта Большаков в возбуждении говорил своим музыкантам:
- Мы должны доказать, что не зря ушли из «Арии», и сделать это лучше всего сейчас. Раньше мы были тенью «Арии», а теперь, когда мы создали что-то свое, когда мы записали и выпустили «С петлей на шее», мы стали «Мастером»! Наполеон говорил: «Если ты сильнее меня, выйди и докажи!» И вот оно - поле боя! Представьте, как выходит человек на бой с открытым забралом, - это дорогого стоит! Его могут убить, и он не знает, чем этот бой закончится, но зато он знает, что он делает все честно, делает на сто процентов, а потому он уверен в себе и ничего не боится...
Музыканты «Мастера» вышли на сцену, подхлестнутые этой вдохновенной речью. Все-то у них получалось, гитаристы не бегали, а буквально летали над сценой, рык вокалиста пробирал до костей, барабанщик молотил так, будто у него было не две руки, а никак не меньше ста рук. Трэш жил и пульсировал горячей жизнью мартеновской печи... А когда «Мастер» заиграл свои старые хиты, зал подхватил их во всю свою многотысячную глотку.
На первом фестивале «Монстры рока» «Мастер» отыграл лучший за свою биографию концерт. В гримерке их обступили друзья, знакомые, другие музыканты. Все стремились пожать им руки, поздравляли, желали дальнейших успехов:
- Вы куда-то пропали, а оказалось так круто!..
Они были счастливы: они приняли бой и победили...
Правда, дома «Мастер» выступал редко, лишь изредка наведываясь на какой-нибудь крупный фестиваль. Встречали «Мастер» «по одежке»: они приезжали в статусе настоящей «фирменной» команды, только что из Бельгии. У них даже походка изменилась, стала более уверенной, танцующей.
Но провожали в недоумении...
Технически все было сыграно очень круто, на уровне, ниже которого «Мастер» уже не опускался, но так как все пелось по-английски, то никто ничего не понимал. Все просто стояли, разинув рты.
Во время совместной поездки «Мастера» с «Коррозией Металла» в Донецк наши герои обратили внимание, что Паука сотоварищи принимали лучше «Мастера», поскольку «Коррозия Металла» пела по-русски и все понимали, о чем. Успех в России всегда доставался тем, кто пел по-русски будоражащие тексты.
Трэш тоже никаких эмоций у зрителей не вызывал. Публика воспринимала группу как-то отстраненно, отчужденно, холодно - все-таки у нас любят более мелодичную музыку. Концерт «вытягивали» только старые «боевики».
На фестивале в Днепропетровске «Мастер» выступал предпоследним, перед группой «Кино», которая закрывала фестиваль. Весь стадион весь день скандировал: «Мастер»! «Мастер»! И вот, наконец, наши герои вышли на сцену и начали исполнять свою новую трэшевую программу. Большаков, выстраивая концерт, выбрал самые трэшевые вещи, поскольку хотел удивить публику, ведь в Днепропетровске «Мастер» до этого играл часто и был там настоящей культовой группой, все девчонки-группис были оттуда. Вот Андрей и хотел предстать перед днепропетровцами во всей красе, показать, как качественно изменилась группа. Но вместо оваций стадион сопроводил трэш жиденькими хлопками. Заканчивая выступление, «Мастер» исполнил «Волю и разум». Публика вновь «завелась», с энтузиазмом зааплодировала. Все снова закричали: «Мастер»! «Мастер»! – и эти крики продолжались даже тогда, когда на сцену вышла группа «Кино»...
Большая часть концертов, которые «Мастер» давал в СССР, вызывала теперь у музыкантов лишь раздражение. Причина была ясна: трэш, который «Мастер» пытался сделать своей визитной карточкой, для нашей страны был слишком радикальной, резкой и грубой музыкой, она входила в противоречие с российским мироощущением. В буклете, выпущенном фирмой «Биз Энтерпрайсиз» к очередному фестивалю «Монстры рока», было написано: «Мастер» продолжает свое восхождение к вершинам металлической славы. Правда, музыканты выбрали для этого не совсем подходящий стиль – продукция на трэшевой основе, хотя и с известной долей мелодизма, далеко не коммерческий материал...»
Зато в Бельгии «Мастер» играл, утопая в непременных восторгах фанов. Их трэш в Европе воспринимался на «ура». А успех превращался в деньги, и не в рубли, а в полновесные доллары. За несколько концертов в Европе «Мастер» зарабатывал больше, чем за несколько месяцев непрерывного «чеса» по городам СССР. Разве можно было от этого отказаться?
После концерта в Ростове-на-Дону Андрей Большаков поспорил с лидером группы «Алиса» Константином Кинчевым. Там, на пресс-конференции Костя заявил, что настоящий рокер обязательно должен быть злым и голодным.
Андрей возразил Кинчеву:
- Знаете, так бывает только до того времени, пока рокеру денег не дают. А как только ему начнут платить деньги, то вся эта ерыжица уйдет. Потому что рокер - не в этом на самом деле, и это доказано многими группами. А вот остаться добрым при том, что тебе платят деньги, а не злым, вот в чем проблема! Зачем быть злым? Зачем строить свою популярность на призывах: «Бей ментов!» Это не в кайф! Лучше поговорим о творчестве! Почему многие музыканты без наркотика не могут писать? Это ненормально! Нужно кайфовать от жизни! Если есть что сказать, то ты действительно творец. Сделай песню и дай мне прочувствовать, что ты чувствуешь, и вот тогда я скажу: «Да, мы вместе!» Но мне говорят: «Давай мы сейчас вместе покурим и попыхтим! И мы тоже будем все вместе!» Нет! Это не то! Это к музыке имеет отношение весьма опосредованное. Важна только музыка. В Европе работает много музыкантов, отнюдь не злых и не голодных, чей вклад в музыку намного больше, чем достижения всех наших озлобленных и изголодавшихся рокеров.
Однако вопреки этим убеждениям музыка «Мастера» стала в этот год очень сердитой и даже агрессивной. Любопытно, что с внедрением трэша в музыку «Мастера» изменился состав публики, собиравшейся на концерты музыкантов. Раньше, пока наши герои исполняли мелодичный поп-трэш и выходили на сцену весело раскрашенные, на их сейшена приходило много девчонок. А теперь, когда группа начала исполнять трэш в чистом виде, Серышев стал рычать, а не петь, а сами музыканты оделись в кожу, - девчонки ушли. Места в зале теперь заняли суровые парни-трэшевики. Впрочем, меньше народу на концертах «Мастера» не стало. Пожалуй, публики стало даже больше. Трэш тогда в Европе был очень популярен, выступления таких групп, как «Pantera», «Sepultura» или «Napalm Death», собирали огромные толпы фанов, и, казалось, «Мастеру» недоставало лишь немного винила, чтобы выйти на один уровень с этими признанными кумирами «металлической» тусовки, поэтому все взоры музыкантов «Мастера» были направлены исключительно на Бельгию.
Если «Мастер» останавливался в Верве, музыканты по-прежнему жили у Паскаля, который предоставлял им огромный холл на третьем этаже своего коттеджа. Если им сподручнее было оставаться в Брюсселе, то Большаков, Попов и Молчанов жили у Фредерика, а Грановский, Серышев, Крустер и Боря Демин - у Карин. Позже, когда Карин занялась иными делами, Алик, Андрей и Миша перебрались в дом к Сильвии, приятельнице Паскаля. С утра Сильвия уходила на работу в банк, а музыканты в это время занимались воспитанием ее сына, восьмилетнего мальчугана, которого звали Арно. Муж Сильвии был байкером, он погиб несколько лет назад, перевернувшись на своем «Харлее». Мальчик рос без отца и был рад общению с мужчинами, жившими в их доме; он воспринимал наших музыкантов, сразу как троих отцов. Он всегда просил, чтобы они зашли к нему в комнату, когда он ложился спать, и пожелали ему: «Спокойной ночи!» - «Bonne Nuit!».
А когда Арно себя плохо вел, Крустер ему командовал: «Coushez!». У Сильвии в доме жили две собаки, и мальчик знал, что эта команда означает «На место!». Услышав приказание Крустера, он тут же залезал под стул.
Однажды, прибираясь в комнате у Арно, Крустер и Грановский обнаружили там целый музей, посвященный «Мастеру». Среди «экспонатов» были не только пластинки, значки и плакаты, но также советские монетки, значки с Лениным, и даже суп в пакетике, кусочки кускового сахара, которые выдавали у нас в «скорых» поездах, папиросы «Беломорканал» и упаковочка вафель «Артек». Как многие люди в Советском Союзе собирали «фирменные» банки из-под пива и пачки сигарет, так сын Сильвии коллекционировал артефакты далекой страны СССР, из которой приехали его любимые «отцы».
После этой находки Андрей и Алик стали специально возить мальчику разные советские раритеты. То солдатскую пилотку прихватят, то офицерскую кокарду со звездой, - все эти вещи находили почетное место в мальчишеском музее.
Как-то раз Алик сидел в комнате и смотрел телевизор, а Арно играл рядом. Вдруг он упал на пол и начал дергаться в конвульсиях. Что случилось? Алик, недолго думая, перевернул его вверх ногами, поднял за ноги, как Буратино, и стал трясти. Он думал, что мальчик подавился какой-нибудь игрушкой. Но тот стал кричать, извиваться и отбиваться. Грановский положил мальчика на пол, бросился к телефону и набрал номер Сильвии.
- Что случилось? – заволновалась она.
Алик, от волнения сбиваясь с английского на русский, поведал ей, что происходит с ребенком.
- Ну-ка, позови сюда этого друга! – попросила Сильвия.
И оказалось, что Арно просто проглотил жвачку.
«Слава Богу! Все в порядке! Жвачка – это ерунда! Жвачку все глотали – и ничего плохого не случалось», – с облегчением подумал Алик. А ведь он, пытаясь как-то помочь ребенку, разнервничался больше, чем сам мальчик.
А вечером Сильвия возвращалась из своего банка, сдирала с себя белую блузку и черную юбку, надевала кожаную куртку, джинсы, заводила «тачку», и они все вместе ехали в какой-нибудь бар.
Каждые субботу и воскресенье они отправлялись к морю, в Голландию...