Ничего не изменилось
Дни шли за днями, и лето таяло, как мороженное на солнце. А в жизни дружной компании практически ничего не менялось. Были и покатушки, и ремонты великов, и тихие вечера с гитарой и чаем. И все так же Женька порой невзначай сталкивалась взглядом с Даном. И оба замирали на несколько долгих секунд. Хорошо хоть, что этого никто не замечал.
Так как больше не нужно было возиться с Горыней, кто-то притащил в гараж настольные игры. Теперь по вечерам часто играли в одну из них.
Казалось бы, ничего в ней не было особенного. Она была скучноватая даже с виду. Немного похожая на собирание пазла. Но все увлекались всерьез, даже старшие. Суть была в том, что каждый брал по очереди карточки из стопки. И думал, куда положить очередную. На карточках были дороги и перекрестки, поля, куски городов, монастыри. Можно было «собрать» целый мир. Но дороги были обязаны соединяться с дорогами, город можно было закрыть только городом, и так далее. На карточки потом ставили деревянных человечков, хитро подсчитывали очки.
Но Женька ощущала: главное не в очках и не в победе. Главное в том, что каждый успевал вообразить себе этот, возникающий из кусочков цветного картона, мир. Однажды Ленка даже заплакала, когда поняла, что не успеет достроить свой город – он у нее получался большим, соединенным из нескольких «стандартных» городов. А круг был последний. И тогда каждый из «Драконят» потратил свой последний ход, чтобы этот самый город был все же достроен. Наплевав на все очки и подсчеты. И, почему-то, всем было от этого хорошо.
Женька потом ходила задумчивой несколько дней. А потом попросила помощи у тети Оли. И они вдвоем нарисовали новую игру. Почти такую же. Много-много квадратиков. Только были на них не куски мира, а куски Города. Улицы, дома, дворы, парки и фонтаны. А еще были Двери.
Очень красивые двери, старинного вида. Женька показала их притихшим ребятам. И объяснила, что двери можно ставить где угодно. В любом месте. И будет это означать, что после такой двери идет переход как бы в другой мир. Поэтому и за ней тоже может быть что угодно.
Она придумала эти двери, чтобы в Городе не было недостроенных мест. Чтобы можно было завершить такой карточкой любую дорогу, любой парк. Если есть дверь – значит, тут переход в другое пространство, в параллельный мир. Это вспомнился разговор с тетушкой Ольгой.
Но положить Дверь мог любой. А вот положить свою карточку за ней – только тот, кто находил Ключ. Ну, это же логично: чтобы открыть дверь, нужен ключ. Причем для каждой – свой. Так что ключи были по счету дверей. Но была в колоде и еще одна карточка. Дающая право открыть любую дверь. Смотрело с нее странное черное существо со связкой ключей – Ключник. Ключника можно было выменять на ключик, если ты догадался у кого он. Или подарить тому, кто попал в сложную ситуацию, и не может достроить фрагмент Города. На несколько дней игра захватила всех – с головой. Тем более что каждый должен был не только строить город, но и рассказывать что-то интересное о своих законченных домах, парках или скверах. А Женька продолжала думать… ей было мало кусочков картона. Ей хотелось иной игры.
И однажды вечером она поняла, чего именно хочет. Потому что зазвонил телефон. Да, вот так, не удивляйтесь. Кому-то яблоко на голову падает, и тут же находится долгожданная мысль, а Женьке помог звонок телефона.
Телефон, к слову сказать, был из прошлого еще века. Никаких тебе кнопочек, никакой радио трубки. Витой шнур спиралькой и диск с дырочками, в каждую из которых смотрела цифра. Диск полагалось вертеть. Пальцем. Только, конечно, никто его не вертел – проще по мобильнику позвонить. И удобней, чем столбом торчать с трубкой у уха в коридоре. В общем, стояло это чудо техники и исправно собирало на себя пыль. А тут вдруг – зазвонило.
— Алло? — спросила Женя трубку. Подходить на звонок пришлось ей, так как дома больше все равно никого не было.
— Женя. — Озвучив этот факт, трубка растерянно помолчала. — Здравствуй. — Решились на том конце провода, наконец, на новое слово.
— Здравствуйте, Игорь Петрович. — Голосом пай-девочки ответила Женька, тщательно выговаривая слова.
— Женя…
Ему явно было трудно говорить с ней. Он боялся, что она бросит трубку, не станет слушать, не мог найти слов. И Женьке вдруг снова стало очень-очень стыдно. Так, что покраснело и стало горячим прижатое к трубке ухо:
— Игорь Петрович, как там мама? — Пришла она отчиму на помощь. Уже другим, обычным своим тоном. И услышала, как он с облегчением выдохнул.
— Мама… Жень, я ее в роддом только что отвез. — Это прозвучало и доверительно, и с радостью, и с жалобным страхом. — У тебя скоро родится братик.
Женька осторожно села, прямо на пол. А тут больше было и некуда. Провод натянулся. Она сидела, и пыталась найти внутри себя хоть какие-то чувства и эмоции. И… понимала, что счастлива. У нее скоро, вот совсем скоро, будет братик! Тот самый братик, которого она так не хотела. Почему же в глупой, счастливой улыбке разъезжаются губы?
— Женя… Жень, послушай. Их выпишут через две недели, если все будет хорошо. Женя, я прошу тебя… вернись?
Она молча кивнула трубке, не думая, что он этого не видит. И все еще улыбалась. Но отчиму было не до улыбок, он понял ее молчание по-своему:
— Жень, давай хоть попробуем жить все вместе? Я же не собираюсь быть тебе вместо отца! Мы… ну… просто могли бы… словно я твой дядя, а?
Это "А?" прозвучало как-то уж совсем жалобно. И Женька сдалась. Буркнула только:
— У меня тут кот. Мяус.
Она не нашла слов умнее, и все больше злилась на себя. Но за неловкостью, за этой злостью, пульсировала радость: братик! У нее будет братик. Такой, как Лёнчик. Почему-то она была уверена: мальчишка будет похож.
— Приезжай с четверолапым! — обрадовалась трубка. Кажется, искренне. — Разве это проблема?
Женька не стала говорить, что никуда Мяус из этого горда не поедет. Не сможет и не захочет. Его, кстати, давно уже называли дракотенком (хотя правильней было бы звать дракотом), присвоив ему гордое звание талисмана стаи. Но рассказывать это было долго. Потом. Не по телефону.
А в том, что она расскажет все, и именно отчиму, Женька теперь не сомневалась. Во-первых, это он придумал Привратника. Они даже и похожи. А, во-вторых, интересно ведь будет привести «Драконятам» настоящую сказку… сказку про них самих, и про их Город. Она надеялась, что дядя Игорь не забыл свое предложение о совместной сказке. Не должен ведь забыть?
И Женька выдохнула в трубку только одно короткое слово:
— Хорошо.
— Что?
Он не поверил себе и ей. Решил, что ослышался. И тогда она повторила еще раз, по слогам. Как маленькому:
— Хо-ро-шо. Я при-е-ду.
Две недели. У нее оставалось две недели лета. Две недели жизни со стаей. И две недели игры. А она хотела еще успеть вместить в эти дни Сказку! Что ж… раз так – придется делать сказку самой. И игру, кстати, тоже. Не пора ли заменить картонные квадратики кое-чем другим?
Послесказие
Выбравшись из окна, Женька воровато оглянулась. Но тетя Оля или спала, или вспомнила себя, и сделала вид, что спит. В общем, девочку никто не остановил. Привратник больше не бродил со стены на стену, а «жил», как и положено граффити, там, где его когда-то и нарисовали: на старой трансформаторной будке. Так что Женьке пришлось прогуляться. Сказка, конечно, ожила. Но ей не мешало б и помочь! Хорошо, что на рисунок падал свет фонаря. Женька достала акрил и тонкую кисть. Сначала она закончила рисунок ключей – они вышли именно такими, как представлялись: старыми и совсем настоящими.
— Отпирай и запирай дверь в свой Город, когда тебе нужно. При-вратник – это же при-вратах, да? Не тот, кто сам становится замком, а тот, у кого ключи от ворот. От двери в Сказку. – Шепнула она Привратнику. – И, может быть, не только в эту. Три ключа же. Наверное, найдутся под два лишних еще миры, и еще сказки? Хочешь, я тебе даже двери для них нарисую? Раскидаю по городу. Я давно уже об этом думаю. И ключей могу прибавить. Новая дверь – новый ключ. Это будет наша с тобой такая игра, ага? Только… пусть даже они не будут вот прям уж добрыми, эти сказки, в добрых ведь не так уж много приключений. Но лишь бы они не стали совсем злыми. Пусть никто в них на совсем не пропадет и не погибнет. Договорились?
Пока она говорила (скорей для себя, чем для Привратника, хотя игра и в самом деле придумалась интересная… обязательно надо будет попробовать), на черных домах города-силуэта появлялись, одно за другим, теплые желтые окошки. Город оживал. Одуванчики уж не были единственным светлым пятном.
Женька рисовала, и думала, что обязательно вернется сюда – через год. На все лето. А во время учебного года можно с мальчишками переписываться в Контакте, или по аське. Или еще как-нибудь. Самое главное, что они друг у друга есть. «Драконята». Что появились у нее, наконец, друзья, с которыми есть общее дело, общие тайны, общая надежда. И вот это-то и есть самая настоящая Сказка. И она никуда не денется, даже если Женьке больше никогда не попасть в Город. Уж «Драконят» у нее никому не отобрать.
А еще есть Дан. И это отдельная, непонятная пока, затаенная какая-то радость. Кстати, надо будет рассказать ему про дверки в сказку. Их, конечно, можно просто рисовать, но куда интересней сделать – крошечные такие, но совсем как настоящие. И потом приклеивать в разных местах. Чтобы остальным было интересно искать. А можно и ключи к ним делать. Уже не карточки, а самые настоящие! Бывают же крошечные замочки? И прятать эти ключи по всему городу. В тайниках. А рядом с Привратником нарисовать другое существо – Ключника. Пусть он оживет. Пусть собирает эти ключи по ночам. Пусть открывает дверки. И пусть утром никто не может понять, открылась новая дверца потому, что на «охоту» выходил Ключник, или ее открыл кто-то из команды, по подсказкам нашедший ключ. Кажется, подобные игры называют «городской ролевой игрой». Но Женька не хотела никаких ролей. Она хотела лишь позвать, оживить новую сказку. Для себя, или для кого-то еще, какая разница? Так что, для нее это было скорей «городской сказкой».
Нет, никуда не денутся от нее волшебные разноцветные блики! Потому что сказка — она всегда рядом. Стоит только поверить. И тогда тебя обязательно коснется отсвет ее витражей.