Великий генерал и искусный тактик, Ганнибал Барка по праву считается одним из величайших полководцев в истории (наравне с Александром Великим, Юлием Цезарем и Сципионом). Он был заклятым врагом Рима и единственным человеком, который мог его уничтожить.
После Второй Пунической вoйны римские граждане воздвигли несколько статуй своему заклятому врагу на главных площадях и улицах. Эти статуи почитались и многие из них простояли веками.
Но знаете ли вы, почему римляне ставили памятники и статуи своему заклятому врагу, который поклялся их уничтожить?
В чём же смысл?
Подробнее обо всём в нашей новой статье:
Небольшой экскурс в историю
Римская Империя вошла в историю, как одна из величайших империй, которую когда-либо видел мир. Рим даже сегодня преподносится историками, как несокрушимая сила, славящаяся несравненной доблестью и являющаяся главным оплотом всей европейской цивилизации.
Однако, так было не всегда.
На протяжении большей части III века до нашей эры, Древний Рим вёл ряд сражений с другим могущественным средиземноморским государством за глобальное лидерство — Карфагеном.
Самый жестокий период этих непрекращающихся конфликтов — Вторая Пуническая вoйна, в какой-то момент даже поставила под вопрос само существование Рима. А начал эту вoйнy знаменитый карфагенский военачальник по имени Ганнибал Барка, ещё в детстве поклявшийся своему отцу уничтожить Рим.
Почти два десятилетия Ганнибал сражался с римлянами. Он сделал невозможное: пересек Альпы с 60 тысячной армией и слонами, вторгся в Италию, когда этого никто не ожидал, и заставил Рим (буквально) сражаться за своё выживание.
Каждая римская армия, посланная против Ганнибала, гиблa, в то время как блестящий полководец применял набор хитростей и тактик, чтобы обхитрять и побеждать своего превосходящего врага на его же территории.
Только римскому военачальнику Публию Корнелию Сципиону всё-таки удалось разбить Ганнибала и карфагенские армии в открытом бою, закончить Вторую Пуническую вoйнy, освободить от карфагенян территорию современной Испанию и сравнять с землей Карфаген.
Но зачем после победы над Ганнибалом и Карфагеном римляне воздвигли памятники и статуи своему врагу?
Что же, это было довольно типично для культуры, основанной на чести и доблести. Отношения древних римлян со своими врагами были отмечены как яростным антагонизмом, так и искренним восхищением.
То, что Ганнибал внушал великий страх и ненависть, не мешало ему также внушать большое уважение. На самом деле, римский историк Тит Ливий, автор частично сохранившейся «Истории от основания города» описывает Ганнибала как обладающего добродетелью и мужественностью — даже чаще, чем Сципиона, римского полководца, который в конце концов победил карфагенян и разбил самого Ганнибала в бою.
Но больше, чем восхищение Ганнибалом, римляне ценили то, что он сделал для них. Как однажды сказал знаменитый римский философ-стоик Сенека: «без грозного противника любая добродетель увядает».
То есть римляне искренне верили в то, что совершенство не может быть достигнуто, если не схлестнётся с яростной, величественной и могущественной встречной силой.
Будучи таким достойным и грозным противником, Ганнибал стал публичным показателем высочайшей доблести и могущества римлян, подарив им славу и величие, которыми можно было гордиться. И это величие должно быть сохранено даже спустя тысячелетия.
Как говорили многие римские философы того времени: «Если мой побежденный враг — бог, я становлюсь yбuйцей бoгoв».
Именно поэтому римляне с гордостью строили статуи своим величайшим побежденным противникам — монументы, прославляющие высокий талант и величие их врага, которого они были способны победить.
Нечто подобное произошло и с полководцем Амбиориксом, соправителем племени эбуронов, который дал доблестный отпор Гаю Юлию Цезарю, и тем самым заслужил его уважение. Цезарь даже увековечил имя варвара в своих личных «Записках о Галльской войне», сохранившихся до наших дней.
Но конечно кроме Ганнибала, пожалуй, в истории Древнего Рима было очень мало случаев, когда они посвящали персональные и величественные статуи своим врагам.
Когда мы слышим фразу «возлюби врага твоего», мы склонны думать об этом, как о peлигиозном совете проявлять милосердие даже к тем, кого в противном случае мы могли бы презирать.
Но мы также можем использовать эту фразу в совершенно другом смысле.
Мы можем научиться быть благодарными к своему грозному врагу, которого мы смогли одолеть за то, что он помог нам выявить наиболее уязвимые и слабые места; за то, что он держал нас в смирении; за то, что зажег огонь в нашей душе; и за то, что сделал нас лучше, чем мы были.