Я шла, уставившись на задники кроссовок сорок пятого размера и мысленно прикидывая стоимость мужской обуви, еле волочила свои отяжелевшие ноги в когда-то не менее дорогих мокасинах.
Сейчас телячья кожа потемнела и выглядела жалко, пуская пузыри между швов, но я ещё помнила время, когда мои ступни, обтянутые мягкой и очень синей...
- Когда подойдём, притворись недоразвитым. Закати глаза, дёрни ногой, пусти слюну.
Я ударилась головой в деревянную стену. Ой, простите, - в спину.
- Ч-что? Недо-настолько-неразвитой? А какой диагноз? - Язык слушался плохо, слова запинались, и внутри ходило всё ходуном, словно я с этим боролась так как боролась бы отобрать качели у более крупного и сильного ребёнка, чтобы доказать своё право на место в мире злых и хитрых.
Голос дрожал от усилий. Меня накачивали болью. Болью и слабостью.
Подбородок будто стянули проволокой - так сжали его пальцы урода. Казалось, ещё минута, и пора будет переходить на зондовое питание. Твердые ногти впились в кожу, следы насилия неизбежно проявятся. Завтра, если удастся выжить, я буду выглядеть гламурной принцессой каземата.
Удивительно, но я не боялась. Страха не было вообще. Только боль и слабость. И доля удивления.
Я смотрела на урода не касаясь носками земли. Быть подвешенной за подбородок одной рукой - вот причина моего удивления.
Но было кое-что ещё - то, что в этих непостижимых глазах, в самой глубине зрачков тлело. Это напомнило мне о камине в нашем доме, об углях и едва сдерживаемой ярости огня.
Думаю, я потеряла ориентир в ту минуту или забыла на секунду Ху из Ху. А может, моя харизма пофигизма сработала, ибо я положила свою ладонь на колючую щёку и едва заметно погладила.
Он не дёрнул головой, не отпрянул. Он только стиснул зубы до скрипа и усилил захват, а я подумала, что кость сейчас треснет, рот мой наполнится кровью, и зубы с нижней челюсти будут в ней плавать, напоминая жемчужины в складках шёлка красного цвета.
Я закрыла глаза, каменная от боли. В ушах звенело, я теряла связь с реальностью, каким-то чудом удерживаясь на краю сознания.
И, уже почти скользнув за него, я поняла, что так и не опустила своей руки.
Надежда. Ритм её токов и колючки - я держалась благодаря им.
Смотри, папа! Я иду на рекорд! Я бью его!
- Ты не парень. - Горячий воздух чужого рта обжег мои веки, я рефлекторно их подняла, но попыталась остаться героем.
- Это проблема?
Невозможно было понять что я спросила - мой рот был не в том положении, чтобы свободно двигаться, но урод понял.
- Да! Да! Да, чёрт возьми, это - проблема!
Он терял самообладание, сдавливая нижнюю половину моего лица ещё сильнее, если это вообще было возможно, а я совершенно точно теряла сознание, и именно это, чёрт возьми, сейчас являлось проблемой, но единственное, о чём я подумала перед раем: он откусит мне нос и тогда я тоже стану уродом. Герой подождёт.
