Пить чай и есть ватрушки Таня не стала. Не по причине нелюбви к мучному — как раз "пироженкой" побаловать себя она могла, хотя и не была сластёной, — просто какое-то чувство брезгливости претило ей.
— Вот принесла нелёгкая, — с досадой проговорила Таня, выключила газ под чайником, погасила свет и пошла спать.
— Лягу пораньше. Утро вечера мудренее, — подумала она, улыбнувшись.
Перед тем, как нырнуть под одеяло, Таня отодвинула штору и посмотрела в окна дома напротив. Там темно. Скорее всего никого дома не было. Внезапно Таня почувствовала лёгкий укол ревности:
— А где он может быть? И с кем?
Ответа на этот вопрос она не знала, и к досаде от визита соседки стало примешиваться раздражение. А как хорошо начинался день!
...
Мишка Сердюков был в прекрасном настроении. Солнечное апрельское утро словно бы заигрывало с ним, обещая привычные, но от этого не менее желанные удовольствия.
— Вот разберусь с работой и можно будет попить пивка, — бодро шагая, думал Мишка, левой рукой поглаживая круглый животик, а на указательном пальце правой вертя ключи от машины. — Ах, да! Хонда одноклассницы Таньки Любимовой. — Мишка на мгновение зажмурился, — Красивая! Вот бы... — Но тут поток сладких мыслей прервал звонок телефона. Споткнувшись от неожиданности, парень остановился и на дисплее увидел номер Татьяны:
— Легка на помине, — пробурчал он и ответил на звонок.
— Привет, а я как раз хотел тебе позвонить, — радостно улыбался Михаил.
Вместо приветствия Таня с ледяной учтивостью спросила:
— Михаил, а что там с моей машиной? Ты обещал разобраться за два - три дня, но прошло уже три недели, а воз и ныне там.
— Таня, не поверишь, вот как раз собирался тебе позвонить и сказать, что машина готова. Можешь забирать! — На этих словах Мишка потянул входную дверь автосервиса на себя. Не прерывая разговора, он огляделся и, кивком подозвав к себе мастера, длинного худощавого мужика, делано-строго спросил его:
— Зелёная Хонда готова?
— Угу, — пробурчал мастер, не выпуская изо рта сигарету.
— Ну вот, видишь, я же говорил, — бодро отрапортовал Мишка. — Приезжай в любое время, буду ждать.
— Хорошо, — ответила Таня. — Я буду после работы, часиков в полшестого.
— Лады, — ответил Миша и отключил связь.
Постояв несколько минут в нерешительности и бесцельно наблюдая привычную суету своего автосервиса, Сердюков зашагал к себе в маленький кабинетик, заниматься привычной текучкой дел.
Таня торопилась на работу. Сегодня она решила ни за что не опаздывать. Разговаривать с шефом, принимая на себя его гадкое настроение, ей не хотелось. Завезя по пути письмо в налоговую, девушка подъехала к офису на такси и буквально влетела в здание:
— Фуух, не опоздала, — облегчённо выдохнула она и, скинув с себя плащ, пошла мыть руки.
На выходе из туалетной комнаты её перехватила Зойка и, испуганно округлив рыже-зелёные глаза, зашептала:
— Танюха, я вчера краем уха зацепила, как Балу лютовал. Ты уже ушла домой, а я задержалась, ждала такси, и слышала, как он буквально кричал в трубку: "Мама, я не потреплю такого отношения ко мне! Делай, что хочешь, или я сам". — А что "сам", я так и не поняла.
Вдруг Зойка заговорщицки подмигнула:
— Ой, Любимова! Нажила ты себе проблем... Хотя — правильно ты его! Пусть знает, козёл. — И, ещё раз подмигнув, Зоя, как большой многопалубный корабль, поплыла к своему рабочему месту.
Тане стало немного не по себе. Вытирая руки салфеткой, она никак не могла понять: что с ней такое второй день подряд? Настроение -- хуже некуда! С утра всё буквально валится из рук. Девушка даже себе не хотела признаваться, что, не увидев сегодня утром парня из дома напротив, она погрустнела, и ядовитые иголочки ревности стали неприятно покалывать в левый висок. "Странно, — подумала Татьяна, — я не знаю о нём ничего, я не слышала даже его голоса, а ревную, как заправская жена".
Внезапно девушка поняла, что на неё кто-то смотрит. Подняв голову, она увидела Бориса Петровича. Тот стоял перед её столом, сунув руки в карманы брюк, переступая с пятки на носок.
— Таак, — протянул он, повернулся и, больше ничего не говоря, пошёл к себе в кабинет.
Этот сам по себе ничего не значащий эпизод добавил ещё немного негатива в Танькино настроение, и похоже, что доминантой её ощущений становились: раздражение, грусть и чувство надвигающейся беды.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, девушка целый день работала, как проклятая, и даже не пошла на обед, несмотря на то, что её настойчиво звала Зойка.
Лишь в начале шестого, когда коллеги, словно гуси на водопой, потянулись на выход, Любимова сообразила, что и ей — пора. Включив мобильник, вырубленный, чтобы не отвлекал от работы, Татьяна увидела, что несколько раз звонил Мишка Сердюков, следовательно, — необходимо было поехать забрать машину.
Танькина зелёненькая машинка стояла перед опущенными ролльставнями автосервиса и приветливо улыбалась хозяйке своей автомобильной мордочкой. "Всё-таки я по ней соскучилась," — подумала Таня, и в ответ на её мысли, машинка словно бы подмигнула девушке лучиком заходящего солнца, отражающимся в глазках-фарах.
Зайдя в автосервис, Таня не увидела никого из работников, лишь в глубине помещения была отгорожена комната, и яркий свет из открытой двери говорил о том, что там кто-то есть.
Простучав каблучками по бетонному полу, заляпанному кое-где каплями машинного масла, переступая окурки, валяющиеся тут и там, и прочий мусор, Татьяна вошла в кабинет. За столом, заваленным всяким хламом — бумагами, каталогами, какими-то запчастями — восседал с банкой пива в руке бывший её одноклассник Мишка Сердюков, располневший, с большими лобными залысинами. Круглое лицо с нездоровым румянцем, покрытое капельками пота, хотя в помещении было совсем не жарко, приветливо улыбалось.
— А, Танюха, здорово! — Почти прокричал Мишка и зачем-то отсалютовал ей рукой с зажатой в ней банкой пива.
— Привет ещё раз, — ответила Таня, — Миш, у меня мало времени, — нейтральным голосом произнесла она. — Где ключи, и сколько я тебе должна?
— Куда ты вечно спешишь? — Спросил Мишка и расстегнул ещё одну пуговицу клетчатой рубахи, обнажив поросшую мелкими волосёнками грудь, которая была такой же красной, как и его лицо.
— Садись, поболтаем!
— Некогда, — отрезала Таня, памятуя недвусмысленные намёки Мишки, которые он делал в прошлые разы. Таня никуда особенно не спешила, но "общаться" с Михаилом вовсе не входило в её планы. Да и настроение было препаршивое.
— Ну, Таань, — обиженно протянул Сердюков. — Я по тебе соскучился, мы бы могли... — Тут Мишка сделал замысловатый жест рукой и, сладко причмокнув губами, уставился на Танькину кофточку.
Всё это было так знакомо и от этого так противно, что гадостное Танино настроение на мгновение улетучилось, и место его заняла холодная, как лягушка, злость.
— Мишенька, — вкрадчиво и почти ласково проворковала девушка, — ты посмотри на себя! Лысый, пузатый, воняешь какой-то кислятиной. Ты хоть моешься иногда? И потом, — у тебя двое детей, а ты туда же! Я ведь, Миша, жену твою знаю. Капну ей, и она враз оторвёт всё то, что ещё так не даёт тебе покоя.
Одноклассник от неожиданности уронил банку пива на стол и с открытым от изумления ртом наблюдал, как жёлтая с белой пеной жидкость с тихим бульканьем заливает бумаги.
Переведя взгляд на Татьяну, он увидел её сузившиеся глаза, полные презрения.
— Девять шестьсот, — поспешно пролепетал Мишка нервно хихикнул, — Хи...
Отсчитав деньги и бросив их на стол, девушка протянула раскрытую вверх ладонь и скомандовала:
— Ключи!
Мишка поспешно вскочил, опрокинув потёртое кресло, на котором сидел, выудил откуда-то из-за спины Танины ключи от машины с затейливым брелоком в виде раскинувшей крылья ласточки из сверкающего белого металла и, отдав девушке, насильно выдавил из себя:
— Всего хорошего, — и снова нервически, — хи...хи...
Коротко мяукнула сигнализация. Усевшись и вставив ключ в замок зажигания, Таня ласково произнесла:
— Привет, — и запустила мотор. Машина отзывчиво и по-родному заворчала Тане в ответ, словно бы говоря:
— Ну где ты пропадала?
Таня нажала на педаль газа, и автомобиль, словно большая сильная кошка, прыгнул вперёд.
