В мае площадь района расширилась еще больше, в нее включаются еще два района Комаричский и Дмитровский. Для борьбы с партизанами формируется «бригада милиции», которую возглавляет Б.В.Каминский. Численность ее около 2 тыс. человек, без тяжелого вооружения.
Но, даже это полицейское формирование создается не само по себе, а при содействии немцев. Хотя, есть и другая точка зрения.
В воспоминаниях Б. Башилова это изображено так:
«С каждым днем эта территория разрасталась. Бывшие колхозники создавали отряды и отвоевывали у партизан все новые и новые села и поселки. Это производило большое впечатление на жителей соседних районов, видевших, как с оружием в руках русские люди отвоевывали у большевиков родную землю».
В общем, такое «видение» ситуации Башиловым вполне понятно. Вот, что он пишет о себе:
«О существовании РОНА я узнал в 1942 году весной, когда был выпущен немцами из лагеря военнопленных и отправлен работать в пропаганду «Б». Пропаганда «Б» — главный орган немецкой военной пропаганды на центральном участке Восточного фронта. По замыслам немцев, пропаганда «Б» после взятия Москвы должна была заменить собой центральные органы большевистской пропаганды. Кроме меня в пропаганде «Б» работал С. Максимов, автор «Дениса Бушуева», Р. Березов и целый ряд других лиц.
В Смоленске находился полномочный представитель Исполбюро НТС Георгий Сергеевич Околович. До войны он одно время проживал в Варшаве и сотрудничал с польской разведкой в деле переброски членов НТС на территорию России. Околович и сам нелегально пробрался в Россию и жил одно время в том же самом городе, что и я. Околович весной 1942 года принял меня в члены НТС и я стал выполнять различные задания в целях пропаганды «идеологии» НТС».
В подразделение пропаганды «Б» попадали коллаборационисты, как правило, бывшие офицеры и политработники (а, Башилов ранее был политруком), они считались «восточными военнослужащими вермахта. Точно так же в Локоть попал другой человек (и, тоже через вермахт).
«Я был профессиональным военным, и на Финской войне потерял ногу. После этого я был переведен на штабную работу. В августе 1941 года я был арестован по 58-й статье и два месяца провел в орловской тюрьме. 3 октября 1941 года, когда к городу подошли немцы, тюрьма была эвакуирована. Были оставлены лишь инвалиды. Перед отступлением красные расстреляли 58 заключенных. К счастью, мне удалось сбежать. Поначалу при немцах я был безработным. Затем всех обязали пройти регистрацию в паспортном столе. У меня документов не было. Чтобы получить новый паспорт, нужно было найти двух свидетелей. После регистрации я был направлен в комендатуру, где меня назначили начальником канцелярии бургомистра Орла. Вскоре немцы предложили мне вступить в армию, и я согласился. Я был переведен в Бригаду Каминского в Локте (бывшее имение великого князя Михаила Романова), где я служил до июля 1943 года. После этого мы отступили к Лепелю, затем в Дятлово, затем — через Польшу — в Германию. (Из воспоминаний Г.Д.Белая)
Таким образом, вермахт «усиливал» своими «восточными кадрами» создаваемое противопартизанское формирование, но оно еще не имело статуса «восточных войск вермахта» Это еще не была Русская Освободительная Народная Армия (РОНА). Ее создание начинается в конце 1942 года, после выхода соответствующего распоряжения немецкого командования, но это уже отдельная история.
Русскую Освободительную Народную Армию (РОНА) часто позиционируют, как некое добровольческое формирование, сформированное из идейных борцов против коммунизма. Извините, но это «альтернативная правда» (выразимся поллитркорректно).
С.Дробязко указывает в своей работе по коллаборационистам:
«К концу 1942 г. в составе бригады, получившей претенциозное наименование «Русской Освободительной Народной Армии» (РОНА), имелось 14 стрелковых батальонов, бронедивизион и моторизованная истребительная рота общей численностью около 10 тыс. человек, в распоряжение которых немецкие власти передали трофейное советское вооружение, включая артиллерию, бронемашины и танки. Личный состав был представлен перебежчиками из партизанских отрядов, окруженцами, а также местными жителями (в основном молодежь 17- 20 лет), набиравшимися в порядке общей мобилизации. Командование бригады было целиком русским, однако уровень его был весьма посредственным: ввиду недостатка кадровых командиров РККА на командные должности часто назначались сержанты и старшины, а то и рядовые красноармейцы».
Нет, дата формирования указана не верно. Формирование бригады началось 12 декабря 1942 года. Но, в целом информация почти правильная. Формирование это было отнюдь не добровольческим (как сейчас его позиционируют). Г.Д.Белай дает следующие данные:
«Хотя лично я был направлен в бригаду из Орла добровольно, остальные офицеры были откомандированы из лагерей военнопленных, сосредоточенных возле Брянска. Видимо, немцы к этому времени (декабрь 1942 года) убедились, что Каминский делает для них полезную работу, и решили предоставить в его распоряжение нескольких кадровых офицеров для реорганизации подчиненного ему формирования».
Да, все верно, дата правильная, декабрь 1942 года, после входа соответствующего приказа ставки Вермахта, разрешающего формирование «восточных частей» из русских.
В конце 1942 года Б.Каминским был издан приказ о мобилизации мужского населения. Принудительная мобилизация и наличие в лесах партизан, естественно, порождало текучку.
Цитирую показания бывшего агитатора 1-й роты гвардейского батальона И.Музалевского:
«По его (Каминского) распоряжению в деревнях была объявлена мобилизация мужского населения, в основном, молодежи 1923-26 года рождения (т.е. в возрасте 16-20 лет). Призванные были разбиты на роты, батальоны и полки… Путем насильственной организации с угрозой расстрела Каминскому удалось к 1943 году создать бригаду в составе 5 полков, общей численностью до 12 тыс. человек с русским вооружением… Первоначально бригада формы не имела, бойцы ходили в том, в чем пришли на призывной пункт: кто в сапогах, кто в лаптях, кто вообще босиком. Когда выстраивали эту пеструю массу, вооруженную винтовками она имела дикий вид… Впоследствии немцы начали направлять в бригаду бывшую в употреблении немецкое обмундирование, которое, вероятно, снималось с убитых немцев. Впоследствие была объявлена форма, знаки различия Каждый должен был носить на левом рукаве надпись РОНА».
Начальником штаба РОНА был бывший капитан РККА И.В.Шавыкин, заместителем НШ бывший капитан Фролов (оба числятся «майорами»). Зам ком бригады бывший политрук Г.Белай. Он в своих воспоминаниях указывает:
«Немцы не вооружали нас. Все наше имущество было представлено брошенным вооружением и техникой Красной армии, частично неисправными; мы сами отремонтировали все, что смогли. Нам достались винтовки, артиллерия, у нас был даже бронетанковый отряд, с несколькими танками Т-34 и одним танком КВ. До нашего (я имею в виду себя и еще нескольких офицеров) прибытия офицерский состав бригады был представлен бывшими рядовыми РККА — теми, кто сами захотели стать «офицерами». После того, как в бригаду были направлены мы —18 бывших кадровых офицеров Красной армии — было принято решение о реорганизации бригады. Надо было поднять дисциплину и организовать боевую учебу».
Неправда, сохранились документы по передаче трофейного вооружения 2-й танковой группы в бригаду. В Локте дислоцировалась группа полковника Рюбзама (он был немецким комендантом района). Его сотрудники — офицеры по связи с РОНА — иногда предоставляли «армии» артиллерийские снаряды и другие боеприпасы с немецких складов.
И, опять же, это не было чисто русское формирование. Цитирую:
«1) Обмундировать возможно скорее подразделения народного формирования в немецкую форму, с целью поднять их боевой дух и улучшить внешний вид, а также обезопасить от обстрела немецкими частями.
2) Обеспечить батальоны народного формирования немецким командным составом и составом связи (минимум 1 унтер-офицер и 5 рядовых в роте и 1 офицер, 1 унтер-офицер и 4 рядовых в штабе батальона).
В случае невозможности перевода требуемого персонала из района действия 2-й танковой армии для обеспечения батальонов народного формирования немецкими руководящими органами и органами связи следует формировать эти органы из числа немецких охранных и ландсшутц батальонов ... предусмотренных для охранения лесной зоны южнее Брянска, для чего каждый охранный или ландсшутц батальон выделяет по 24 немецких военнослужащих (1 офицер, 4 унтер-офицера и 19 рядовых).
Батальоны народного формирования, в свою очередь, тоже выделят 24 человека (в качестве разведдозоров, проводников и т. д.) в охранные батальоны. Путем такого обмена может быть обеспечено тесное и беспрепятственное взаимодействие ... » (РГАСПИ Ф 69 Оп. l Д 828 Л 9-9 об.).
Из воспоминаний Г.Д.Белая: «… лошадей и коров, захваченных у партизан, передавали семьям офицеров (которые жили гораздо лучше, чем обычные крестьяне). Кроме того, немцы начали выделять 22 специальных пайка для штаба. Помимо этого, в распоряжении штаба находились значительные запасы: куры, утки, мясо. В качестве налога мы брали с крестьян ветчину и колбасы. Штаб жил прекрасно, получая любое количество продуктов и запасов со складов под расписку. Войска тоже никогда не оставались без мяса. Часто происходили застолья с выпивкой. На Пасху у нас были крашеные яйца и куличи. Позднее был специально построен офицерский клуб. Отношения между офицерами и солдатами были хорошими. Иногда на офицерские застолья приглашались несколько солдат из частей, дислоцировавшихся недалеко от штаба (как правило, из так называемого батальона охраны)».
Википедия пишет, что численность этого «войска» была «…к середине 1943 года — 20 тыс». И, что, правда 20 тышш? Серьезно? Давайте смотреть.