— … И снизошел Великий, и принес великую благость. Обратил он взор на детей своих и избрал достойных: тех, кто выхолил дары его, взрастил и взлелеял. Он даровал им вечную жизнью под сенью небес, дабы они дальше несли праведное слово. Восславим же…
Первосвященник повернулся к пастве спиной, раскинул руки и упал на колени перед витражным окном, на котором из цветных осколков было собрано око Великого. Крис все время ждал, когда столетний хрыч разобьет лоб о плиты из светлого мрамора, до того самозабвенно тот бил поклоны. Ради желания наконец увидеть эту сцену он иногда заходил на службу. Ничего нового там давно не говорили. Он представил как кровь стекает по глуповатому надутому лицу, не сдержался и хихикнул.
— Молодой человек, вам смешно? — в оглушающей тишине раздался возмущенный шепот сбоку.
— Мне? — переспросил Крис соседа, низкорослого плюгавенького мужчинку, который вспотел от поклонов в душном зале, и теперь в гневе напоминал мокрого нахохлившегося воробья. — А пожалуй, что да.
— Чт-т-то? — мужчина, казалось бы, потерял дар речи. — Как?
— Обыкновенно. Я порядком устал от разглагольствований этого фарисея.
— Не богохульствуйте! Первосвященник — избранник Великого! — тот деловито возвел палец к небу.
Кристиан поморщился, словно ему придавили ногу каблуком.
— Мда… Скажите, как вас зовут? — спросил он соседа.
— Ян.
— А чем вы занимаетесь?
— Я мастер третьего участка Восточной шахты.
— Тяжелая работенка, да? Нет, не говорите, сам знаю. Добыча унбисептиевых руд — каторжный труд.
— Зато платят.
— А как вас сюда занесло? Шахта далеко от столицы, а завтра снова в забой.
— Хотел прикоснуться с алтарю Великого и попросить…
— О бессмертии? — Крис предугадал ответ соседа. Из года в год, изо дня в день, народ приходит сюда только ради одного. Их становится все больше. Когда тает надежда на силу человека, рождается слепая вера в чудо.
— Да.
— Для себя?
— Ох, нет. Куда мне? Дочери. Она умница, очень добрая. Смогла пробиться в лучший университет. Пускай у нее получится.
— У нее нет ни единого шанса, — отрезал Кристиан.
— Мы все равны перед Великим, почему он не может обратить свой взор на мою девочку. Если она не достойна, то кто?
Крис слышал такое не в первый раз. Люди примеряли свои короткие жизни на эластичное полотно бессмертия, но не могли заглянуть на изнанку, одурманенные сладкими речами, рожденными в этом здании.
— Человек за кафедрой — молодящийся старик. Ему дарована вечность, и он практически счастлив. Он готов бесконечно волочиться за юными девушками, которые не отказывают ему в благосклонности. Однако, красота и здоровье не шли в комплекте. Теперь он заложник уколов молодости, превращающих голову в тыкву. Он праведный избранник?
— Если так решено свыше, то мы не должны колебаться.
— А если нет? Мы обязаны сомневаться в каждом обращенном. В том, что они делают, и куда это нас ведет.
Кристиан не заметил как повысил тон. Несколько любопытствующих повернулись в их сторону.
— Вы говорите странные вещи, нас могут услышать, — Ян испуганно округлил глаза и прошептал тихо, — И осудить…
— Простите. Я не хочу никого подвести под преследование. Скажите, вас устраивает столичный градоначальник? Он уже сто лет у руля, никто не сомневается в его мудрости и опыте. Но что изменилось за это время, кроме того, что управляющие должности заняли бессмертные родственники и друзья?
— Не знаю, я здесь не живу, — едва разговор стал набирать скверные обороты, Ян демонстративно отвернулся, изобразив незаинтересованность. Мужчина явно был осведомлен о таких болтунах-провокаторах, которые вычленяют и искореняют несогласие. Крис не стал его за это осуждать.
— Еще раз прошу меня извинить. Я завел такой разговор, лишь потому, что смертельно устал.
— Так подите отдохните, не портите людям службу, — посоветовала тучная женщина с другой стороны.
— Я бы хотел, но не могу уйти, когда вокруг творится такое.
Все отвернулись. Кристиан замер, уставившись вперед. Первосвященник приступил к раздаче благословений у алтаря. В экзальтированном самодовольстве он принимал поцелуи руки у прихожан.
— Насчет вашей дочери, Ян, — Крис вновь завязал угасшую беседу, — Не сердитесь, но ей совершенно ничего не светит. Не тратьте силы понапрасну. Ведь у священника есть внучка, и у сына градоначальника, и так до конца списка. У них больше средств задержаться в этом мире. А самой доброй и светлой девочке придется прыгнуть выше головы, чтоб упасть на дно унбисептиевой шахты.
— Но Великий обращает…
— Я открыл этот радиоактивный элемент и обнаружил, что при определенных условиях он излучает волны, способные полностью затормозить естественное старение. Я переиграл саму смерть, был так горд. Человеческий век короток, но теперь, мы можем покорить вселенную, разгадать ее тайны. Но костлявая умеет изощренно мстить. Мое открытие взяли в оборот, и сначала, действительно, бессмертие получали избранные, лучшие ученые, политики, целеустремленные мечтатели. Когда их стало больше, планка отбора упала, и теперь вечная жизнь доступна узкому кругу одних и тех же семейств. Они развратили мою идею в угоду собственных порочных страстей. И создали Великого, в чьем храме вы стирает колени в бесплодных надеждах и мольбе. Я ваш Бог. Я был первым бессмертным, но должен стать последним.
