Академик Олег Николаевич Трубачев — «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя». Глава III. НАЗВАНИЯ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА;
РАСТИ
Ср., далее, группу, близкую по значению к ст.-слав. расти и родственную ему в этимологическом отношении: др.-исл. orđugr ‘крутой, возвышенный’ , лат. ardu-os, ирл. ard ‘высокий, большой’ , ср. галл. ardu-(Arduenna silva), вал. ardd— ‘высокий’ , сюда же лат. arbor ‘дерево’, тохарск. A orto ‘вверх’ . Представленные индоевропейские формы правильно объясняются из *əordh-, *əorədh-. Лат. arduus точно соответствует и.-е. *əord(h)-uo-, ə перед гласным обычно не оставляет следов, ŏ индоевропейское > ă южных индоевропейских языков, согласно Ю. Куриловичу. Объясненное таким образом лат. arduus не может быть сопоставлено с греч. όρθός, Fόρθός , поскольку *əordh- не соответствует *uordh- греческого слова. Точно так же, видимо, следует отграничить от форм *əordh- и все остальные формы, восходящие, как и греч. Fόρθός, санскр. vrādhant, к *uordh-, *urōdh-.
После необходимых уточнений остается группа слов, близких в фонетическом и семантическом отношении. Значения ст.-слав. родъ, арм. ordi, urju ‘сын, пасынок’, хеттск. hartu ‘правнук, праправнук’ представляют собой результат вторичного развития определенного первоначального значения, которое, возможно, отражено в слав. *orsto, ст.-слав. растѫ, расти, ср. лат. arbor ‘дерево’, а также многочисленные примеры значений ‘высокий, верх’, которые можно понять как ‘выросшее, выросший и род. Упоминавшееся выше ср.-в. — нем art ‘происхождение, род’ значило в древневерхненемецком только ‘пахота, aratio’ (≤‘выращивание’?). Выяснение отношений к *ог- ‘пахать’ увело бы нас в сторону, тем более, что оно выходит за рамки нашей работы. В данном случае удовольствуемся определением и.-е. *əordh- и его рефлексов как замкнутой самостоятельной группы слов с вполне закономерным развитием значений ‘расти’ || ‘растить’ > ‘рождать’. А. Брюкнер был довольно близок к истине, когда говорил, что родъ, родити означало сначала ‘успех, процветание’, ‘урожай, прибыль’, ‘забота’.
После краткого рассмотрения истории нескольких терминов ‘род, рождаться’ в индоевропейском и славянском обратимся к очень интересному вопросу о сохранении следов и.-е. *gеn- ‘рождать(ся)’ в славянских языках. Естественно, такие следы, о существовании которых можно лишь догадываться, сильно завуалированы, так как мы имеем дело с обломками словопроизводных отношений.
Русское знобить стоит совершенно обособленно в кругу русской и вообще славянской лексики . Попытки объяснить это слово в рамках славянского словаря неудачны: Миклошич и А. Погодин сближают его с семантически близким зябнуть ‘мерзнуть’, причем Погодин предлагает совершенно невероятное *zьт-nо-b-iti (к zima), что можно без колебания отбросить. Этимология слова остается неясной. Это объясняется происшедшим в какую-то эпоху жизни слова резким сдвигом его значения. Современное, на наш взгляд, вторичное значение русск. знобить: меня знобит ‘я испытываю дрожь от холода, простуды и т. п.’ сменило какое-то первоначальное значение в этом, очевидно, древнем слове, для которого закономерно предположить первоначальную фонетическую форму *gnobh-. Эта форма хорошо объясняется как производная от и.-е. *gеn— ‘рождать(ся)’ при помощи суффикса −bh-:*g(e)nobh— со значением ‘родной, родственный’. Она была вполне естественно использована, например, для обозначения ‘мальчика (сына)’ в нем. Knabe. Использование этого же производного для обозначения дрожи, простудной лихорадки, т. е. недуга, тоже в природе вещей. Здесь мы, по-видимому, имеем дело с одним из примеров древних табу: лихорадочная дрожь, воспринимавшаяся как действие злых сил, эвфемистически называлась ‘родная’, ‘родственная’. Таких эвфемизмов среди народных названий болезней известно много. Доводом в пользу приведенного предположения может служить факт употребления глагола знобить только в безличных конструкциях: его знобит, ср. порожденные теми же представлениями: лихорадит, громом убило.
В этой связи очень поучительна история слав. *zebati и *zebnoti. Значение первого — ‘прорастать, расти’, ср. русск. прозябать , сербск. зeбати то же, сюда же русск. зябь ‘поле, вспаханное осенью для посева весной’. Сравнение с литовск. zembeti ‘прорастать’ показывает древность названных значений. В форме и.-е. *gembh-, которую обычно указывали как исходную, мы опять-таки видим *genbh-, *genəbh-, причем на этот раз развитие значений слишком очевидно: ‘рождаться, быть рожденным’ > прорастать, давать ростки’.
Русск. зябнуть и родственные, несомненно, того же происхождения, что и *zebati. Их внешняя близость достаточно ясна: зябнуть — форма с суффиксом −ну- (−no-) от этой же глагольной основы. Менее выяснены смысловые отношения слов зябнуть ‘мерзнуть’ — прозябать ‘расти’. Значение ‘мерзнуть’, несомненно, вторично, о чём говорят точные индоевропейские этимологические связи слова. Было бы неправильно разбивать это единое этимологически слово на два омонима, что чувствовал уже Миклошич . Искусственный характер поисков для зябнуть мерзнуть’ «своей» этимологии тоже очевиден. Сравнению зябнуть с зима мы предпочтем достоверное сближение зябнуть (вместе с −зябать) с литовск. zembeti. Родство форм знобить: зябнуть не оставляет сомнений, но их следует объяснять не как чередование ne: n , а скорее как варианты одного корня zno-: zen-, восходящего к индоевропейским формам со значением ‘рождать(ся)’. В пользу предположения варианта zen- в зябнуть говорит старая акутовая долгота, которая была бы несовместима со ступенью редукции п: литовск. zembeti, русск. зябну, зябнуть с неподвижным ударением. Вторичный перенос значений (→ ‘мерзнуть’) либо аналогичен переносу в случае с знобить, либо объясняется абстракцией от конкретного значения, связанного с земледелием: вспашка, посев в начале холодной поры, прорастание в холодную пору > ‘мерзнуть вообще’, в сербском даже ‘бояться’.
Наконец, сюда же слав. zobъ ‘зуб’, литовск. zambas ‘край’, др.-исл. kambr ‘гребень’, санскр. jambha- ‘челюсть’. Их обычно объясняли из *gombho-s ‘зуб, орудие раздробления’. Эта этимология не может считаться точной. Нетрудно прежде всего заметить, что предположенное первоначальное значение совершенно не объясняет всех исторически засвидетельствованных значений, ср. литовск. zambas ‘край’, кем. Катт ‘гребень’. К тому же древнее индоевропейское название зуба широко известно в совершенно иной форме. Поэтому *gombho-s точнее объясняется из *gon-bho-s с вокализмом о к тому же gen- рождать(ся)’: *gon-bho-s ‘выросшее’ > ‘выступ’, ср. значение ‘край’ в литовском, ‘гребень’ в германском, факультативное в некоторых индоевропейских диалектах — ‘зуб’, вытеснившее старое название. Такое семантическое развитие имеет много близких аналогий, ср. выше примеры ‘расти’ > ‘высокий’ . На связь слав. zobъ, греч. γόμφός, санскр. jambha- с *gеn— через *gon-bho-s указывал ещё Г. Гюнтерт , но в его рассуждении известные нам отношения поставлены на голову: видя в греч. γόνυ ‘колено’, γένυς ‘подбородок’ древнее значение ‘угол, изгиб’, Гюнтерт объясняет из последнего значение ‘род’ как вторичное (!).
Наконец, ст.-слав. зѧбѫ ‘dilacerare’ стоит в прямой связи со ст.-слав. зѫбъ ‘зуб’. Точно так же вторично значение др.-инд. jambhay, авест. zembay- ‘дробить’, обусловленное влиянием упомянутого jambha-.
Далее… Из истории и.-е. *gen-, genə- ‘рождать(ся)’ > ‘знать’