Из книги "Отцовская память". Рассказы ученого-исповедника И. К. Фортунатова
Я работал научным сотрудником на Урало-Эмбенской научно-исследовательской базе Академии наук Казахской ССР в городе Гурьеве, что в самом устье реки Урал.
Здание базы тогда помещалось на «бухарской» стороне реки. Это местное название восточной части города, его азиатской части, населённой преимущественно казахами и застроенной домиками из саманного сырцового кирпича. Теперь здесь у нефтяников свой – Эмбенский городок. Современные, красивые дома, к тому же приспособленные к жаркому климату. Неподалёку в степи высится огромный нефтеперегонный завод, привезённый из США. Рядом – новостройки Казнефтестроя. Прикаспийская пустыня оживает!
Как-то раз (шёл 1949 год), мне пришлось дежурить на базе в ночь с 8 на 9 ноября. Двери заперты. Сижу у телефона и сквозь окно смотрю на быстрые воды Урала. Прямо перед глазами – широкий вал, высотой около двух метров. Он ограждает город от бурных весенних паводков, когда своенравная река разливается на сотни квадратных километров, и между населёнными пунктами приходится плавать на катерах и лодках. В это время пароходы, плывущие по Уралу, оказываются выше уровня мостовых.
Ночь проходит спокойно. Периодически возникают какие-то шумы от кошек, крыс или ещё каких-то зверьков.
Утром, часов в семь – звонок в дверь. Открываю. Стоит мужчина лет сорока. По виду – сезонный рабочий. Спрашиваю: что ему нужно? Отвечает, что ищет работу. Он столяр, плотник, печник… Приглашаю зайти посидеть ко мне в конторку. Говорю ему, что у нас есть работа на опытном сельхоз-участке, но оплата невысокая и квартиры нет. Кроме того база ведёт буровые работы на воду, нефть и газ в степи в 100-150 километрах от города. Живут в палатках. Оплата хорошая. Есть работа и по строительству. Короче – нужно дождаться начальника отдела кадров, который придёт в начале девятого.
Интересуюсь, откуда товарищ. Говорит, что приехал из Уральска, на пассажирском пароходе. Спрашиваю, как плыли? Отвечает, что плыли сначала обыкновенно, а потом весело. Под вечер увидели на островке посреди реки человека. Он махал руками, кричал, просил, чтобы его взяли на борт. Капитан остановил пароход, и человек этот со всеми своими пожитками забрался на палубу. Оказалось – он потерпел аварию на своей лодке. Одет он был в поношенный рабочий костюм и старые туфли. Он был лысый, на вид – независимый, смелый – настоящий босяк.
Взяв билет, босяк сразу прошёл к буфету. Закал столик, закуску, выпивку и, выйдя на палубу, пригласил погулять с ним всех, кто погулять хочет, а денег не имеет. Пошёл и мой собеседник. Гуляли они всю ночь, и очень весело. Сначала в буфете, потом на палубе, на корме. Босяк рассказывал разные интересные истории и пел волжские песни. Потом пели всё подряд, что знали и что могли петь. Так до Гурьева и доплыли.
Я говорю, а босяк ли это был? Может быть, какой-нибудь геолог с полевых работ возвращался, обносился, от того и вид такой. Собеседник отвечает: этого никак не может быть! Никакой инженер или техник не станет попусту более сотни рублей на ветер бросать, чтобы угостить незнакомых людей. Так может поступить только босяк, которому деньги даром достались, вот он их и спускает. Я спорить не стал. Сказал незнакомцу, чтобы он пошёл погулять и приходил через час. Он и ушёл.
Примерно через час звонок. Открываю. В дверях – академик Академии наук Казахской ССР, директор института ботаники Николай Васильевич Павлов, у которого я работал когда-то и даже защищал кандидатскую диссертацию. Стоит – в синем поношенном рабочем костюме, в стоптанных туфлях на босу ногу, лысый и без головного убора. Утомлённый. Что-то мелькнуло у меня в голове. Приглашаю зайти.
Николай Васильевич спрашивает меня, когда будет начальство. Ему нужно отправить гербарий и оборудование в Алма-Ату. Я интересуюсь, какими путями он попал в Гурьев. Отвечает, что задумал написать последнюю в жизни книгу о растительности речных долин Казахстана. Долина Урала оказалась недоработана. Он купил лодку в верховьях реки, и всё лето сплавлялся вниз. Через каждые десять-двадцать километров, смотря по характеру местности, делал остановки. Ниже Калмыкова, на быстрине, лодка налетела на корягу, и ей пробило дно. Удалось успеть подчалить к острову и спасти гербарий. Под вечер его взял на палубу добрый капитан пассажирского парохода. Тут я всё окончательно понял.
Мы сидели, обсуждали научные вопросы. Прозвенел звонок. Открылась дверь, и вошёл мой утренний посетитель. Он посмотрел на Павлова, тот на него, оба сделали вид, что не узнали друг друга. Я сказал, что начальник отдела кадров ещё не пришёл, но скоро будет.
Вскоре пришёл директор базы геолог нефтяник Сапар Карымсанович Карымсанов, и валом повалили сотрудники. Николай Васильевич пошёл к директору, а потом сразу уехал на вокзал отгружать свой багаж. Мой утренний гость, побывав у начальника кадров, зашёл ко мне и сказал, что работа здесь его не устраивает, но, что теперь самое главное – ему не терпится узнать, кто был тот человек, что перед этим сидел у меня.
Я ответил, что это – известный ботаник, знаток растений, профессор, а теперь и академик – Павлов. Рабочий очень удивился: как же так? – профессор, а почему же он тогда в таком виде? и почему так запросто с рабочими и всякой голытьбой общается? Я объяснил, что он, как ботаник, всю жизнь, с юных лет, каждое лето ездит по степям и пустыням Казахстана и изучает и собирает растения. Им собран огромный гербарий в несколько десятков тысяч растений. Обычно он ездит с одним или двумя студентами или лаборантами, но в этот раз плыл на лодке с верховьев Урала один. А то что одет просто, так это практичная экспедиционная одежда, лёгкая и прочная. Характер у него вообще весёлый и он любит слушать и рассказывать разные забавные истории. Павловские анекдоты ходят по всей Алма-Ате. Он не стесняется, рассказывает и про президента Академии, и про академиков, и про своих друзей. А народные волжские песни любит, так как имел тесное общение с ботаником Кузнецовым – в прошлом волжским бурлаком. Кузнецов был не только отличнейшим ботаником, учёным, но и в тоже время большим любителем волжских песен. Оба они были широкими русскими натурами.
Мой собеседник распрощался и ушёл. А с Николаем Васильевичем мне больше встретиться так и не пришлось. Вскоре я перевёлся в город Горький, а он, написав-таки работу о речных долинах, умер в Алма-Ате, которую он очень любил. Больше всех других городов.
13.11.1981 г.
Дорогие братья и сестры!
Просим помочь храму Вмч. Димитрия Солунского в Яковлево (Сергиево-Посадский г. о.) в издании книги «И остави нам долги наша». Книга недавно получила одобрение Издательского совета Русской Православной Церкви. Автор – протоиерей Вячеслав Брегеда делится своим многолетним опытом служения в храме-часовне при Московской областной психиатрической больнице № 5 г. Хотьково и другими душеполезными повествованиями. Регулярно публикуется в журнале «Русский дом» и известен православному читателю по ранее вышедшим его книгам. В прошлом году книга протоиерея Вячеслава Брегеды «Духовные светильники Карагандинской земли» стала лауреатом конкурса Издательского совета РПЦ «Просвещение через книгу». Пожертвования можно перечислить на карту Сбербанка России: 4276 1609 1314 5786.
Помогай нам всем Бог!