Черная карета неслась по улице, он чертовски опаздывал. Колеса врезались в брусчатку ему было не больно – он привык. Шел проливной дождь, большие холодные капли падали кучеру на лицо, ему не было мокро, он смотрел вдаль, впустоту. Дождь бил в маленькие окошки кареты и на миг ему показалось, что он видит ее лицо, но то лишь обман его больного зрения. В сущности сейчас ему уже не было страшно. Боятся нужно было раньше, но поздно что уже гоорить..
Он помнит как было холодно в тот день. Адски холодно. Холод просто сковывал душу, ах впрочем души у него тогда не было. Замерзал даже дым от сигарет, которые он тогда курил.
- Вчера ночью, наши взяли деревню этих скотов. Все в плену, один успел убежать. Ну ничего, мы его еще достанем!
Из барака послышались голоса.
-Пошли, пошли суки немецкие, уууу твари.
Он оглянулся и увидел как из барака строем выходили женщины, старики они ругались по немецки. Самая последняя вышла маленькая девочка. Волосы были черные, короткие, на ней было подобие платьица и совсем не было пальтишка в такую то холодину, к груди она прижимала грязную куклу.
-А это кто?
-Да я ж говорю в плен взяли деревню, эта деревня притворяласб бедными и несчастными и нашим товарищам давали травленную воду, представляешь, суки, наших ребят травили! А эта девчонка им воду и подносила через ребенка зашли, добротой взять хотели ! Мрази!
Солдат плюнул на пол и со злобой оскалился
-Ну ничего, наша очередь! Пошли!
-Куда?
-Приказ генерала, всех на расстрел, а так как все отдыхают после вчерашнего взятия деревни, эта учесть досталась нам с тобой!
Солдат выстроил всех к стенке. Его помощник смотрел на девочку. Ее огромные голубые глаза были полны слез, когда они прицелились все попятились назад, ближе к стене, а она не пятилась она стояла на месте и смотрела прямо в упор прямо в упор глаза в глаза. Она все сжимала и сжимала куклу в руках все крепче и крепче, будто это был ее ребенок.
-Целься – закричал солдат.
И он прицелился.
Он смотрел и видел толшько огромные глаза девочки, они будто не боялись, такие взрослые глаза, бездонные.
Он не хотел, но должен был.
-Огонь!
Громкая очередь выстрелов разверзла холодный воздух. Гора тел. Ее глаза открыты, голубые как небо. Она не была виновата в этой войне. Много кто не был виноват, но кому какое дело.
Черная карета неслась по улице. Он чертовски опаздовал. Он чертовски опаздовал в ад, в руке он сжимал грязную куклу.
А кто сказал, что война это оправдание? Ничто не забыто. Никто не прощен…