В 483 г. до н.э. Ксеркс, после предварительного обсуждения с приближенными, отдал приказ о подготовке похода на Грецию. Кроме сбора воинских контингентов со всех концов Империи и подготовки запасов снаряжения и амуниции, начались работы по строительству дорог и мостов, а также устройству складов провианта по маршруту движения армии. Особенно масштабно подготовка велась в сатрапии Скудра, сюда для дорожных работ и строительства «канала Ксеркса» были согнаны тысячи воинов и рабочих.
Другие статьи из серии "Империя Ахеменидов. Царствование
Ксеркса I":
Ксеркс I восходит на престол
Ксеркс I подавляет вавилонские мятежи
Сразу же после получения известия о поражении войск Датиса и Артафрена под Марафоном в 490 г. до н.э. (Подробнее ЗДЕСЬ: Сражение при Марафоне) Дарий Великий начал готовить новый поход на Элладу (Подробнее ЗДЕСЬ: Триумф Афин и «персидский взгляд» на Марафон). На этот раз это должно было быть полномасштабное вторжение, не оставляющее греческим полисам ни малейшего шанса на победу. Поскольку предполагалось задействовать невероятно большую по меркам античности сухопутную армию, которую не смог бы переправить даже огромный флот Империи, то единственно возможным путем в Грецию становился «длинный маршрут» через Малую Азию, Фракию и Македонию. Военный поход подобных масштабов требовал не менее масштабной подготовки, и она растянулась на годы, а затраченные на нее средства, потребовали введения новых налогов, что стало причиной волнений в Империи.
В ноябре 486 г. до н.э. восстание полыхало уже по всему Египту, а вскоре после этого скончался Дарий I (Подробнее ЗДЕСЬ: Смерть Дария Великого). Вступившему на престол Ксерксу удалось вновь подчинить египтян только к январю 484 г. до н.э., после чего он возобновил подготовку к походу на Грецию. Однако, надолго сосредоточиться на военных делах не получилось, в июне-июле 484 г. до н.э. начался мятеж в Вавилоне, впрочем, самозваный «царь Вавилона» - Бел-шиманни, продержался всего две недели. Через два года, в конце лета – начале осени 482 г. до н.э., Вавилон снова взбунтовался, на этот раз горожане были настроены более решительно и «малой кровью» дело не обошлось. Осада города продлилась до марта 481 г. до н.э., после чего Ксеркс долго и «со вкусом» вымещал на горожанах свое раздражение (Подробнее ЗДЕСЬ: Ксеркс I подавляет вавилонские мятежи). Только к концу 80-х годов ситуация в Империи стабилизировалась настолько, что Ксеркс рискнул ее покинуть и отправиться завоевывать Элладу.
«Не имеющему аналогов» по своим масштабам завоевательному походу предшествовали острые дискуссии среди правящей элиты Персии. Разумеется, рассказ Геродота, пусть и основанный на иранских сказаниях, едва ли с документальной точностью воспроизводит споры между высшими сановниками Империи Ахеменидов, но он подтверждает наличие разногласий по поводу «греческого похода» на самом высоком уровне. В рассказе Геродота сторонников войны олицетворяет Мардоний, сын ближайшего сподвижника и начальника личной охраны Дария Великого – Гобрии (Гаубарувы) (Подробнее ЗДЕСЬ: Убийство Бардии-Гауматы и его исполнители). К обсуждаемому времени Мардоний – известный полководец, зять Дария и важный вельможа.
После похода 492 г. до н.э. во Фракию и Македонию Дарий отстранил его от командования за гибель флота и высокие потери в армии, но после разгрома войск Датиса и Артафрена под Марафоном неудачи Мардония, видимо, уже не казались столь катастрофическими. Опальный полководец начал восстанавливать свое влияние при дворе, а после воцарения Ксеркса фактически возглавил персидскую армию. Геродот объясняет желание Мардония отправиться в поход на Грецию тем, что он «… будучи человеком беспокойным, сам желал стать сатрапом Эллады ...». Кроме желания «карьерного роста», персидским военачальником, наверняка, руководило стремление взять реванш у судьбы за прошлую неудачу и элементарная жажда наживы. Подобных сторонников войны среди персидской знати было много и они, ведомые «гремучей смесью» из стремления к военной славе и жадности, толкали персидских царей на все новые и новые войны, как некогда их ассирийских и мидийских предшественников.
Оппонентом Мардония в споре о необходимости похода в Грецию у Геродота выступает брат Дария Великого и дядя Ксеркса Артабан, который и в реальной жизни вполне мог возглавлять некую «умеренную оппозицию». Указывая на сложность предприятия, задуманного Ксерксом, Артабан напоминает о неудачном походе Дария на скифов и призывает, как следует обдумать опасности предстоящего похода, прежде чем отправляться в путь. Учитывая множество проблем внутри Империи и недавние мятежи Египта и Вавилонии, Ксерксу действительно стоило, как следует подумать, прежде чем начинать дорогостоящие военные авантюры. Возможно, что именно на решение внутренних проблем Империи пытались направить усилия Ксеркса Артабан и его сторонники, но они были в явном меньшинстве. Сторонники продолжения активной завоевательной политики указывали на разобщенность греческих полисов, готовность многих эллинов покориться воле персидского царя и прочих факторах уже обсуждавшихся в статье Эллада на пороге войны. Они были недалеки от истины, около персидского трона уже давно «ошивались» и агитировали поскорее напасть на Грецию: беглый афинский диктатор Гиппий и беглый спартанский царь Демарат, а в обсуждаемое время «... Сначала из Фессалии прибыли от Алевадов послы. Они приглашали царя идти на Элладу, заверяя в своей полной преданности (эти Алевады были владыками Фессалии). Затем прибыли в Сусы некоторые Писистратиды и не только повторили предложение Алевадов, но и обещали сверх того еще больше. Они-то и привезли с собой афинянина Ономакрита — толкователя оракулов ... всякий раз, являясь пред царские очи, он читал свои прорицания. При этом он пропускал те изречения, которые намекали на поражение варваров, и выбирал лишь наиболее благоприятные ...» Геродот.
Картина разброда в греческом обществе была проиллюстрирована весьма наглядно и не приходится удивляться, что «партия войны» в Персии победила. И хотя, если верить Геродоту, увещевания Артабана были сочувственно встречены значительной частью персидской знати, присутствовавшей на военном совете, Ксеркс все больше склонялся к противоположной точке зрения. Ведь убедить того, кто, в глубине души этого хочет, всегда значительно легче, а царь царей, надо думать, тоже «имел личный интерес» в войне с Грецией. Ему очень хотелось добиться успеха там, где потерпел неудачу его великий предшественник и начать свое царствование с великой победы. К тому же, учитывая некоторый религиозный фанатизм Ксеркса, можно предполагать, что ему очень хотелось одержать верх именно над «поклоняющимися дэвам». В 483 г. до н.э. Ксеркс распорядился вновь начать приготовления к походу и, на этот раз, даже очередное восстание в Вавилоне, произошедшее в 482 г. до н.э., не остановило этой подготовки. Среди интересующихся военной историей популярна «гуляющая» по интернету фраза неизвестного авторства: «Дилетанты изучают тактику, любители – стратегию, профессионалы – логистику». Если исходить из нее, то персидские полководцы были великими специалистами своего дела, на подготовку логистики «греческого похода» было истрачено сил и средств едва ли не больше, чем на все остальные мероприятия этой войны.
Персия могла заслуженно гордиться своей дорожной сетью, покрывавшей всю территорию Державы Ахеменидов, ни одна другая держава античности ничем похожим похвастаться не могла, превзойти их удалось только римлянам. Центральной «магистралью» Империи служила знаменитая «Царская дорога», к которой рано или поздно присоединялись все торговые тракты Персии. Начинаясь в лидийской столице Сарды, она проходила через бывшую столицу Ассирии – Ниневию, а затем раздваивалась на два тракта, один из которых вел через горы Загроса к мидийскому городу Экбатаны и вливался в Великий Шелковый путь, а другой шел через Вавилон к Сузам и Персеполю. Общая длина «Царской дороги» составляла около двух тысяч семисот километров, но благодаря хорошо организованной системе почтовых станций с подменными лошадями гонец мог добраться от Сард до Суз за семь дней.
С помощью этих же станций была организована «быстрая связь» при помощи сигнальных костров или отражающих солнце зеркальных дисков. Дороги постоянно обслуживались ремонтными бригадами, поддерживающими их в хорошем состоянии, и охранялись конными разъездами. Кроме курьерских станций, транспортная инфраструктура Империи включала в себя караульные посты, постоялые дворы и разного рода переправы. В случае невозможности по тем или иным причинам построить мост организовывалась стационарная паромная переправа. При строительстве «Царской дороги» и других путей общей транспортной системы Империи широко использовались участки дорог, построенных еще ассирийскими инженерами или «протоптанных» за века торговыми караванами.
Малая Азия, чуть ли не «от начала времен», была перекрестком торговых путей и «караванных троп» здесь хватало. Позднее, сначала фригийские, а затем лидийские цари превратили многие из этих троп в полноценные, хотя далеко не всегда мощеные, дороги. Завоевав Малую Азию персидские цари продолжили дорожное строительство, удобные пути были нужны не только для продолжавшейся оживленной торговли, но и для быстрой переброски войск, в случае бунта. К началу V в. до н.э. сеть дорог Малой Азии сходилась в Сардах, связывая побережья Средиземного и Черного морей, а также Проливов и соединяя их с северо-западным окончанием «Царской дороги». После вторжения персидских войск во Фракию и походов Мегабаза, появилась новая сатрапия Скудрия, практически одновременно с ее созданием Империя начала строить дороги. Фракийцы с изумлением и даже благоговением наблюдали, как необычные пришельцы с востока превращают узкие тропинки старых торговых путей в хорошо оборудованные транспортные артерии – первые настоящие дороги Европы. По данным Фукидида, от персов искусство дорожного строительства унаследовали одрисы, а позднее — македоняне. Когда в 492 г. до н.э. армия Мардония двинулась на запад вдоль береговой линии Эгейского моря, персидские «инженерные части» отремонтировали дороги, проложенные еще воинами Мегабаза, и с тех пор они поддерживались в приемлемом для такой глуши состоянии.
После принятия в 483 г. до н.э. решения о походе на Грецию начался ремонт старых дорог, ведущих в нужном направлении и строительство новых. Поскольку в Персии, Месопотамии и Малой Азии транспортные артерии и без того пребывали в состоянии близком к идеальному, то, после ряда инспекционных проверок, основная дорожно-строительная «лихорадка» разыгралась во Фригии и Македонии. Приморская дорога, та самая, что строили воины Мегабаза и Мардония, была подвергнута капитальному ремонту, в местах, где она пересекала реки, были организованы переправы или построены мосты. Так, например, около фракийского поселения с «говорящим» названием Девять Дорог, через реку Стримон было перекинуто сразу несколько мостов, вероятно, чтобы «развести» транспортные потоки. В контролируемых Империей населенных пунктах, расположенных на будущем пути движения «Великого войска Ксеркса», устраивались места для складов продовольствия.
Известно об устройстве крупных складов на европейской стороне Пропонтиды, около гавани греческого поселения Левке Акте (Белый Берег) и в греко-фракийском городе Тиродиза (Тиристасис). Доставка грузов из Азии в эти порты осуществлялась регулярно ходившими небольшими судами, игравшими роль паромов в этих закрытых водах. По мере дальнейшего продвижения армии Ксеркса на запад, роль портов снабжения должны были последовательно взять на себя: Дориск, расположенный в устье реки Гебр, Абдера, находившаяся в устье реки Нестос и Эион, в устье реки Стримон по которой продовольствие и прочие припасы доставлялись к уже упомянутым выше Девяти Дорогам. «... Разыскав предварительно наиболее удобные места для продовольственных складов, Ксеркс приказал доставлять запасы муки из различных частей Азии в разные пункты на грузовых судах и паромах. Большинство продовольствия они привозили в так называемую Левке Акте во Фракии, другие — в Тиродизу у Перинфа, третьи — в Дориск, четвертые — в Эион на Стримоне, пятые, наконец, — в Македонию ... Тем же самым людям, работавшим на канале, было приказано построить мост на реке Стримоне.» Геродот.
Поражение персов при Марафоне никак не сказалось на их положении в северной Эгеиде, поэтому они, не встречая никаких препятствий во Фракии или Македонии, спокойно и методично готовились к вторжению в Балканскую Грецию. Подобная уверенность в собственной безопасности позволила персидским военачальникам осуществлять самые экзотические проекты в рамках общей подготовки к походу. Гибель персидского флота во время похода Мардония в 492 г. до н.э. (Подробнее ЗДЕСЬ: Поход Мардония) произвела на персидских полководцев, и в первую очередь на самого Мардония, руководившего подготовкой к новому походу на Элладу, неизгладимое впечатление. Катастрофа, по рассказу Геродота, произошла, когда персидские корабли «… от Аканфа стали огибать Афон. В пути, однако, на персидский флот обрушился порыв сильного северо-восточного ветра, который нанес ему страшные потери, выбросив большую часть кораблей на афонские утесы ...». Навигационная обстановка вокруг полуострова Акта (сейчас Айон-Орос) считается достаточно сложной и в наши дни, а у персидских финикийских флотоводцев она и вовсе вызывала, после случившегося, ужас. Поскольку полуостров лежал на пути движения персидского флота в Грецию и как-либо избежать этого при том уровне кораблевождения, что существовал в V в. до н.э., не представлялось возможным, то проблему решили кардинально - в самом узком месте полуострова Акта был прорыт канал.
Строительство «канала Ксеркса» началось сразу же после «судьбоносного» решения Ксеркса в 483 г. до н.э. о будущем походе в Элладу. «… Так как в первый раз флот персов понес тяжелые потери, огибая Афон, то уже заранее почти три года подряд велись работы с целью прорыть Афонский перешеек. В Элеунте, что на Херсонесе, стояли на якоре триеры ...» Геродот. Греческий полис Элеунт находился на берегу Геллеспонта (сейчас Дарданеллы) недалеко от самой южной точки Херсонеса Фракийского (полуостров Галлиполи). Имея столь выгодное стратегическое расположение, он контролировал главный торговый путь между Европой и Азией, а также торговый маршрут, ведущий в Черное море. Для полного контроля над Проливами персы сделали Элеунт своей военно-морской базой, после начала строительства Афонского канала здесь расположился штаб этой колоссальной, по меркам античности, стройки.
Отправляясь оттуда, все разноплеменные войска под ударами бичей должны были прокапывать перешеек, причем одни воины приходили на смену другим. Персы заставляли копать также и жителей Афона. Персы Бубар, сын Мегабаза, и Артахей, сын Артея, руководили работами. Геродот. Канал проходил в самом узком месте полуострова Акта, соединяя Аканфский (сейчас Иерисос) и Сингитский (сейчас Айон-Орос) заливы. «... Там, где гора переходит в материк, она образует перешеек в виде полуострова около 12 стадий в ширину. Перешеек этот гладкий, только с незначительными холмами, которые тянутся от Аканфского моря до моря, что напротив Тороны ...» Геродот. Длина Афонского канала составляла две тысячи двести метров, ширина была чуть более двадцати метров, глубина достигала пятнадцати метров. Согласно современным исследованиям для его прокладки древние инженеры очень грамотно выбрали низко расположенный участок полуострова, самая высокая точка которого находится в семнадцати метрах над уровнем моря.
Колоссальная работа по строительству канала была выполнена вручную с использованием самых примитивных орудий труда. К работам были привлечены огромные трудовые ресурсы, состоящие как из воинов, собранных со всех концов Империи Ахеменидов, так и из насильственно рекрутированных местных жителей. «... Копали варвары канал таким вот образом: разделив отдельные участки между разными народностями, они протянули затем прямую линию по каналу. Когда прокопанный ров стал глубоким, то одни рабочие, стоявшие ниже, продолжали копать, другие же передавали выкапываемую землю стоявшим выше на ступенях; последние принимали и передавали далее следующим, пока земля не попадала к стоящим наверху. Эти же выносили и выбрасывали землю. Всем остальным народностям, кроме финикиян, осыпающиеся крутые стенки канала доставляли двойную работу. Это происходило неизбежно, так как и верхнюю и нижнюю часть прокопа они делали одинакового размера. Финикияне же, напротив, и здесь показали себя сметливыми, как, впрочем, и в других работах. Получив доставшийся им по жребию участок работы, они стали копать верхний край канала вдвое шире нижнего. По мере продвижения работы ров все сужался; а когда достигли дна, то ширина рва оказалась такой же, как и у остальных рабочих ...» Геродот. Строительство заняло чуть более двух лет, за это время строившие его люди как-то наладили свой быт и обжились на новом месте. «... Есть там луг, где они устроили площадь для собраний и рынок. Много муки прибывало сюда к ним из Азии ...» Геродот.
Античные писатели, включая Геродота, немало иронизировали над титаническими проектами Ксеркса. «... Если мое предположение правильно, то Ксеркс велел копать канал просто из пустого тщеславия. Он желал показать свое могущество и воздвигнуть себе памятник. Хотя корабли легко можно было протащить волоком через перешеек, царь все же повелел построить канал такой ширины, что по нему одновременно могли плыть две триеры на веслах ...» Геродот. На самом деле, если Ксеркс собирался включить Грецию в состав Империи, то строительство канала для обхода опасных вод вокруг полуострова Акта с их частыми штормами выглядит вполне логичным. Афонский канал вполне оправдал себя уже во время «греческого похода Ксеркса», когда по нему, в обход Афонской горы, шли грузовые корабли, снабжающие персидскую армию. При наличии постоянного грузопотока соорудить канал было безопаснее, дешевле и гораздо быстрее, чем перетаскивать корабли по суше. А Геродот просто мыслил ограниченными масштабами греческого полиса, имперский размах был ему непонятен.
Долгое время рассказ Геродота об Афонском канале считался обычной байкой, но в начале прошлого века удивленные археологи убедились в достоверности сообщения «отца истории». С тех пор ученые неоднократно исследовали трассу канала, последние изыскания были предприняты британскими и греческими инженерами в «девяностых» и в начале «двухтысячных» годов. Археологические исследования показали, что сразу после того как поход Ксеркса потерпел неудачу, эксплуатация канала прекратилась и он был заброшен. После того как точно было установлено местоположение «Ксерксова канала» стало ясно, что находящиеся на побережье бухты Провлакас западнее деревни Трипити следы высохшей реки, на самом деле являются сохранившимися остатками его русла. Более того, аналогичные следы были обнаружены и на другой стороне полуострова, восточнее современной деревни Неа-Рода.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
"История Персидской империи" Альберт Олмстед
Другие статьи из серии "Империя Ахеменидов. Царствование
Ксеркса I":
Ксеркс I восходит на престол
Ксеркс I подавляет вавилонские мятежи