Начало здесь:
Настя не удивилась, когда её опять вызвали на допрос. Теперь пока дело не закроют, так и будет.
Следователь, наверное, сегодня решил быть «хорошим». Предложил сесть, предупредил, что разговор будет долгим.
- Скажите, гражданка Титова, вы хорошо знали подругу своей дочери?
- Татьяну? Хорошо. Они со школы дружили, Таня у нас часто бывала.
- Как она к вам относилась? Рассказывала о своей жизни? Жаловалась на мать? Вы знали, что её мать – пьющая женщина? Что Татьяна рассказывала о своих друзьях? У неё был мужчина? С кем она встречалась, как часто?
Следователь засыпал Настю вопросами. Она растерялась, но потом взяла в себя руки и решилась его перебить.
- Вы подождите спрашивать, сначала я отвечу, - сказала она. – А то вы ещё одно не узнали, уже другое выясняете.
Думала – сейчас орать начнёт, пугать, требовать отвечать чётко и по существу.
Но следователь усмехнулся, навалился грудью на стол и громко спросил:
- Знали вы, какой у неё срок?
- Что? – не поняла Настя. – Какой срок?
- Срок беременности.
Наверное, Настя побледнела. Иначе почему следователь замер, внимательно вглядываясь в её лицо? Нет, не может такого быть, просто не может, и всё. Настя знала Татьянку с детства. Девочка всегда была послушной, правильной, хорошей – именно такой, какой и должна быть девочка.
Удивительно, почему у такой матери, как Ленка, выросла такая дочь? Другие смотрят за своими кровиночками в оба глаза, учат быть порядочной и честной, в школу чуть ли не за руку водят. А вырастает хулиганистая и безголовая оторва. Из дома убегает, с малолетства по подворотням с парнями просиживает.
Дальше – больше, и оказывается глупая девчонка за решёткой. Но с Татьяной ничего подобного случиться не могло. Пусть Ленка её не то, что не воспитывала – не кормила толком, всё равно был в девушке внутренний стержень. Марфа про таких говорила – духом крепка.
Какая беременность у Татьяны? О чём он говорит?
- Не могла она быть беременной, - уверенно сказала Настя. – Вы ошиблись.
- Я? Я ошибся? - следователь поразился Настиной наглости. – Вот, смотрите заключение, раз мне не верите. Читайте!
Он достал из папки бумагу, положил перед Настей.
От слёз буквы перед глазами прыгали и расплывались. Несчастная девчонка, три месяца беременности! Три месяца она жила со своей неразрешимой проблемой, молчала и скрывала от всех. Или не от всех?
- Вы знаете, кто отец ребёнка? – спросил следователь.
Настя отрицательно покачала головой. Татьяна встречалась с Юрой, но это ещё не о чём не говорит. Возможно, она попала в беду, мало ли вокруг пoдoнкoв. Поймали, запугали, рот закрыли… Возможно, ребёнок – плод любви.
- Нет, не знаю.
- С кем она встречалась? Был же у неё кавалер, мне известно. И дочь ваша говорит, что был.
- Юра? Да, я видела однажды, как он её у нашего дома ждал.
- Какие у них были отношения? Что Татьяна рассказывала? Как часто они встречались? Куда ходили? Были у них инtимныe отношения? Как давно начались?
Да откуда же ей знать? Было? Не было? Юра отец нерождённого ребёнка или кто-то другой? Юру Настя знала постольку-поскольку. С его приёмной матерью, Катериной, они близко не дружили. Сначала, когда та прилетела из-за линии фронта, из партизанского отряда, Настя и Марфа ей помогали, чем могли. После войны жизнь у Катерины и Юры стала значительно легче – вернулся Виктор, Катин муж. Они переехали в другой, новый и светлый дом, с тех пор Настя и Катя встречались только случайно. Про Юру Настя узнавала из рассказов Никанора. Мол, общественник и передовик.
- Вы бы лучше у него спросили, - посоветовала Настя. – Что там у них было.
Настя видела однажды, как он ждал Татьянку за домом. И тот жест, ласковый и нежный, когда Юра погладил Таню по щеке, она тоже заметила. Не было это случайной встречей!
Она не стала ничего говорить следователю – не дай Бог оговорить невинного человека, сначала она из Гали всю правду вытрясет. Дочка точно знает больше, чем рассказывает.
- Вы видели, чтобы Юрий заходил в ларёк к Татьяне?
- Нет.
Не видела, но точно знает – заходил. И Галя её, и Ленка, мать Танина, тоже заходили иногда.
- Вот и он говорит, что с той стороны прилавка никогда не был, - сказал следователь.
Не был, значит… Зачем он врёт? Боится, наверное, что его обвинят в краже денег из кассы, как обвинили Галину. Но если Юра скажет правду, следователь поймёт – Татьяна не всегда соблюдала инструкцию. Хоть и полагалась не впускать посторонних, впускала. Значит, кроме тех, кого знает Настя, вполне мог прийти и ещё кто-то, о ком она не догадывается. Прийти и взять деньги.
Или, всё-таки, Настя плохо знала подругу дочери, и Татьяна взяла деньги сама? Зачем? Для каких нужд? Сейчас в голову приходит только одно объяснение – заплатить за подпольную запрещённую операцию. Но ведь это сказать просто, а как сделать? Где найти врача, который возьмётся за опасное подсудное дело?
Есть ведь ещё отец ребёнка, может быть, он похлопотал о враче? Тогда и деньги должен был дать он, воровать из кассы не было смысла, поймают за руку в тот же день. Нет, Татьяна не брала денег. Если не верить в её честность и порядочность, тогда и в свою можно не верить, и в Галинину.
Дома Настя усадила дочь напротив себя и строго предупредила:
- Не обманывай меня. И не скрывай ничего, поняла? Я не следователь, я тебе только добра желаю.
Галя испуганно закивала.
- У Тани с Юрой было? – в лоб спросила Настя. – Ты понимаешь, о чём я.
Дочь отрицательно замотала головой.
- Нет, мама, что ты! Как ты можешь так про неё думать? Не было у них ничего, ну, может и целовались, конечно, но без всякого этого…
Галина густо покраснела и прикусила нижнюю губу. Настя понимала, что дочери неприятен разговор, но решила выяснить до конца.
- Рассказывай всё, что тебе Татьяна о нём говорила, - потребовала она. – Всё до мелочей. Как он ей нравился, куда ходили, о чём говорили.
- Мамочка, ты сейчас как следователь спрашивашь, - прошептала дочь.
Хорошо, что не знает её единственная кровиночка, что пришлось пережить её матери.
Галя старательно вспоминала события прошлого. Получалось, что первые несколько месяцев Татьяна только и делала, что говорила о Юре. Какой он умный, красивый, спортивный и замечательный. Потом она о нём тоже говорила, но уже намного меньше. Как будто боялась сболтнуть лишнего. Иногда вдруг уходила в себя, смотрела в одну точку и словно хотела заплакать, но сдерживалась.
- С какого месяца они встречаются? Точно постарайся вспомнить.
- Чего тут вспоминать, у Тани день рождения было.
Значит, больше чем полгода. И последние три месяца отношения перешли в другую стадию. Сказала Таня ему про своё положение? Должна была сказать, выбора у неё не было – от матери помощи ждать не приходилось.
- Скажи, не случалось с ней месяца три назад плохого? Может напал кто вечером, ударил, обидел? Синяков не видела ты у неё?
- Мам, ну ты чего? Нет, конечно, ничего не было, я бы знала. Мы с ней в бане сколько раз вместе были, какие синяки!
То есть вариант с нападением точно исключается. Может, у Тани был ещё один кавалер? Встречалась сразу с двумя парнями? Настя не верила в такое предположение, но, на всякий случай, уточнила у Гали.
- Не было никого, точно. Ты Таню не знаешь? Она бы так никогда не поступила. Она, мамочка, только Юру своего любила, о нём одном думала. Мечтала, как они поженятся и будет она ему по утрам блины печь.
- Почему блины?
- Он блины обожает, ему мама почти каждый день делает. Татьянка хотела, чтобы не хуже его мамы о Юре заботиться.
Настя грустно улыбнулась: повезло парню. Не подбери тогда его Катерина в оккупированном посёлке, сейчас бы, наверное, и в живых не было. А выжил бы, так пошёл в детдом, там по утрам блины печь не будут.
Юру Настя встретила у проходной завода. Красивым вырос Катин сын: видный, широкоплечий. Длинную светлую чёлку ветер сносит в сторону, открывая чистый высокий лоб. Серые глаза смотрят уверенно и строго. Настя отозвала парня в сквер, подальше от любопытных глаз.
- Про Таню хотела с тобой поговорить, - сказала она.
- Зачем? Ужасная трагедия, материнское горе, зачем об этом говорить? – удивился Юра. – Ничего и никто уже не поможет.
- Юра, она от тебя была беременная? – прямо спросила Настя.
С комсомольскими вожаками сложно разговаривать по душам, они же каждую минуту, как на собрании, спрашивают и отвечают готовыми фразами.
Юра вздрогнул. Не ожидал, значит. Настя, не мигая, смотрела в его глаза. Ну, отвечай же, что ты застыл, как истукан? От тебя! От кого же ещё? Наивная, честная девчонка, которая поверила в настоящую любовь, в тебя поверила. Что же ты побледнел, Юра? Почему вдруг на ровном лбу выступили капельки пота, нервно дёрнулась бровь?
- Вы с ума сошли? – наконец прошипел Юра. – Мы были знакомы, иногда вместе ходили в парк отдыха, несколько раз прогуливались, только и всего. Никаких отношений, от которых бывают дети, у нас не было.
- Врёшь. Врёшь ведь, гад. Она ждала от тебя ребёнка, а ты теперь от неё отказываешься.
Юра быстро взял себя в руки. Убрал назад чёлку, пальцем смахнул со лба пот, распрямил плечи.
- Я не вру. Я ещё раз повторяю – между нами ничего не было. Мы были дружны, я давал Татьяне почитать интересные книги, мы их часто обсуждали, на улице или в библиотеке. Но ничего большего.
Он обошёл Настю и быстро скрылся в толпе.
Каждый вечер Марфа читала молитву за несчастную Татьянину душу. Узнав про Юру, тяжело вздохнула, промокнула уголком платка слёзы.
- Одно к одному собралось у девочки, - сказала Марфа. – Знала, что не женится он, боялась людского суда.
- Тётя Марфа, почему не женится? – возмутилась Галя. – Можно же было в комсомольскую организацию пойти, его бы заставили.
- Хороша семья, когда мужа к алтарю на верёвке тащат, - покачала головой Марфа. – Она его любила, не стала бы позорить. Да и бесполезно – как докажешь, что ребёнок его? Себе позора ещё больше, до старости бы в глаза тыкали.
- Если бы не недостача, Татьяна бы не выпила яд, - уверенно сказала Настя.
Марфа согласно кивнула:
- Да уж, загнала недостача Татьяну в угол. Мало беременности, ещё и в тюрьму посадят. У кого рука поднялась на те деньги? Ведь свои же, чужого бы Татьяна в лавку не пустила.
Обвинения с Галины сняли только через месяц. Виновного не нашли, дело не закрыли, но Галю перестали вызывать на допросы. После тщательного расследования и подсчётов, какая сумма в какое время собиралась в кассе, многое прояснилось. Галя была в ларьке в начале дня. В кассе на тот момент была небольшая сумма – Татьяна только начала работать, когда привезли новый товар. Таня закрыла ларёк, приняла товар, а когда наторговала значительную выручку, Галя уже была на работе.
Подтвердить, что она не выходила из столовой до позднего вечера, могли десяток человек. Работы было много, готовились комплексные обеды для приезжей спортивной команды и все женщины ушли домой ближе к полуночи.
Сорок дней отмечали в тесном семейном кругу. Никанор, махнув за помин Татьяниной души, сразу ушёл. Галя немного посидела за столом, поела положенного борща и пошла на работу. Марфа удалилась помолиться.
Настя пошла провожать Машу до дома. Они шли медленно, вспоминали всё хорошее, что случилось за короткую Татьянину жизнь.
Ленка, покачиваясь и что-то бормоча себе под нос, вышла из соседнего палисадника. Нечесаная, красная то ли от выпитoгo, то ли от жары. Сентябрь выдался тёплым, солнечным, но Ленка опять расхаживала с зимнем пальто. Облезлый воротник, полы на распашку, пуговиц нет. Она и летом частенько его носила.
- Идёте? Радуетесь? Сороковина Танечке моей, а они зубы скалят! – закричала она.
Подскочила к Насте и замахнулась кулаком в лицо. Настя едва успела отклониться. Маша схватила Ленку за обе полы её безобразного пальто, изо всех сил отшвырнула в сторону. Одна пола пальтухи затрещала, Ленка навзничь упала на дорогу, кусок пальто остался в руках у Маши.
- Ответишь! Ответишь за всё, - заголосила Ленка. – Никогда тебе не прощу!
- Маша, что это? – прошептала Настя.
Из дыры, из-под коричневой от грязи подкладки пальто посыпались деньги. Одна купюра за другой. Ленка тряхнула головой, проследила глазами за Машиным взглядом и тоже увидела деньги.
- Чего это того? – удивлённо протянула она.
Встала, тряхнула остатками своей одежонки: на дорогу вывалились ещё несколько банкнот. Маша присела, собрала всё в одну пачку, стала считать.
- Сколько? – охрипшим голосом спросила Настя.
- Ровно. Копейка в копейку, - выдохнула Маша.
Ленка непонимающе смотрела то на деньги, то на них. Кажется, она даже трезветь начала от удивления.
- Что же ты наделала? – простонала Настя. – Лена, Лена, что же ты натворила!
Ленка затрясла головой, закрыла лицо руками, словно прячась ото всех.
Значит, вот кто взял из кассы выручку.
П*янaя Ленка воспользовалась тем, что Татьяна ей доверяет и незаметно забрала из кассы деньги. Сунула в вечно рваный карман пальто, ушла. Наверное, по дороге она или заснула в ближайшей канаве, или переключилась на что-то. А может, нашла где добавить ещё любимого напитка. Но о том, что в кармане пальто лежит большая сумма, она забыла. На утро не помнила ничего: ни того, как ходила в ларёк к дочери, ни того, как воровала из кассы. Опять раздобыла где-то «полечиться» и вернулась в сознание только через сутки, когда Татьяны уже не было.
По этапу Ленка не пошла – в камере предварительного заключения она сама закончила свою непутёвую земную жизнь.
От автора.
В восьмёрках пока будет перерыв, не успеваю всё и сразу писать.