В 38 главе книги Тома Бауэра — «Интервью» — речь идет не только о нашумевшей программе Опры Уинфри, но и о реакции на нее общественности (в частности, читателям напомнили о том, как Пирс Морган, «оскорбивший Меган недоверием», потерял работу — и спустя некоторое время был начисто оправдан).
Первые же комментарии Опры Уинфри, открывающие разговор по душам с герцогами Сассекскими, задали тон всему интервью: Меган, «которая была объектом постоянной критики таблоидов», сегодня собиралась выступить в роли жертвы. Пока длилось вступительное слово Опры, на экране мелькало «множество явно расистских заголовков из Daily Mail и других британских газет». Британские газеты справедливо возмутились — и еще до окончания трансляции читатели узнали, что, во-первых, многие заголовки намеренно искажены при монтаже, а во-вторых, подавляющее большинство их взято из американских и австралийских изданий. О неприлично низком уровне фактчекинга при подготовке передачи говорило, например, то, что «слово niggling [мелочная] было подчеркнуто как открытое оскорбление, хотя критики отметили, что это слово скандинавского происхождения, пришедшее в язык примерно в XVI веке, не имеет никакого отношения к расе». Несмотря на то, что Associated Newspapers доказали факт редактирования заголовков, Опра Уинфри «отказалась убрать поддельные заголовки из видео — все британские СМИ, по ее словам, были расистскими».
Итак, Меган рассказала Опре историю о наивной американской девушке, которая, «не строя никаких планов, влюбилась в принца, ничего о нем не зная», — и сравнила себя с диснеевской Русалочкой, которая потеряла голос после того, как полюбила принца. Она не могла предвидеть последствий, к которым приведет ее брак с Гарри; она никогда не думала о том, чтобы извлечь какую-либо выгоду из королевских связей; она не дождалась «ни одной руки помощи», протянутой из дворца. Она возлагала вину за создание «ложного повествования» о ней на СМИ — «фанатичную прессу», которая, как позже сказал Гарри, «создавала вокруг токсичную среду контроля и страха». Когда в разговоре был поднят вопрос о чудовищных депрессивных мыслях, не так давно испытанных Меган, она и Гарри «рассказали противоречивые вещи об этой саге»: «Ни один из них не смог объяснить, почему Меган обратилась за помощью к неквалифицированному дворцовому чиновнику, а не к опытному медицинскому специалисту... Поскольку Опра не задала никаких дополнительных вопросов, ее продюсеры транслировали непоследовательные ответы Сассексов».
Расовый вопрос поднялся, когда Опра Уинфри и Меган обсуждали конфликт последней с Кейт: «В то время как Меган часто изображали в Британии как «злодейку», Кейт приветствовали как «героиню». Причина этого, по предположению Опры, заключалась в том, что Меган была «первым человеком смешанной расы, вступившим в брак с членом королевской семьи». На вопрос о том, действительно ли Меган довела Кейт до слез, она ответила: «Произошло обратное — это заставило меня расплакаться...» — и добавила: Кейт принесла ей цветы и записку с извинениями; она сделала то, что сделала бы и сама Меган, «если бы знала, что причинила кому-то боль»; Меган ее простила.
«На фоне волны заявлений Меган у большинства американцев укрепилось доверие к ней. В частности, на них произвело впечатление ее сообщение о том, что во время ее замужества, особенно во время беременности, она фактически содержалась под домашним арестом. Ее паспорт, водительские права и ключи были конфискованы, а чиновники запретили ей самостоятельно путешествовать в последние месяцы беременности: «За четыре месяца я всего два раза выходила из дома». Британские зрители были озадачены: как это сочеталось с двумя ее частными поездками в Нью-Йорк — на вечеринку по случаю скорого рождения ребенка и теннисный матч, — а также с четырьмя каникулами в Европе? «Я даже не могла встретиться со своими друзьями за обедом», — пожаловалась Меган, которая устраивала много светских визитов в Лондоне и в загородном доме в Оксфордшире. «Ты как будто попала в ловушку?» — уточнила Опра. «Это правда», — ответила Меган».
Затем Меган сделала «беспрецедентное заявление» о том, что на самом деле они с Гарри поженились за три дня до свадьбы в Виндзоре — «транслируемая по всему миру церемония бракосочетания была обманом». В свидетельстве о браке было указано, что свадьба состоялась 19 мая в Виндзоре; архиепископ Кентерберийский отказался комментировать дату бракосочетания. Чего она хотела добиться с помощью такого странного измышления, так никто и не понял.
«Меган знала, что у американских зрителей не было причин сомневаться в ее правдивости, особенно после того, как Опра Уинфри подняла сенсационный вопрос — расизм. Меган знала, что для США нет ничего более щепетильного. Женщина, прославившаяся в Америке как икона популярности и даже как «Черная принцесса», отомстила семье, которая отказала ей в славе. С показной нерешительностью, милым тоном она описала «несколько бесед с Гарри», в которых участвовала «его семья», о ее будущем ребенке. Она призналась: во время ее беременности «возникали опасения и разговоры о том, насколько темной может быть его кожа, когда он родится». Удивленно ахнув, Опра спросила: неужели они были обеспокоены тем, что ребенок может оказаться слишком темным и это станет проблемой?! Меган подтвердила этот ужас... Она описала свое затруднительное положение: «Сама идея того, что наш сын не в безопасности, а также того, что первый цветной член этой семьи не будет титулован, как другие внуки».
Меган недрогнувшим голосом объяснила Опре Уинфри: Арчи лишен защиты и титула принца потому, что «к нему, с коричневой кожей, не будут относиться так же, как к другим внукам. Дворец, по словам Меган, был заражен расизмом сверху донизу: «Это решение, которое они сочли целесообразным. Этому нет объяснения». Она знала, что, пока они с Гарри продолжали выполнять королевские обязанности, Арчи находился под защитой, и знала, что Арчи должен был стать принцем после того, как его дед Чарльз будет коронован. Личное заявление герцогов Сассекских о намеренном отказе от титулов для сына было забыто.
Гарри, в свою очередь, жаловался Опре Уинфри на отказ Чарльза помочь их семье финансово: «Переговоры о контрактах с Netflix, Spotify, Disney и другими компаниями, по словам Гарри, начались после того, как они прибыли в Калифорнию, только из-за финансовой необходимости. На самом деле опубликованные финансовые отчеты принца Чарльза показали, что Гарри получил более миллиона фунтов стерлингов после отъезда из Великобритании».
В течение следующих трех дней обвинения Сассексов, обрушившиеся на дворец, были одной из самых обсуждаемых тем в мире. Букингемский дворец был «на мгновение парализован»; британские СМИ были настроены враждебно к Гарри и Меган, американские «выражали им лихорадочную поддержку». В прессе появлялись комментарии не только старых друзей Меган, но и действительно высокопоставленных лиц, — так, например, Мишель Обама посочувствовала Меган как жертве расизма («примечательно, что после этого Сассексов не было среди четырехсот гостей, приглашенных на вечеринку по случаю шестидесятилетия Барака Обамы»).
«Сторонники Меган игнорировали сообщения из Лондона, в которых перечислялись неточности и противоречия в ответах Меган Опре Уинфри... Жертва всегда безупречна. В Америке раздался только один громкий голос несогласия. «Ее ложь почти психопатична», — сказал Томас Маркл, повторив гневные высказывания британцев о неприкрытой лжи Меган».
Многие из публичных лиц, открыто усомнившихся в справедливости претензий Сассексов к дворцу, подвергались очень серьезному интернет-давлению со стороны Sussex Squad — фанатичных сторонников Гарри и Меган — и «выходили из игры». Пирса Моргана не могли запугать интернет-тролли. В очередном выпуске своего шоу Good Morning Britain он сообщил: «Меня тошнит от того, что мне пришлось наблюдать», — и сказал о Меган: «Я бы не поверил ей, если бы она прочитала прогноз погоды». Регулятор Ofcom зарегистрировал больше 40 тысяч жалоб на Пирса Моргана, а адвокат Меган официально пожаловался на него руководству канала ITV. На следующий день градус дискуссии еще повысился. Сторонник Меган Алекс Бересфорд заявил Моргану, что он вообще не имеет права подвергать сомнению слова герцогини Сассекской: «Как женщина смешанной расы она автоматически причисляется к угнетенным; как белый мужчина Пирс Морган, несомненно, является угнетателем... Даже ожидание того, что Меган докажет свои обвинения, считалось расистским». Морган сказал: «С меня хватит!» — и покинул съемочную площадку. Исполнительный директор ITV, получившая очередную жалобу на него — теперь уже лично от Меган «как от женщины и матери», — потребовала, чтобы Морган извинился в прямом эфире. Он наотрез отказался сделать это, был немедленно уволен — и получил свою минуту славы как «последняя жертва культуры отмены». Шесть месяцев спустя регулятор Ofcom отклонил 58 тысяч жалоб на Пирса Моргана (в том числе жалобу Меган), заявив, что иное решение «было бы необоснованным и пугающим ограничением свободы выражения мнений», — и полностью его оправдал.
«Триумф на шоу Опры Уинфри доказал способность Сассексов манипулировать средствами массовой информации и транслировать через них послания на своих условиях. Но одного последствия Меган не предвидела. Наблюдая за разворачивающимися событиями в Лондоне, Джейсон Кнауф, Сара Лэтэм, Саманта Коэн и другие ее бывшие сотрудники были ошеломлены. Они неустанно трудились, чтобы помочь паре, и Меган признала правду в своем заявлении в суде: «Я пережила натиск СМИ, атаковавших моего отца, с поддержкой мистера Кнауфа». Однако в эфире программы Опры она рассказала другую историю: Кнауф и его команда не только ничего не сделали, но и устроили заговор против нее и Гарри. Она ошибочно считала, что в Калифорнии она находится в безопасности и не будет разоблачена».
