Сирота Саша жил с бабушкой. После восьми классов выучился на автослесаря. Профессия перспективная, тем более, что и умом Сашу природа не обидела. Когда не стало бабушки, он унаследовал ее дом. Живи, радуйся. А жил он не в Богом забытой деревне. А в Болдино. Том самом, где целых три осени жил и творил Солнце нашей поэзии.
На двадцатом году жизни в судьбе Саши настал перелом.
...Артем с раннего детства увлекся Пушкиным. Его стихи и поэмы он знал наизусть, всегда носил с собой томики поэта и в пятом классе с большим отрывом победил в районной олимпиаде, посвященной Пушкину. Но была у него еще одна страсть - медицина. Артем поступил в медицинский и по окончании занялся наукой. Да не какой-нибудь, а популяционной генетикой. Успехи в виде научных открытий не заставили себя ждать. Пушкина он, разумеется, не забыл и даже на улице смотрел в книжку, порой натыкаясь на столбы и прохожих. И вот его посетила оригинальная мысль...
В селе Большое Болдино появился долговязый молодой человек в очках и с объемной сумкой в руках, и направился к гостинице. Он имел вид человека, одержимого идеей-фикс. А идея была пречудная - выяснить, нет ли среди жителей села лиц, кровно связанных с Дивным гением.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сколько сил стоило Артему собрать материал для генетического тестирования, сколько времени и средств на это ушло, об этом умолчим. Чего стоило только получить генетический материал у прямого потомка поэта... Однако через некоторое время наш Саша получил ошеломляющее известие.
Оговоримся сразу: речь идет не о прямых потомках Пушкина. Наличие определенного генетического маркера у различных людей означает, что когда-то у них был общий предок. Но славный парень Саша в тонкостях не разбирался и уверовал в то, что он - прапраправнук великого поэта. Молодой ученый уехал и упоенно занялся отработкой материала, а Сашина жизнь отныне покатилась по новым рельсам.
Первым делом он схватил зеркало, ища сходство. Не получилось. Светловолосый и голубоглазый, он не походил на знойного африканца. Потом записался в библиотеку, став завсегдатаем в отделе русской классики. Позвал в гости недоросля Пашку, племянника ученого секретаря музея-заповедника, и стал с выражением декламировать: "Виноград моей сестры...". Речитатив прервался гомерическим хохотом. "Вертоград... Не виноград! Сад, значит...". Обидевшись, Саша решил попробовать себя в творчестве. Несколько вечеров подряд он исписывал листы, рвал их и снова писал. Из всего сотворенного читаемыми оказались лишь две строки: "Пучина моря тихо плещет, твой нежный взор едва трепещет...". Расстроился Саша. Зато его стол украшала стопка книг Пушкина, а обе комнаты были уставлены сувенирами.
Отпуск он приурочил к поездке в Москву. В Москве родился и вырос Александр Сергеевич, здесь прошло его детство. Пройти по улице Баумана, по Большому Харитоньевскому. Зайти в библиотеку на Бауманской площади. Мало ли соблазнов для восторженной юношеской души? С билетом в руке и рюкзаком за спиной Саша подошел к двери вагона.
Расположившись на верхней полке, Саша сразу же достал томик своего кумира. Ему в глаза бросились слова: "Куда, зачем стремлюся я? Что мне сулит судьба моя?". Думать было некогда. В его руках была любимая книжка, на столе - кружка с изображением властителя дум, а что еще надо для счастья?
***
...Пятеро закадычных друзей, смеясь и болтая, с корзинами в руках, пройдя опушкой, углубились в лес. Мальчишки лет десяти - двенадцати знали эти места наизусть. Они торопились за грибами, коими богаты леса Владимирской области. Спохватились, когда начало вечереть, двинулись обратно. Недалеко от станции они заметили дикую компанию. Несколько мужиков, буйных и возбужденных, шли им навстречу. Пьяные в хлам, они страдали от жажды и, не сумев достать "еще", озлобились на весь свет. Ребята попались им под горячую руку...
Неспокойно было на душе у Саши. И с чего? Впереди долгожданная встреча с Москвой, улицами и переулками, где до сих пор живет дыхание Поэта. Тревога стала невыносимой. Решив заварить чаю покрепче, он положил в сувенирную кружку с портретом Александра Сергеевича два пакетика и вышел в коридор. На обратном пути необъяснимый страх достиг апогея. Не понимая, что происходит, Саша растерянно обернулся. Голова закружилась, горло перехватил невидимый жгут, сердце рвалось вон. Рука судорожно взлетела и схватилась за первый попавшийся предмет. Это был рычаг стоп-крана. Поезд содрогнулся от резкого удара, продолжая медленно двигаться по инерции. Запрокинув голову, Саша рухнул на пол. Кружка с портретом поэта вылетела из его руки и разбилась на пять больших осколков.
Машинист медленно потянул состав, тогда как помощник, стоя на насыпи, оценивал состояние механизмов. Внезапно машинист вздрогнул: впереди на рельсах что-то темнело. Подойдя ближе, мужчины обнаружили лежащие на рельсах пять детских тел.
Оглушенные, жестоко избитые, связанные обрывками одежды, дети все-таки были живы. Возможно, на это и был расчет нелюдей. Скорая помощь из ближайшего населенного пункта забрала пострадавших, поезд тронулся дальше. Сашу благодарили за спасение детей и спрашивали, не ясновидящий ли он. "Все может быть...", - загадочно улыбаясь, ответствовал тот. На Курском вокзале его встретили с приглашением в телепрограмму. От такой чести ему достало стойкости отказаться.
Оставив родное село и автомастерскую, он перебрался в Москву и поступил в Литературный институт. Правда, этому предшествовали несколько лет самоподготовки, но в итоге он был вознагражден сполна. В комнате общежития на его полке водворилась та самая кружка с портретом Пушкина - все пять осколков воссоединились в одно целое. Дальнейшие Сашины перспективы обрисовались достаточно определенно.
А все Александр Сергеевич, друзья