У Ани в семье был прямо настоящий культ дедушки, маминого отца. Евгений Николаевич до войны был очень успешным хирургом, оперировал высокопоставленных чиновников и членов их семей, заведовал отделением в областной больнице. А когда началась война добровольно ушёл на фронт, стал военным врачом и продолжал спасать солдат уже в полевом госпитале, был убит в бою в 1943.
В городе, который попал в оккупацию, у него осталась жена Ольга и дочь Мария, Анина мама. Жили они небедно, а вот в войну город разбомбили до основания, семья потеряла всё - дом, доход, имущество. Так и остались бы нищими если бы, как гласила семейная легенда, перед смертью дедушка не успел бы передать спасенному им когда-то солдату семейную реликвию - маленькую старую иконку, которую всегда носил с собой в потайном кармане. Тот солдат выжил и после войны, рискуя своей жизнью и свободой (религиозный культ тогда преследовали) разыскал семью Евгения Николаевича и передал им в целости образок. Икона была действительно очень редкая и ценная и когда семья уже умирала с голоду мать Ани через знакомых вышла на какого-то подпольного коллекционера, который дал за реликвию хорошие деньги. Они-то и позволили Ольге спасти дочь и помочь своим соседям Еневским с которыми они давно дружили семьями. Елена Еневская до войны работала старшей медсестрой в отделении, где заведовал Евгений Николаевич, одна воспитывала сына Вовку, иногда брала его на работу. Благо, Евгений Николаевич входил в положение и разрешал мальчишке находится в отделении, в окошко операционной смотреть за операциями, рассказывал интересные истории из жизни. Когда у Вовы случился аппендицит он сам лично взялся оперировать. Пока в войну дом не сгорел обе семьи жили по соседству и тесно дружили. Когда пришла весть о смерти Евгения Николаевича горевали вместе, а потом на деньги, вырученные от продажи иконы Ольга спасла не только свою дочь, но и Елену с Вовкой. Жизнь после войны наладилась и пошла своим чередом, Елена снова работала старшей сестрой, Ольга учителем. Мария и Владимир выросли, закончили оба университет. Вова стал биологом, поступил в, аспирантуру остался работать в родном университете. А Маша закончила факультет иностранных языков и уже на последних курсах работала переводчиком - ездила в командировки, сопровождала советские делегации на встречах и иностранцами. Очень успешная карьера была у ребят по тем временам. Они пронесли свою дружбу из детства и, когда обоим было по 25 лет поженились, к огромной радости своих мам. Через год у них родилась Аня.
Аня была очень любимым и долгожданным ребёнком. Родители и бабушки её обожали. Когда девочка чуть подросла все заметили - Анечка как две капли воды походит на любимого дедушку, те же правильные красивые черты, голубые глаза, тонкие длинные пальцы. Для малышки с детства не жалели ничего, баловали. Но не смотря на всеобщее обожание и некоторую изнеженность училась Анна на отлично, стараясь оправдать ожидания семьи всегда была самой первой и самой лучшей. Родители к тому времени очень хорошо зарабатывали, имели доступ ко всему дефицитному, обросли полезными связями и вращались в весьма высоких кругах - в друзьях имели сплошь академиков, дипломатов и партийных шишек. Вот и Аня привыкла с детства, что не только у неё есть всё самое-самое, но и у других детей, что её окружали.
Конечно, Ане прочили карьеру врача. Хотя сама она хотела стать актрисой. Красивая, стройная, с правильной речью и прекрасной дикцией, великолепной памятью - в школе Аню постоянно просили то декламировать стихи, то играть главные роли в школьных постановках, а руководитель самодеятельности уверял, что Анну может ждать большое театральное будущее. Но когда девочка была в старших классах, родители и бабушки всё чаще затевали серьёзные разговоры о том, что Анне нужно идти в медицину. На робкие её возражения уверяли - театр это хорошо, но это не профессия, вот станешь доктором и играй в драмкружке сколько хочешь. Если Аня протестовала, то использовали святое - дедушку Евгения Николаевича, он был врачом, спас семью, Анюта на него похожа, он бы точно хотел, чтоб она пошла по его стопам. Анна была доброй девочкой, но какой-то особой тяги спасать жизни или помогать людям у неё не было - в её мире у всех всё было и так хорошо, она не знала бед и проблем, не приходилось ей видеть страданий и кого-то жалеть. Но спорить с родными серьёзно она не решалась.
А за полгода до окончания школы папа собрал семейный совет и сообщил, что для Анечки уже держат место в мединституте в родном областном городе, а после папин друг, не больше не меньше, а главврач столичной больницы после института готов взять Аню к себе может быть даже заведующей отделением акушерства и гинекологии, очень уж ему там нужны молодые прогрессивные специалисты. Судьба Анны была решена.
Школу девочка закончила с медалью и сама, папины связи не пригодились, с лёгкостью поступила в мединститут. Делать нечего, стала учиться. Аня привыкла всё делать на отлично, за что бы не бралась. Вот и училась прилежно - папины друзья, что обещали помочь, в случае, если в институте у Ани будут проблемы, только разводили руками - девушка сама прекрасно сдавала все зачёты и экзамены.
Медицина всегда была сферой уважаемой и в медицинские ВУЗы и в те времена конкурс был большой, а дети чиновников, учёных, руководителей частенько поступали туда, что называется, "по блату", надеясь потом по знакомству устроится на "тёплое место" и хорошо зарабатывать. И в Аниной группе были такие студенты. Только, в отличие от Ани, учились они из рук, вон плохо, родители только и успевали улаживать их проблемы с успеваемостью. И вроде как-то естественно было, что "золотая молодёжь" держалась вместе, но вскоре Ане некомфортно стало и неинтересно с этими нарядными, избалованными мальчиками и девочками, они казались ей глупыми и пустыми на фоне других ребят, которых узнала Аня. Те были из простых семей, были и совсем небогатые, были и сироты. Не все они, конечно, были отличниками, многие подрабатывали и из-за этого не успевали на учебе, некоторые что уж там, ленились, но каждый из них мог полагаться только на свои знания, поэтому и уровень их развития был совсем другой. Но вот они как раз Анну не принимали. Всё-таки среда накладывает свой отпечаток - была Анна порой высокомерна, всегда с гордо поднятой головой и аристократичной осанкой, одетая по моде, речь такая правильная, деревенские ребята часто могли ругнуться или имели специфический говорок. А когда на первом курсе началась практика в больнице, пока только в терапии, ничего сложного ребята не делали - да что уж там, помогали санитаркам, мыли полы да утки выносили, то Аня вообще стала справляться с трудом. От работы не отказывалась, но делала всё по-началу неумело, всегда приносила свои новые перчаточки, без которых ни к чему не притрагивалась, сменную шапочку и халат. Как до больного дотронется, сразу бежит руки мыть, что уж говорить про судно. А другие "блатные" сразу договорились и сидели в основном писали бумажки и таскали туда сюда истории болезни, уходили пораньше. Так что Анна, хоть и вызывала поначалу смешки своих простых одногруппников, но вскоре они стали к ней снисходительнее. Пару раз даже позвали её на студенческий сабантуй, в общежитие. Но увидев жёлтые крашенные стены, кровати сетками, бедность, недорогие напитки на розлив Аня испытала не отвращение, конечно, нет, но какое-то неприятие, тяжесть. И, хотя на занятиях все годы потом поддерживала добрые отношения с одногруппниками, но никогда больше в гости в общагу не ходила. Так что студенческих друзей у девушки как-то не получилось. Но она не печалилась. Учёба была сложной, и, чтоб быть, как привыкла Аня, отличницей, она всё время посвящала книгам, конспектам, занятиям в, анатомичке.
Папа успокаивал дочь - потерпи, закончишь институт и ординатуру, пойдешь в заведующии и не надо будет тебе ни трупы больше препарировать, ни крови, ни грязи, будешь в чистеньком халатике сидеть в кабинете, только потерпи. Но не смотря на ободрения родителей на третьем курсе Аня была готова сдаться. На практику она попала в гнойную хирургию, а перевязочную. И уже ни тряпки, ни судна не казались ей испытанием. Она готова была весь день мыть полы, да вот только с будущих врачей на третьем курсе требовали уже совсем другого. И Аня, как отличница, полноценно ассистировала хирургам - вскрывали гнойные абсцессы, обрабатывали глубокие раны, удаляли отмершие от гангрены ткани. После каждой операции Анна бежала в туалет, её тошнило. Через неделю практики она почти перестала есть и исхудала сильно. Отец хотел договориться о поблажках для дочери, но она отказалась наотрез. Тогда родители пообещали, что на каникулах отправят дочь в морской круиз. Анна приободрилась, а уже на третей неделе практики почти привыкла, и, кстати, показала себя прекрасно, как будущий специалист.
В конце июля, как и обещали, родители достали турпутёвку для Ани на теплоход, на две недели. Маму беспокоило, что у дочери - красавицы и умницы, нет ни друзей, ни ухажера. Но общение Ани с простоватыми деревенскими ребятами ни она, ни папа не одобряли, очень не хотели, чтоб дочь увидела нищету или какие-то людские пороки, которые часто идут рука об руку с крайней бедностью, думали, что дочь ничто не должно огорчать и отвлекать от учёбы. Поэтому в компанию ей на время круиза нашли сопровождающего - Сергея. Серёжа был сыном друзей семьи, подающим надежды молодым инженером, учился на последнем курсе университета. Отец у него был видным партийным работником, а мать заведовала универмагом. Не смотря на то, что вырос Сергей в такой семье он был простым, дружил с детства с дворовыми ребятами, учился на отлично сам и подрабатывал на стройке. Мама переживала, что её сын свяжется с дурной компанией, бросит учёбу или уедет куда-нибудь в тайгу. Поэтому, когда Еневские предложили познакомить детей, отправив вместе в круиз, родители Серёжи согласились с энтузиазмом. От соблазна заграничной поездки даже гордый Сергей отказаться не мог. Только родители сказали ему, что там будет дочка их друзей, девочка нежная и такая скромная, что одна она точно пропадёт и ему - Сергею, надо за ней присматривать, как более взрослому и серьёзному. Такое доверие, что уж скрывать, молодому человеку польстило и, хотя девицу он себе представлял пренеприятной, но согласился. Перед отъездом ребят познакомили и отправили в путешествие, велев держаться друг друга.
Сергея смешила Аня. Он никак не мог понять, как такая умная и добрая девочка может быть такой неженкой. От качки Аню тошнило, если она не успевала в завтраку и еда остывала, Аня уже не могла её есть, если скатерть была несвежая, то просила пересесть за другой стол. Сергей не нравился Ане. Заумный, даже для неё, но такой простой, как будто всё ему нипочем, отпускал колкие шуточки, когда Аню воротило от запаха рыбы в очередном порту или она отказывалась от блюда, если ей казалось, что официант дотронулся пальцем до внутренней стороны тарелки. А Сергей как назло повсюду за ней таскался. Да ей было невдомёк, что к концу круиза Серёжа сам не заметил как влюбился в эту непонятную, гордую, избалованную девчонку.
Аня и рада была, что по возвращению домой избавится от раздражающего спутника, но не тут-то было. Мария с мужем стали приглашать родителей Сергея и его самого в гости, ходить вместе то в театр, то на концерт. Так молодой человек стал частенько докучать Анне своим присутствием. Но уже не было в нём иронии и колкости, он был мягче и обходительнее. Но возлюбленной своей был всё равно не мил. Зато нравился её родителям - умный, тактичный, перспективный, окончил с отличием ВУЗ, поступил в аспирантуру, вот уже год пытается ухаживать за их несговорчивой дочерью. Так что Мария и Владимир не сдавались, как и сам Сергей.
После четвёртого курса снова Аня пошла в больницу на практику. Уже почти готовый доктор, умница, гордость потока. Однажды она вместе со старшими коллегами осталась дежурить в приёмном покое. Этого Анна очень не любила. То аварию привезут и там всё переломано, то кровотечение. Страшно, ответственно, всегда нужно быть готовым ко всему. Но пока в дни Аниной работы ничего не случалось уж очень ужасного. До этого дежурства. С поезда дальнего следования сняли и привезли мужчину с множественными ранениями. Он ехал с Севера, куда ездил на заработки, к себе в деревню, вёз домой большие деньги. Не доехал буквально 200 километров - его ограбили и хотели убить, но грабители слезли с поезда на какой-то промежуточной станции и скрылись, а жертву оставили в купе, думая, что он уже преставился. А его обнаружил проводник, тогда вызвали скорую, и мужчину привезли в приёмный покой областной больницы.
Началась привычная суета, первой кинулась к больному Анна. Стала его осматривать, состояние было тяжёлое, хотя человек и был в сознании. Он всё не отрывал глаз от Ани и, когда они на минуту остались вдвоём схватил её за руку, насколько позволяли силы. "Девочка, доктор, хорошая, мне не жить, я чувствую. Возьми, возьми это" - быстро и горячо умолял мужчина и положил Ане в карман огромный на вид золотой перстень. "У меня мать старая, одна, в деревне, пропадёт без меня, девочка, помоги, отдай ей что осталось, отдай, отвези" - он три раза повторил ошарашенной Ане адрес, которого она в жизни не слышала. Она хотела было возразить, но прибежали другие врачи, сёстры, больного увезли в реанимацию, её саму уже ждал следующий экстренный пациент.
Присесть и выдохнуть Анна смогла только ближе к утру, в конце этой непростой смены. Ей сообщили, что мужчину с поезда не спасли. Все документы писали её старшие коллеги, Ане дали отдохнуть. И она только присела, так сразу задремала. Впереди было два выходных и время, чтобы прийти в себя.
Только на следующий день, когда Аня собралась стирать свой белый халат, который она шила на заказ и всегда забирала домой и отбеливала только сама, она обнаружила в кармане злосчастный перстень. И как назло Аня, обладающая прекрасной памятью, ответственная забыла про него. "В понедельник верну" - решила девушка и драгоценность спрятала в сумку. Хотя она сто раз слышала от болтливых санитарок куда деваются всякие ценности умерших больных, если за ними не приходят родственники. Да, не все её коллеги были чисты на руку, и она это знала. Но уж лучше пускай заведующий с замом поделят между собой, куда мне его девать - думала Аня. Но слова мужчины о старой матери так и жгли сердце. Нет, она не знала что такое нужда и бедность, не думала что такое старость. Но что-то не давало ей покоя. Вспомнилась набившая оскомину семейная легенда про переданную умирающим дедушкой икону. Но Анна была взрослая, адекватная, порядочная и приличная девушка. Она, как и должна, отдаст драгоценность заведующему, а он, как главный, пускай поступает как считает нужным, это не её дело.
В понедельник Анина решимость поколебалась. Как представила она, что сейчас принесёт перстень и что скажет? Как объяснит, что он оказался у неё, что она его не отдала сразу же? Раскаявшаяся воровка? В тот день Аня ничего не отдала.
Пришла домой, открыла папин атлас автомобильных дорог. Нашла, вот она та деревня, 130 километров от города. Малюююсенькая точка на карте, даже дороги там, если верить атласу, нет. Только железнодорожная станция за 5 километров. Глупости - подумала Аня. Но и на следующий день про перстень смолчала. Ну неверное же - думала она - старушке послали телеграмму о смерти сына, вдруг она приедет за перстнем или сообщит милиции и они станут его искать? Аню аж бросило в дрожь.
После занятий она позвонила из автомата родителям, сказала, что сегодня допоздна будет в читальном зале готовиться к экзамену по практике. А сама плохо соображая, что и зачем она делает, пошла на вокзал, купила билет на электричку, сжимая в кармане перстень зашла в вагон.
Всю дорогу они ехали через леса и поля. И как так - думала Аня - она за всю свою жизнь не видела такой красоты. Поезд шёл мимо ласковых деревенек, детишки бежали за ним и махали руками, мимо засеянных полей, мимо лугов, где паслись пёстрые колхозные стада, мимо прекрасных, загадочных, дышащих покоем и величием лесов. Девушка не могла оторвать глаз, она как будто открыла для себя чудесную жизнь, настоящую, такую манящую. Не ту, где подруги обсуждают дефицитные платья, где хвалятся будущими должностями, на которые их устроят родители, и не ту, где бесконечные книги, лекции, конспекты, вечная гонка, оценки, экзамены. И не ту, где болезни и запах хлорки. Из окна электрички всё казалось таким живым, таким здоровым и ясным, таким родным и желанным, как будто Аню всю жизнь обманывали, а на самом деле всё в мире очень и очень легко и можно просто вот так жить и работать, и каждый день ходить смотреть вот на этот лес и мочить ноги вот в этой реке или вот так на станции улыбаться вслед пролетающему поезду. Мысли роились у неё в голове, глаза жадно хватали все детали сменяющихся пейзажей.
Нужный населённый пункт оказался вымирающей маленькой деревенькой. Когда-то, до войны, там жило много людей, был богатый колхоз. Потом была оккупация. И когда советская армия приближалась немцы пожгли и разрушили оставшиеся постройки, а поля заминировали. При разминировании погибло много человек и освободить от фашистских мин бывшие колхозные поля пытались ни один год, но всё время кто-то погибал при попытке работать на этой земле. И со временем затею оставили. Колхоз закрыли. Жители разъехались кто куда в поисках работы, остались только старики да несколько семей, которые сумели обзавестись нехитрым хозяйством этим и жили. Да и те перебрались со временем в город, изредка приезжали дачники в свои когда-то брошенные дома.
Но всё это Анна узнала потом. А пока она шла по лесной тропинке от станции к деревне, а путь был неблизкий. Зная, что ей ещё нужно вернуться домой она торопилась. Хоть электричка и ходила часто, да вот последняя шла через станцию назад в город ровно а восемь пятнадцать вечера.
Деревенька была небольшая, Аня навскидку насчитала пять домой. Всё утопало в зелени, чуть поодаль, в низине искрилась речка. Аня без труда нашла нужный дом. Маленький, но крепенький, крыша выглядит новенькой. Но вот забор покосился и всё поросло травой. Аня знала, что в деревне у всех бывает огород, но тут и признаков не было, чтоб что-то сидело. Только трава по пояс. Но дверь была открыта, значит в доме кто-то жил. Сердце заколотилось у Анны, ей стало так боязно - как её встретит пожилая женщина, знает ли она уже о смерти сына, как ей сказать об этом, как объяснить про перстень?
В доме Ане в нос сразу ударил тошнотворный запах мочи, плесени сырости. Так пахла старость, когда она сопровождалась нищетой и болезнью. Сдерживая тошноту девушка прошла дальше. Неубрано, кое-где вещи лежат на полу, темно и так безнадёжно, что Ане захотелось завыть, закричать от того жуткого чувства, которое она испытала в первый раз в жизни от увиденного. В углу комнаты, на высокой кровати лежала закутанная в старый цветастый фланелевый халатик, подвязанный по пояснице серым истертым пуховым платком маленькая старушка.
Елизавета Ивановна, так звали мать погибшего, оказалась пожилой глубоко больной женщиной. Болели у неё суставы, болезнь поразила её давно, ещё в молодости, до войны. Потому, когда мужа на фронте убили, подрастающему сыну пришлось самому кормить себя и мать, а когда стал он совсем взрослым, то уехал на заработки на север. Жены и детей он не завёл. Привозил все деньги домой, в отпуске приводил в порядок дом, заготавливал дров, закупал в городе провизии, что можно было хранить - крупы, сахар, соль, чай. Доставал матери дорогие лекарства, возил в больницу. А на время своего отсутствия, не бывало его по полгода, нанимал в помощь ей по хозяйству соседку. Но вот беда, месяц как соседка переехала в город, а бедная Елизавета Ивановна, которая еле ходила и с трудом могла что-то держать в руках, кое-как перибивалась на старых запасах еды и воды, на остатках дров, ждала сына. А тут такая трагедия с ним. Да, новость старушке сообщили - приходил милиционер, обещал помочь, да пока больше никто не появлялся. От горя она уже два дня не вставала с постели. Отперла дверь, чтоб смогли зайти, если кто придёт и приготовилась умирать.
А тут явилась Аня. Рассказала про то, как узнала она Елизаветы Ивановны сына, как думал он в последние минуты свои о матери, как передал ей перстень. Старушка плакала. Перстень этот, печатку, дорогой и громоздкий купил сын в городе, когда остался у него излишек денег, хотел он что-то купить для себя - среди работяг, что трудились за большие деньги за тяжёлой северной работе это было очень престижно, иметь такой вот показатель богатства. А вообще сын откладывал деньги на новый дом для них с мамой, хранил их там у себя, мать не знала где , и вот как раз вёз накопленные сбережения домой, говорил, что привезёт. Да не привёз. И сам уж не приехал.
Анна профессиональным взглядом осмотрела Елизавету Ивановну. Руки скрючились, суставы опухшие, явное истощение и обезвоживание, но пока вполне обратимое. На тумбе возле кровати пустая кружка. Пришлось идти за водой на колодец. С трудом справившись с этой непривычной задачей Аня напоила старушку. Открыла окно проветрить, помогла встать, расправила постель. Переодела Елизавету Ивановну. Из еды только крупа и консервы. Открыла тушёнку, заставила женщину немного поесть. Она же доктор, сделала всё как привыкла. Оставила Елизавете Ивановне перстень, пообещала, что сходит в собес, пришлёт кого-то сюда. Только вот жить старушке не хотелось, это Аня поняла.
Нужно было бежать на электричку. Солнце уже клонилось к закату, делая всё вокруг таким волшебным и красивым, что от этого контраста у Ани разрывалось сердце. Под этими золотыми лучами, под дивное пение птиц, под тихий шум реки всё тут умирало вместе с одинокой старушкой - зарастали дома с заколоченными окнами, загибали яблони в саду, устав приносить никому больше не нужные плоды, рушилась небольшая банька на пологом берегу. Но как же тут было горько и прекрасно!
Аня ехала домой, одна в вагоне. Руки были немытые, от одежды и сумочки невыносимо пахло, мысы туфель были в грязи. Но почему-то Аню не тошнило.
На следующий день Аня пошла на практику, прихватив с собой сумку со спортивным костюмом. Сказала, что будут с ребятами из института ходить на стадион после работы, благо, что практика до обеда. А сама сразу с больницы поспешила на вокзал. В туалете переоделась в спортивный костюм, купила билет на знакомую электричку, села, приготовилась смотреть в окно на незнакомую ей жизнь.
В тот день она взяла с собой тонометр, градусник, фонендоскоп, лекарства, продукты, мыло. И немало удивила Елизавету Ивановну своим появлением. Первым делом старушку как врач осмотрела, давление в норме, температура тоже. Оставила нужные лекарства, написала на бумажке как принимать. Убралась в доме, этому она научилась на практике на первом курсе. Всё ещё немного перебарывая брезгливость, но быстро взяв себя в руки, как тогда, в первые дни в больнице, делала всё чётко, как её учили. Набрала воды, оставила хлеба, колбасы докторской, огурцов, масла. Положила мыло к железном умывальничку, нашла в доме новое полотенце. А там уже и пора было ехать. Взяла с Елизаветы Ивановны обещание, что дождется её, Ани, следующего прихода. А пришла Анна через два дня. Из собеса так никто не приезжал. Натопила печь, конечно, под руководством хозяйки, сварили они каши, нагрели воды да помыли Елизавету Ивановну - это Аня настаивала, как доктор, что здоровье начинается с гигиены. Научила старушку как по утрам разминать суставы, чтоб они двигались и можно было что-то делать.
Потом приехала снова и снова. Уже улыбалась Елизавета Ивановна, выходила из дому, сама что-то делала по хозяйству. Теперь до электрички оставалось время, сидели они вдвоём на лавке, пили чай, смотрели на реку - молодая прекрасная девушка и сухонькая седая женщина. Елизавета Ивановна рассказывала, как раньше жила деревня, как приезжали на реку рыбачить аж из самого города, как выращивали они лён, как ездили яблоки продавать на ярмарку. И про войну рассказывала, и про семью свою. И всё вокруг тогда оживало - и брошенные дома, и увядшие деревья, и казалось Ане, что слышит она голоса и видит вокруг людей и животных. Как будто не старушка вспоминала, а сама она прожила жизнь в этом прекрасном месте. А потом снова шла на станцию и уезжала в свою привычную жизнь.
Тем временем Сергей был печален. Всё так же приходил он в гости к Еневским, но теперь никогда Ани не было дома. То она допоздна сидела в библиотеке, то занималась с одногруппниками на стадионе, то оставалась дежурить в больнице. Родители были довольны, что дочь идёт на красный диплом, пускай занимается.
Однажды заехал он в обед по делу на вокзал, а там в неприметном спортивном костюмчике, с огромной сумкой, в платке, совершенно в непривычном виде красавица Аня. Прыг в электричку. А родители думают, что сегодня она в библиотеке, это он точно знал.
На следующий день Сергей снова напросился к ним в гости, ему сказали, что Аня будет снова допоздна заниматься и он в то же время отправился уже специально на вокзал. Времени у него было в достатке, он готовился к экзаменам в аспирантуре. И вот она Аня, в очереди в кассу, он встал сзади. Она купила билет до богом забытой деревни, и снова с сумками. Вообще Серёжа думал, что она не бывает дома специально, чтоб избегать его, и хотя он был настроен решительно, но уже от такого явного неуважения хотел отказаться от своей мечты. А тут во те на, в библиотеку она. Сергей купил билет до той же станции и пошёл за Аней. И прямо возле вагона схватил её за руку. Аня была очень неприятно удивлена, стыдливо прятала глаза, краснела. Тогда Сергей потребовал - или она сейчас берёт его с собой и показывает куда ездит или он всё расскажет родителям. Его обуяла ревность и обида, ему ведь ещё когда поручили за Аней присматривать. От него было не отделаться, и Аня скрепя сердце взяла его с собой.
И с тех пор они стали ездить к Елизавете Ивановне вместе. Аня готовила, прибиралась, лечила старушку. А Сергей поставил забор, починил баню, подправил что нужно в доме. На радость почтальонке, что приносила пенсию, обкосил траву на дорожке к дому и в огороде. Домик зажил, как и сад и маленький пляж у реки. Как и сама Елизавета Ивановна. И как она добро и хитро улыбалась, когда застала случайно, как ребята целовались, да виду не подала.
Так и ездили Аня и Серёжа больше года в деревню. Тайком от родителей. Да те и рады были, что дети счастливые, вместе.
Анна не стала гинекологом, стала хирургом. И после ординатуры они с Сергеем поженились и уехали жить в деревню, где жила Елизавета Ивановна. А трудиться ездили каждое утро на электричке, потом и на своей машине в соседнее село. Аня работала там в амбулатории, Сергей сразу главным инженером на льнозавод - в селе том выращивали лён и строилось-то оно как раз для рабочих завода. Только он загибался, падала производительность, не хватало специалистов, все уехали а город. Так что молодые люди - инженер и доктор стали просто подарком судьбы. И правда, Сергей за дело взялся с энтузиазмом, производство поднял. А к жене его Анне со всего района и даже с области люди ехали на приём.
Конечно, родители были против. Но мудрая бабушка Ани, уже очень старенькая, жена того самого Евгения Николаевича всех утихомирила - дедушка Аней бы гордился!
Елизавету Ивановну приняли в семью, жила она в своём домике, под присмотром, ухоженная и любимая до самой смерти.
А история эта ещё не закончена, ибо Анна Владимировна и Сергей Геннадьевич живут и сейчас в той деревне, только домик к старости построили побольше - чтоб не тесно было детям и внукам приезжать.
#историиреальныхлюдей #историиизжизни #воспоминанияимемуары #советскоевремя #советскиелюди #судьбачеловека #семья #судьбаженщины