Нашему экологическому сознанию 21-го века не всегда понятна эта тяга дворян к охоте. А ведь знали толк в ней многие писатели и сумели запечатлеть её поэзию. Русская классика 19 века богата эпизодами охоты. В первую очередь вспоминается сцена охоты у дядюшки Ростовых, где участвуют Николай и Наташа. А ещё "Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах" и "Записки об уженье рыбы" С.Т. Аксакова. Охотником был и М. Пришвин в 20-ом веке.
Кстати, недавно писала о Некрасове и его охотничьих собаках.
Как мы знаем, Тургенев был сослан в своё имение Спасское-Лутовиново под надзор за напечатание некролога о Гоголе. Вдали от столичных кругов Иван Сергеевич вкусил сладость длительных странствий с ружьём. Как настоящий охотник — он ружья не выпускал из рук, а до пера не касался вовсе в 1853 году. В результате родилась книга "Записки охотника", сразу сделавшая известным Тургенева.
Пейзажная зарисовка в начале рассказа "Бежин луг" из "Записок охотника" предваряет историю о том, как рассказчик заблудился:
"В сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости. Подобной погоды желает земледелец для уборки хлеба...
В такой точно день охотился я однажды за тетеревами в Чернском уезде, Тульской губернии. Я нашел и настрелял довольно много дичи; наполненный ягдташ немилосердно резал мне плечо; но уже вечерняя заря погасала, и в воздухе, еще светлом, хотя не озаренном более лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные тени, когда я решился, наконец, вернуться к себе домой. Быстрыми шагами прошел я длинную «площадь» кустов, взобрался на холм и, вместо ожиданной знакомой равнины с дубовым леском направо и низенькой белой церковью в отдалении, увидал совершенно другие, мне не известные места. <...>
Побледневшее небо стало опять синеть — но то уже была синева ночи. Звездочки замелькали, зашевелились на нем. Что я было принял за рощу, оказалось темным и круглым бугром. «Да где же это я?» — повторил я опять вслух, остановился в третий раз и вопросительно посмотрел на свою английскую желто-пегую собаку Дианку, решительно умнейшую изо всех четвероногих тварей. Но умнейшая из четвероногих тварей только повиляла хвостиком, уныло моргнула усталыми глазками и не подала мне никакого дельного совета. Мне стало совестно перед ней, и я отчаянно устремился вперед, словно вдруг догадался, куда следовало идти, обогнул бугор и очутился в неглубокой, кругом распаханной лощине".
Наконец уставший охотник выйдет к Бежину лугу, где подслушает рассказы деревенских ребят, пасущих коней.
«Стоит сказать, что я люблю охоту за свободу», — говорил Иван Сергеевич Тургенев некоторое время спустя после окончания своей ссылки.
Сопровождал его Афанасий, в книге названный Ермолаем, большой знаток лесов и зверей. Разделял с Тургеневым радости охотничьей забавы и его приятель Д. Колбасин, студент университета. Некоторые письма Тургенева, которые касались творчества или взглядов, он позже разрешит опубликовать, личные же оставит себе. Письма и воспоминания самого Колбасина содержат много упоминаний охоты:
Весна 1853 г.
«Ну что, как Вы назвали щенка моего от Дианки, какой он масти? Может быть, Вы уже охотитесь? Счастливец, когда-то я поохочусь с Вами? Прощайте, Иван Сергеевич, желаю Вам хорошей удачи в весенней охоте...»
Интересно одно свидетельство Д. Колбасина о высокой охотничьей этике знатока и певца родной природы.
Когда автор воспоминаний подстрелил бегущего кулёна (я думаю, что это длинноногая птица, но могу ошибаться), Тургенев повернулся к нему и строго, серьезно сказал:
«Послушайте, Колбасин, вы этого не делайте. Стрелять сидящую птицу или сонного зверя считается убийством и прилично только промышленникам, а не охотникам».
Тургенев любил охоту за восходы и закаты солнца, за поэтическое очарование. Радость движения, веселье компании, красота дикого зверя, свобода странствий - должны не унижать человека, а возвышать его помыслы и душу.
