Вечером они сели ужинать. Алексей был погружен в думы.
Он все смотрел на отлитых им солдатиков и думал про отца…
- Я так и не встретился с ним за все это время.
- С кем? – Не поняла Настя.
- С отцом. Они с мамой развелись, когда мне было десять. Даже на похороны материны не пришел. У него уже семья другая давно. Все простить ему не могу.
- Мать давно простила. – Изрекла Злата.
- Откуда ты знаешь? Ее нет уже почти двенадцать лет, и мне за нее обидно! Хотел бы, сам нашел давно!
- А ты не допускаешь мысли, что ему стыдно? И он так же не может заставить себя в глаза тебе посмотреть? Возможно, он всю жизнь мучается… Осознание приходит поздно.
- Но не ко всем! Он просто трус! – Отрезал Лёша и резко встал из-за стола.
Он подошел к окну и сложил руки на груди.
- Алексей, мы все совершаем ошибки. Лишь только пройдя путь другого человека, ты можешь его судить. Но у всех у нас разные пути. Ты не можешь знать, что он чувствовал и как жил все это время.
- Но он мой отец! Он был нужен мне в самые тяжелые моменты! Он не мог не знать, что мать умерла, что ей вообще было плохо! А мне? Мне его поддержка нужна!
- Да, он слабый человек. Поэтому ему сложно…
- Попросить прощения? – Перебил Пирогов.
Злата вздохнула. Его гнев был обоснован и понятен, но сейчас ей нужно было помочь ему встать на путь прощения. От этого многое зависело.
- Поставь себя на его место.
- Я НИКОГДА не встану на его место!
С этими словами он выбежал на улицу. Ветер пронизывал, а ему было плевать. Хотелось броситься в море. Клин клином вышибают, вдруг вернется обратно. А может, ему это все снится, и он скоро проснется.
Вслед за ним выскочила Настя.
- Пойдем в дом, холодно.
- Оставь меня!
- Тебе плохо, больно. Но Злата права, тебе нужно успокоиться и подумать. Прости отца.
- Для начала, пожалуй, успокоюсь, остального не обещаю.
Они вернулись в дом. Злата из своей комнаты окликнула Настю.
- Включи граммофон. Пластинки под ним, внизу.
- Что поставить?
- Поставь Вертинского… успокаивает.
Полилась «Мадам, уже падают листья».
Укол снова подействовал быстро… Злата закрыла глаза.
- С каждым днем мечтаешь лишь об одном, чтобы все скорее закончилось.
- Не говори так. Мне кажется, что Лёша не зря здесь появился. Это знак. Ты же помнишь, что Собакин сказал – он не должен был здесь оказаться.
- Федор - лукавый, ты не забывай. Его словам верить нельзя. Кто знает, может он сам его сюда определил. Развлечение у него такое – людскими душами играть. А тебе вот что скажу – я вижу, как вы смотрите друг на друга.
- Ты о чем?
- О том, что это либо нам поможет, либо его появление здесь сыграет с нами злую шутку. Будьте осторожны, но пока есть возможность – любите.
Настя быстро захлопала глазами, а на лице отобразился румянец.
- Иди, ему сейчас необходимо твое внимание.
Сестра не стала возражать, она быстро собралась и вышла.
Алексей сидел у окна.
- А что там играет?
Пирогов услышал звуки граммофона.
- Это Вертинский.
- А на чем?
- На граммофоне. У нас кроме него ничего нет. Понимаешь, в этом месте время будто остановилось. Я даже не помню, каково ТАМ?
- ТАМ? Там полный хаус. В головах людей особенно.
- Как, совсем ничего хорошего?
- Все куда-то спешат, но больше, кажется, что бегут от себя. Дом, работа, суета, проблемы. Но ведь это и есть жизнь. Мы забыли брать от нее только хорошее, берем лишь негативное.
Однажды утром, совсем рано, только рассвело, я вышел на пробежку. Решил начать здоровый образ жизни. Да, ненадолго меня хватило. – И он сам себе усмехнулся. - Вокруг уже все зеленое, не помню апрель или май, но еще прохладно. Сел после пробежки на скамью в парке, а вокруг тишина, автомобилей еще мало, птицы поют, солнышко лучами ласкает лицо. Так спокойно стало и тепло на душе. Но потом пошел на работу, снова проблемы, все вскоре забылось.
- Почему же? Этот момент ты запомнил, значит, твое сердце способно помнить не только плохое, но и хорошее, светлое, доброе.
Он взглянул на Настю, которая села рядом, взяла за руку и так преданно смотрела на него.
Ему вдруг захотелось ее поцеловать. Но как только их губы сблизились, дверь комнаты распахнулась – Злата, еле стояла на ногах.
- Слышите, колокол? – Проговорила она. – Собакин со своей сворой.
- Так скоро?
- Да, видимо, новую игру затеял. Пронюхал, что ты справился с испытанием. Спешит новое озвучить. Подготовьте корзину, я встречать пойду.
- Куда! – Выпалила Настя. – Ты еле на ногах держишься.
- Ничего. Уплывут – оклемаюсь.
Она подбежала к колоколу, и упала возле него. Еле дотянувшись до веревки, напрягла все силы, чтоб его отвязать. Она звонила, пока не почувствовала, что кто-то держит ее за руку. Это был Воронков. Он поднял ее и помог зайти в дом.
Собакин оглядел комнату, и, заметив солдатиков в корзине, довольно ухмыльнулся.
- Ну, оценим твою работу, парень.
Он взял одного из солдатиков и стал рассматривать.
- В античные времена, - Обнажив оскал, Борисыч продолжил, - отливали превосходные статуэтки. Считалось, что в них живут духи. Как думаешь, может, с каждым солдатиком ты отдаешь мне кусочек своей души?
Алексей смотрел на него исподлобья и прошипел:
- А еще, говорят, олово злых духов отгоняет. Жаль, я не силен в магии.
- Насмешил. Ладно, остынь. Любо, хорошая работа. Скажи, ты все еще хочешь вернуться назад?
- А разве это возможно?
- Нет ничего невозможного. Не передумал, может, все же пойдешь ко мне на службу? Я дам тебе бессмертие.
- А взамен душу возьмешь? – Спросила Настя.
- Ух ты! Кое-кто тоже посмелел? У кого голосок прорезался? Милое дитя, я могу тоже оставить шрам на твоем прелестном личике.
Настя отпрянула. Федор Борисыч хотел приблизиться к девушке, но на его пути встал Пирогов. Банда схватилась за оружие, но Собакин жестом руки успокоил их. Он посмотрел на него презрительно и одним пальцем оттолкнул его к стене. Злату держал Воронков, когда она попыталась вырваться, он прижал ее сильнее, шепнув на ухо: «не дергайся, всех испепелит».
Собакин прижал Настю к стене и поцеловал прямо в губы. Она вскрикнула.
Пирогов был как приклеенный, он не мог пошевелиться, мучительно наблюдая, как главный злодей сейчас изнасилует девушку.
Но тот ограничился лишь поцелуем. Когда он отпрянул от нее, на пухлых губах Насти выступила кровь, она сползла вниз обессиленная. Послышался тихий плач. Наконец, Воронков ослабил объятья, и Злата подбежала к сестре, пытаясь ее успокоить.
Собакин подошел к обездвиженному Пирогову и произнес:
- В следующий раз на твоих глазах произойдет кое-что посерьезнее, и ты снова не сможешь ничего сделать, а после пойдешь со мной, а они отправятся туда, куда должны отправиться! Подумай над этим хорошо.
Он коснулся его плеча, и силы снова вернулись к Алексею. Он тут же схватил главаря за плечи и припечатал к стене. Тот лишь улыбался, но не предпринимал никаких действий – реакция этого безрассудного юноши его забавляла.
- Послушай ты…
- Ну, смелее, я жду.
- Не боишься, что я всажу тебе нож в спину!
Наконец, Собакину надоела эта комедия, он схватил за шею его одной рукой и поднял к потолку. Пирогов беспомощно перебирал ногами в воздухе.
- Ты, жалкий кусок почти протухшего мяса, все еще не понял, КТО Я? – В его глазах горел огонь, а оскал стал страшнее. - Меня не так просто убить. В следующий раз я приду по твою душу, готовься!
Они пошли к выходу. Бандиты выволокли всех на улицу. Воронков с болью в сердце наблюдал, как блондин толкает Злату в плечо. Он, было, схватился за клинок, но тут же опомнился.
Все садились в лодку, как один из подручных главаря достал нож и подошел к корове. Настя не успела ее отвести в сарай. Девушки вскрикнули. Он взял Бурёну за рога и спокойно провел холодным лезвием по горлу. Животное захрипело и упало. Еще с полминуты оно корчилось в предсмертных конвульсиях. Тот начал истерично хохотать, но больше никто не разделил его веселья.
Злата резко поднялась и схватилась за вилы. Она подбежала к убийце и пронзила ему вилами живот. Зверев упал и начал орать от боли.
Собакин спокойно достал револьвер и выстрелил в раненого.
Тот замолчал. Глаза его стали мутными, затем пустыми. Двое из банды выбросили его тело в море.
- Как же мне это надоело. Ну, надеюсь, мы квиты.
Злата отбросила окровавленные вилы и с грустью посмотрела на Бурёну. Корова лежала в луже крови, глаза ее и пасть были приоткрыты. Вскоре хрипы затихли.
- За что корову, нечисть?
- Этого мы уже не узнаем. – Ответил Собакин. – Убийца мертв. Ну ладно, я погорячился сегодня. Пирогов, живи пока. Но знай, что я не бросаю слов на ветер, и так же могу быстро передумать.
Уже из лодки, донеслось.
- Режьте, пока теплая. А то и мяса лишитесь.
Он сделал рукой прощальный жест.
Последним в лодку сел Воронков, он посмотрел в сторону Златы и промолвил:
- Прости.
Она ничего не ответила. Как только банда удалилась, Злата взяла себя в руки, и, глядя на рыдающую Настю и сидевшего рядом с ней Алексея, быстро промолвила:
- Хватит слёзы лить. Собакин прав, надо брать ножи и разделывать. Молока она мало давала, зато с мясом будем некоторое время.
- Позволь Насте уйти в дом, я сам разделаю.
- Нет, втроем будет быстрее. Принеси ножи с кухни и за дело.
По локоть в крови, они разделывали еще теплое животное. Подавив рвотный рефлекс, Алексей все же взял себя в руки и начал быстро орудовать клинком.
Уже стемнело, кода они сидели на берегу, молча смотрели вдаль.
Все, что осталось от буренки, они сбросили в море. Хоронить было нельзя – вокруг одни камни.
- Ну вот, теперь совсем недолго осталось. – Промолвила Злата.
Настя положила голову на плечо Лёше и закрыла глаза.
#кризис надежды #надежда #рассказ #фэнтези #проза