Итак, нашу тему "что такое любовь с точки зрения русского человека?" открывает поэт, философ, мистик, родоначальник символизма В. С. Соловьев. И не просто так. Дело в том, что о любви так таковой размышляют не сказать, что часто, особенно в нашей культуре. В европейской традиции о ней, разумеется, писали чаще, благодаря влиянию античной философии, в частности Платону и его диалогам об эросе. Есть такое выражение, что вся история западной философии после античности - это комментарии к Платону. Вот по отношению к теме эроса эта фраза абсолютна справедлива, и Соловьев тут не исключение, поскольку его философия очень напоминает платонизм, да и вообще он продолжает западную традицию, точнее, "русифицирует" ее, примешивая Православие. О самой его философии писать не буду, это уже другая тема.
Отдельно только стоит добавить, что как вся западная философия это комментарий к Платону, так и вся русская философия это комментарий к Достоевскому, поскольку хошь-не хошь, а весь Религиозный Ренессанс в эпоху богатого, но мгновенного русского модерна строится именно на нем, и тема любви развивается с опорой именно на него.
Так вот, о любви говорят не часто, а Соловьев написал аж целую серию статей под одним названием "Смысл любви" - прямо и в лоб. О них и поговорим. Я постараюсь не давать своей оценки и просто перескажу как можно короче и увлекательней суть работы автора, а мои впечатления и сомнения пусть лучше будут в комментариях, как приглашение к беседе, поскольку не хочу, чтобы эта статья выглядела так, словно я мега-филосОф, который претендует на баттл.
Первая статья начинается с того, что: "обыкновенно смысл половой любви полагается в размножении рода, которому она служит средством". (Несмотря на конец XIX века, на мой взгляд, сегодня мало что изменилось, если брать большинство). Автор не соглашается с этим утверждением и приводит несколько аргументов:
Во-первых, "...размножающихся исключительно половым образом, чем выше поднимаемся мы по лестнице организмов, тем сила размножения становится меньше, а сила полового влечения, напротив, больше" То бишь, например, у рыб размножение происходит в огромных размерах, при этом зародыши оплодотворяются вне тела самки (нерест, словом), при таком способе размножения смешно говорить о каком-то чувстве. Если затем взять млекопитающих, то они рожают уже меньше, а половое влечение у них больше. Человек более развитый вид, поэтому сила влечения у него гораздо сильнее, чем сила биологического стремления к размножению, а на противоположном конце цепи видов мы не увидим влечения, только сухое размножение в огромных количествах. Так приходим к итогам:
1) "Половая любовь и размножение рода находятся между собой в обратном отношении: чем сильнее одно, тем слабее другая"
2) "...выходит... если рассматривать половую любовь в мире человеческом, где она несравненно более, чем в мире животном, принимает тот индивидуальный характер, в силу которого именно это лицо другого пола имеет для любящего безусловное значение..."
Во-вторых, в 60-е годы было популярно мнение (влияние Шопенгауэра, Вальтера и других), что влечение - это такая сила некой мировой воли, цель которой заключается в том, чтобы родить великую личность. Чем сильнее страсть между людьми, тем сильнее обязательно родится великая личность. Работает как часы. Но, очевидно, что это абсурд, поскольку "сильная любовь весьма обыкновенно остается неразделенной", очень часто "при взаимности страсть приводит к трагическому концу, не доходя до произведения потомства", "счастливая любовь... также остается обыкновенно бесплодной", если при сильной любви все-таки кто-то родился, то необязательно родится великая личность, скорее всего наоборот. Словом, не мысль, а бред сумасшедшего, который можно встретить в идеологии нацизма.
В-третьих, если любовь как средство истории не работает, то можно подумать, что любовь это средство религиозного Провидения. Но, если открыть Библию, то мы увидим, что ни одно соединение в роду Христа (целью которого было рождение Мессии по Ветхому Завету) не произошло по любви. Соловьев даже кратко пересказывает все союзы, очень интересно. В свое время меня это замечание поразило.
"Видеть смысл половой любви в целесообразности деторождения - значит признавать этот смысл только там, где самой любви вовсе нет, а где она есть, отнимать у нее всякий смысл и всякое оправдание" - словом, автор уверяет, что искать смысл любви исключительно в чем-то общем (род, история, религия, человечество) неоправданно, наоборот, она предназначена для индивидуальной жизни, но какой смысл тогда она имеет здесь?
Вторая статья утверждает позицию индивидуализма в человеческом виде. Животное не способно развивать свое индивидуальное сознание, поэтому оно и не влияет на общее сознание вида. Человек развивает индивидуальное сознание и только благодаря этому развивается сознание общечеловеческое (через науку, культуру и т.п.) и в этом проявляется единство - преемственность сознания.
Кроме того, человек способен познавать и осуществлять истину. Человек, как и животное, изначально не в истине, но в отличие от животного он может прийти к истине. Что это значит? Под истиной автор имеет ввиду всеединство и образ Божий. То есть проблема человека в том, что он изначально видит себя как обособленную частицу, хочет быть всем в отдельности от всего, частица хочет быть целой сама по себе, отдельно от целого - то есть сначала человек утверждает себя в эгоизме. Эгоизм определяет бытие человека, как начало его индивидуальной жизни, но это жизнь вне истины, как жизнь животного, а надо прийти к истине: "Пока живая сила эгоизма не встретится в человеке с другою живою силою, ей противоположною, сознание истины есть только внешнее освещение, отблеск чужого света". То есть, проще говоря, с любовью. Любовь - это сила, которая выводит человека из ложного самоутверждения, в этом сила истины. Но при этом любовь не упраздняет индивидуальность, а напротив, возвышает, "увековечивает"! Как так происходит? Благодаря осознанной, что очень важно, жертве своего эгоизма и отдаче себя любви. В этом главное отличие человека и животного. Животное не обладает сознательностью, поэтому для животного сила любви это сила роковая, которая пользуется животным как орудием, по этой же причине в мире животных наблюдается торжество родового над индивидуальным.
Так Соловьев отвечает на главный вопрос: "Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма". Опираясь на этот тезис, он дальше развивает свою мысль.
Итак, автор говорит, что ложь и зло эгоизма состоит вовсе не в том, что человек считает себя высшим существом, потому что это правда - человек действительно высшее существо. Зло в том, что эгоист несправедливо лишает этого права других людей: "я- все, они - ничто". Но в этом заключается и трагедия эгоизма, поскольку таким образом эгоист отрезает себя от возможности достичь абсолюта, ведь человек "может становиться всем, лишь снимая в своем сознании и жизни ту внутреннюю грань, которая отделяет его от другого. "Этот" может стать "всем" только вместе с другими... и осуществить свое безусловное значение - стать нераздельной и незаменимой частью всеединого целого...".
"Истинная индивидуальность есть некоторый определенный образ всеединства, некоторый определенный способ восприятия и усвоения себе всего другого. Утверждая себя вне всего другого, человек тем самым лишает смысла свое собственное существование, отнимает у себя истинное содержание жизни и превращает свою индивидуальность в пустую форму".
То есть эгоизм - это форма самоотрицания. Единственная сила, которая может вырвать его с корнем - половая любовь, ведь именно в ней мы признаем значение "другого". Любовь помогает нам жить не только в себе, но еще и в другом, так мы приближаемся к всеединству.
По мнению автора этот вид любви самый истинный, поскольку любые другие виды любви исключают равенство и взаимодействие между любящим и любимым:
1) Так любовь мистическая сводится к полному безразличию: некий абстрактный предмет любви есть, а любящего нет, поскольку он как бы погружается в сон, остается только духовная гордость. (На мой взгляд, это такая отсылка к Братьям Карамазовым, где Достоевский пишет о таких личностях, которые предпочитают любовь к Богу только потому, что ненавидят людей).
2) Любовь же родительская обусловлена лишь законом размножения и смены поколений, что приближает по функционалу к животным. Родители не могут быть для детей целью жизни в том смысле, в каком дети бывают для родителей. Мать, отдающая себя детям, разумеется, жертвует своим эгоизмом, но она в тоже время теряет свою индивидуальность, а если она сохраняет свою индивидуальность, то очень часто даже усиливает свой эгоизм. В конце концов мать ценит в первую очередь не индивидуальность своего ребенка, а то, что это "ее ребенок", как и у животных.
3) "Что касается до патриотизма и любви к человечеству, то эти чувства, при всей своей важности, сами по себе жизненно и конкретно упразднить эгоизм не могут, по несоизмеримости любящего с любимым: ни человечество, ни даже народ не могут быть для отдельного человека таким же конкретным предметом, как он сам".
Словом, смысл любви лишь в одном, конкретном предмете, а не абстрактном, и в противоположном по своему проявлению и качествам.
С третьей статьи автор начинает объяснять почему смысл любви, о котором он говорит, так слабо осуществляется в жизни и что же надо делать, чтобы полностью его реализовать.
"Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни", но проблема вся в том, что это самое чувство - которое пробуждает в нас лучшие альтруистические качества - очень быстро угасает, и партнер в реальности быстро теряет то значение, которое ему изначально придавала субъективная мечта. Если дело дошло до женитьбы и влюбленность прошла, то остается только рожать детей, а затем считать причиной этого следствия кратковременную любовь, вот мол, только для этого любовь и нужна, а все остальное - поэзия. Но это, опять же, нелогично, поскольку люди заводят детей и без любви, и причем даже успешно воспитывают, поэтому любовь тут вообще ни при чем, это абсолютно отдельный, самостоятельный предмет. "Но, признавая в силу очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в действительности, должны ли мы признать его неосуществимым?"
Автор считает, что это неправильно, поскольку человек в отличие от животного способен развиваться до бесконечности: "Любовь для человека есть пока то же, чем был разум для мира животного: она существует в своих зачатках или задатках, но еще не на самом деле". Поэтому задача человека, точнее в двух людях, развить в себе тот потенциал, который они лишь временно чувствуют, и в итоге достичь абсолюта духовной природы - царство Божие. Быть только мужчиной или женщиной (в духовном смысле!) это ограниченность, односторонность, а целостность - в единстве. Кроме того, "рассматривая те условия, которые требуются для ее действительного разрешения, мы убедимся, что только несоблюдение этих условий... заставляет признавать ее иллюзией".
Итак, сначала надо поставить себе задачу, чтобы ее решить, а любовь никогда не ставилась как задача, ее никто так не воспринимает. Любовь воспринимается просто как факт, как состояние, которое ни к чему не обязывает. Мы сперва можем подумать, что это не совсем так, поскольку есть житейские обязанности и "супружеский долг", но, опираясь на сказанное выше, мы понимаем, что любовь никак с этим не связана, ведь она в конце концов исчезает и, опять же, эти "обязанности" исполняются и без любви, они больше относятся к законам природы и законам гражданским. Да, любовь это процесс, который мы не можем контролировать, но это не значит, что мы должны о ней забывать, это не значит что мы должны воспринимать любовь только как естественный процесс, поскольку отсюда и все беды. Автор считает, что любовь это дар, подобный дару, например, писательскому - его надо развивать. Язык мы осознаем, поэтому рождается культура, а любовь нет, поэтому она остается для нас аффектом, хотя именно она должна послужить развитию индивидуальности.
Затем автор задается вопросом: предмет своей любви мы всегда воспринимаем идеализированно, как сон, который вскоре заканчивается. Но значит ли это, что это была только субъективная иллюзия? И далее Соловьев заключает, что видимость воспринимаемого нами мира - именно что видимость, мы не можем увидеть божественное, но в момент влюбленности происходит как бы проблеск этого мира, и "духовно-физический процесс восстановления образа Божия в материальном человечестве никак не может совершиться сам собой, помимо нас". Словом, влюбленность - это семя, которое должно прорасти, благодаря нашим усилиям, для этого надо что-то делать, а мы остаемся пассивными, поэтому семя остается сухим и не прорастает. Даже средневековые рыцари и миннезингеры вместо того, чтобы перейти непосредственно к делу, удовлетворялись лишь придуманным образом идеальной принцессы, чтобы затем во имя дамы сердца грабить соседей. Логично и справедливо, что эпоха рыцарства закончилась в разочарованном Дон-Кихоте, образ которого остается по сей день актуальным, поскольку и в наше время любовь "оказывается только приманкой, заставляющей нас желать физического и житейского обладания, и исчезает, как только эта совсем не идеальная цель достигнута. Свет любви ни для кого не служит путеводным лучом к потерянному раю; на него смотрят как на фантастическое освещение..."
Мы должны научиться осознанно относиться к любви, понимать ее смысл, который заключается в восстановлении единства человеческой личности: утверждая значение индивидуальности другого, мы утверждаем свою и даже более того, достигаем абсолютного содержания нашей жизни, полноты, избавляющей нас от неизбежности смерти.
Четвертая статья начинается с того, что жизнь и смерть это две стороны одной монеты, и тут важно заметить, что при сравнении примитивных видов жизни и высшего вида (человека) обнаруживается следующая закономерность: жизнь индивидуального примитивного организма принадлежит не ему, а его роду, он рождается только для смерти, чтобы его вид продолжал жить, таков закон природы. Но этот закон постепенно уменьшается, если приблизиться к человеку, которому совершенно не нужно так же приносить себя в жертву. На низших ступенях органического мира род неизбежно доминирует над особью и по-другому быть не может, но с появлением высшей органической формы этот закон отменяется. "Если природа в биологическом процессе стремится все более и более ограничивать закон смерти, то не должен ли человек в историческом процессе совершенно отменить этот закон?" Далее Соловьев пишет, что разделение мужского и женского - это путь к смерти, важно соединить противоположности, но если по законам природы физически этого добиться невозможно, значит это должно произойти истинно (духовно). Как осуществляется истинное соединение полов? Тут автор замечает, что человек настолько об этом не думает, что принимает эту идею в качестве бреда, поэтому сперва надо сделать небольшое отступление и доказать, что то, что нам кажется "нормальным" на деле "не норма".
Так автор ныряет в область психиатрии, в которой буквально недавно возникло понятие "половая психопатия" (конец XIX века). И тут обнаруживается странная закономерность: психиатры смело говорят, что то или иное явление "не норма", но при этом сами не могут объяснить что представляет из себя "норма", а если мы не знаем что значит "нормально", то как можно говорить о "ненормальности"? Обычно те влечения у людей, которые принимают редкую форму - мгновенно считаются ненормальными. А то, что общепринято - нормально и даже правильно. К примеру, в одном журнале была статья о пациенте, у которого были проблемы в области половых отношений. В качестве лечения его вводили в гипноз и заставляли визуализировать женское обнаженное тело и всякие очевидные сценки. Лечение увенчалось успехом, поскольку в итоге, благодаря этому искусственному возбуждению, пациент стал посещать публичной дом. То есть нормой считается то, что отныне ему понадобится венеролог. Или другой пример: если мужчину возбуждает лишь часть тела (нога, рука, волосы), то он фетишист, это отклонение. А если его возбуждает все тело (а оно состоит из этих частей), то все нормально, и это при том, что тело это лишь часть человеческого существа. Так в чем разница? (Можно добавить еще, если говорить о современности, если человека возбуждает грудь и зад, то почему это норма?) В таком случае и те мужчины, которые покупают тело женщины, не задумываясь о ее психике, должны быть признаны больными. Если считается, что сексуальная потребность должна быть удовлетворена только потому, что это потребность, тогда это же право имеет и тот, кого возбуждает передник. Обычно психопатичным считается тот половой акт, который не соответствует естественному назначению - размножению. В таком случае и посещение публичного дома это психопатия. "Естественный" разврат, очевидно, так же противен деторождению, как и "противоестественный", так что и с этой точки зрения нет ни малейшего основания считать один из них нормальным, а другой ненормальным". Конечно можно рассуждать об этом еще с точки зрения причинения вреда, но в таком случае заразный венерологическими болезнями мужчина опаснее для других, чем фетишист, который срезает волосы у дам на улице.
Автор напоминает, что эти примеры он приводит не для того, чтобы оправдать противоестественное, а чтобы осудить мнимо естественное удовлетворение. Плюс важно помнить, что для одного лекарство, то для другого яд, поэтому важно в этом деле учитывать индивидуальность.
Для человека как животного совершенно естественно неограниченное удовлетворение своей половой потребности, но как существо нравственное он этого стыдится. Как существо общественное с помощью закона человек ограничивает свою животную сторону, образуя семейный союз, но это не решает животной проблемы и не развивает нравственную сторону. Социальный закон вводит животную часть в границы для родового прогресса, упорядочивая смертную жизнь, но не открывая пути бессмертия и, соответственно, индивидуальная (духовная) сторона гибнет так же, как и животная. Словом, физиологический союз в животной природе ведет к смерти. Социальный союз от смерти не спасает. Значит должен быть духовный союз в Боге. Первые два становятся противоестественными, а последнее - естественным, потому что физиологический и гражданский союзы без любви лишь ограничивают и даже убивают человеческое божественное начало. И вся проблема в том, что эти три базовых формата отношений в обществе исполняются в неправильном порядке (в обратном), поскольку на первое место ставится животная физиологическая связь, а отсюда возникают и все виды извращений, которые изучают психиатры. Для многих вершиной отношений остается житейская связь, которая ничего не может дать, кроме бессмысленной материальности. Любовь же воспринимается нами как поэзия. Это, опять же, не значит, что мы должны отбросить физиологию и гражданский закон, но без любви в них нет никакого содержания. "Ложная духовность есть отрицания плоти, истинная духовность есть ее перерождение, спасение, воскресение".
Далее Соловьев приводит стих: "В день, когда Бог сотворил человека, по образу Божию сотворил его, мужа и жену сотворил их". На его основе он заключает, что природа Божья заключена не в одном человеке м или ж пола, а в единстве. И как Бог созидает вселенную, как Христос созидает церковь, так и человек должен созидать свою противоположную сторону (мужчина женскую, женщина мужскую), в этом великая тайна. Бог создает вселенную из ничего, Христос созидает церковь на основе божественного материала, так и человек своего пола берет за основу противоположный пол, чтобы созидать свое совершенство, восстанавливать образ Божий. Автор замечает, что может возникнуть вопрос: а зачем, мол, забираться на такие высоты, когда любовь это что-то простое? Автор считает, что здесь нет ничего простого, "просто" это обычные приземленные связи, о которых кто-то сказал: "нехорошо это делать, но еще хуже об этом разговаривать". Будь все так просто, все были бы довольны. Пень, разумеется, проще ветвистого дерева и труп проще живого человека. Наше простое отношение приводит к тому, о чем была речь выше.
"Дело истинной любви прежде всего основывается на вере". Но что значит верить в данном контексте? Так можно и до идолопоклонства дойти. Автор объясняет: "мы должны под верой в предмет нашей любви разуметь утверждение этого предмета как существующего в Боге и в этом смысле обладающего бесконечным значением". Перенося мысленно так другого в сферу Бога, мы тем самым позволяем и себе самим там оказаться, таким образом получается "троица": я, она(он) и Бог, мы едины в Боге. И эта триединая вера есть уже некий внутренний акт, а любой акт веры уже есть молитва (не в техническом смысле). В этом заключается первый шаг. Да, он мал, но без него мы никуда не уедем, ибо утверждать индивидуальное существо в Боге - значит утверждать его не в его отдельности, а во всем, поскольку Бог есть все. Если мы так не думаем, то наш партнер существует ограниченно, лишь как "эмпирический объект инстинктивной любви". Может показаться, что это просто личная фантазия, но это не так, поскольку у этого субъективного взгляда есть основа - трансцендентная сфера, которая существует, но которую я не могу увидеть. (То есть, добавлю от себя, это как символ, образ. Например, икона - она лишь отражает духовный мир, а не является его прямым выражением). Таким образом предмет нашей любви существует как бы в двух ипостасях - физической и духовной. И в той, духовой сфере, предмет моей любви существует как часть всеединства, как луч от солнца, такова ее истинная форма, но как мы должны ее осмыслить?
Затем автор описывает живой идеал Божией любви, который лучше полностью процитировать: "Бог как единый, различая от себя свое другое, т. е. все, что не Он сам, соединяет с собою это все, представляя себе его вместе и зараз, в абсолютно совершенной форме, следовательно, как единое. Это другое единство, различное, хотя и неотделимое от первоначального единства Божия, есть относительно Бога единство пассивное, женское, так как здесь вечная пустота (чистая потенция) воспринимает полноту божественной жизни. Но если в основе этой вечной женственности лежит чистое ничто, то для Бога это ничто вечно скрыто воспринимаемым от Божества образом абсолютного совершенства. Это совершенство, которое для нас еще только осуществляется, для Бога, т. е. в истине, уже есть действительно. То идеальное единство, к которому стремится наш мир и которое составляет цель космического и исторического процесса, оно не может быть только чьим-нибудь субъективным понятием (ибо чьим же?), оно истинно есть как вечный предмет любви Божией, как Его вечное другое".
Таким образом наша любовь двойственна: с одной стороны наш предмет любви представляет нечто идеальное, с другой нечто природное и второе служит материалом для преобразования его в первое. Это схоже с тем, о чем говорил Платон, когда рассказывал о двух Афродит, земной и небесной.
Пятая статья кратко повторяет все выше сказанное и призывает к действию, а не смирению с тем, что проблеск истины (влюбленности) это просто фантазия, аффект, обман, который следует забыть. Наша главная ошибка восприятия влюбленности в том, что мы, вместо того, чтобы возвыситься над мирским, наоборот, остается в нем, укореняемся, отсюда и вся бесплодная суета в виде "удовольствие, семья, дети, деньги", а это приводит к "эгоизму вдвоем", а не избавлению от него. То есть ошибка состоит в том, что мы ленимся и пытаемся перенести "духовное" в "материальное", а не наоборот, мы застываем в "физиологии" и "социальности", которые служат могилой любви. Мы должны понять, что это ненормально. Короче говоря, среда убивает веру, поэтому истинная любовь (с верой) это подвиг и делать это следует сообща. "Недаром православная церковь в своем чине брака поминает святых мучеников и к их венцам приравнивает венцы супружеские".
В этом состоит задача каждого человека для преобразования мира. Мы существуем во времени и пространстве. Время разделяет каждый момент. Пространство разделяет каждый предмет и пол. Следовательно, мы существуем в мире "распада", который только и будет распадаться дальше, наша же задача заключается в единении и достижения мира всеединства, но сделать это возможно только на духовном уровне. Но мы видим, что большинство людей ограничено миром физическим.
Весь мир существует едино, даже такие вещи из области физики, как магнетизм, теплота, электричество, закон тяготения говорят об этом и без них мир не мог бы существовать. Всеединство мира выражается так же и в роде организмов, и в институте семьи человека или культурных феноменах. "Единство социального организма действительно сосуществует с каждым из его индивидуальных членов, имеет бытие не только в нем и через него, но и для него... общественная и индивидуальная жизнь взаимно проникают друг в друга". И подобным же образом существует идеальный мир, до которого нам важно дорасти, на это намекает сама природа.
"Если корень ложного существования состоит в непроницаемости, т. е. во взаимном исключении существ друг другом, то истинная жизнь есть то, чтобы жить в другом, как в себе, или находить в другом положительное и безусловное восполнение своего существа. Основанием и типом этой истинной жизни остается и всегда останется любовь половая, или супружеская". Но без активного нашего участия ее собственное осуществление невозможно.
Я постарался как можно короче передать суть статьи, но для более детального подхода, надеюсь, вы захотите прочитать этот сборник сами. Свое мнение об авторе я оставлю в комментариях и туда же вас приглашаю - во всем ли вы согласны с автором или что-то смутило?
(Это был первый пост, открывающий цикл о любви в русской культуре. Когда их наберется побольше, тогда будет интересно их сравнить и расширить взгляд). С любовью, ваш ЧО
#философия #религия #православие #литература #чтение #культура #россия #любовь #отношения #книги