Подписывайтесь на мой канал, уважаемые читатели!
Сквозь утреннюю, туманно-сладкую тишину, вдруг бесцеремонно протяжно донеслось: «…Молоко-о-о-о! Кислое-пресное молок-о-о! Молоко-о! Сливки, творог!..»
Я, до того сладко спавший, вскочил с кровати с бешено колотящимся от сердцем, спросонья, едва не наскочив на стул с одеждой подбежал к окну. Во дворе стояла торговка молоком, нагруженная тяжелыми сумками и озиралась по сторонам в надежде углядеть покупателя в столь ранний час. Но, увы - покупателей как назло не наблюдалось, и женщина потуже увязав цветастый платок на голове, вновь принялась за свое, но уже намного громче.
Говоря по совести, я в принципе, человек незлобный и даже в какой-то степени сердобольный, но эти ранние утренние концерты, продолжающиеся на протяжении не одного года, мне порядком надоели. Дошло до того, что я просыпался задолго до выкриков торговки, тревожно ожидая ее неминуемого прибытия. И все равно, каждый раз эти заунывные выкрики заставали меня врасплох. Я много раз кричал ей из окна - просил, грозил и горячо убеждал. Но, увы – все безрезультатно. Бесцеремонная женщина, продолжала свои бесчинства, ничуть меня не жалея, да что там меня – всех в нашем многоэтажном доме. Ходячую лавочку необходимо было прикрывать, и в максимально быстрые сроки.
-Послушайте, женщина, а ну прекратите свой балаган! Ну что за безобразие - люди спят же! Немедленно собирайтесь и уходите! Спать не дают!
Торговка молоком, услышав резкий окрик испуганно вздрогнула и узнав меня – своего извечного противника подхватила сумки, тяжело поплелась дальше. Через несколько минут уже издалека вновь донеслось заунывное - «Молоко-о-о! Кислое-пресное молоко-о…» Уже там, в конце дома она продолжала нарушать безмятежную тишину.
В своей многолетней борьбе с нарушительницей спокойствия я был одинок как перст. Соседи дружно спали сладким утренним сном, так что мне одному пришлось принимать действенные меры. Я прекрасно знал, что эта сельская женщина так же люто ненавидит меня, как и я ее, но в открытую борьбу со мной вступать не решается: силы не совсем равны. Но и отступать не хочет - уличная продажа молока, это ее в некотором роде бизнес, и терять его она вовсе не собирается. С моей точки зрения – несанкционированная уличная торговля абсолютно незаконна, ведь никаких документов у торговки нет, включая как ветеринарные, так и санитарные сертификаты качества. Это я знал точно. Итак, выражаясь протокольным языком - тут налицо нарушение как общественного порядка, так и установленных ветеринарно-санитарных норм.
Вооружившись практически неопровержимыми доказательствами, я приступил к делу. В весьма короткие сроки мне удалось организовать общественность, включая участкового и внушительную группу соседей. В скором времени к моему превеликому удовлетворению, заунывные выкрики за окном прекратились. Я ликовал!
…Минул примерно год. Я одержал убедительную и окончательную победу, а потому спал утренним сном праведника, и уже никто и ничто не тревожили меня. И все же… Мне было неловко от того, что так поступил с женщиной, для которой продажа молока являлась, быть может, единственным способом заработка. К моему великому сожалению - ни имени, ни адреса ее я не знал, и это весьма удручало. Однако у судьбы на этот счет было свое собственное мнение, и получилось так, что история имела свое неожиданное продолжение…
…В середине весны мне с другом посчастливилось отправиться за город на отдых. Запаслись продуктами, теплой одеждой и выехали в субботу ранним утром. Что ни говори, а ехать не спеша, обозревая красоты загородных селений – сущее удовольствие! Ярко светит солнце, воздух напоен душистым ароматом цветов и трав, на зеленеющих полях мирно пасутся мычащие и блеющие стада, а веселые горные ручейки весело журчат и сверкают хрустально чистой водой. Сельская идиллия, да и только!
В городских «каменно-стальных джунглях» такого великолепия не встретишь. Машины несутся нескончаемым ревущим и отчаянно сигналящим потоком, оставляя после себя дым и гарь. Прохожие с озабоченными лицами спешат по своим делам: поскорее бы вернуться в свои жилища, к готовке, глажке, вечернему просмотру телевизора в кругу семьи. Вот такая круговерть изо дня в день, и ничегошеньки не меняется в суете сует…. А здесь, на горных просторах такая благодать! В общем, скоро добрались до места. Небольшой уютный домик приютился на берегу бирюзового озера в окружении скалистых гор. Сразу разгрузились, развели костер, рядом уже казан для плова подготовили и сели закусить, чем Бог послал. Уже и шашлык на углях подоспел, и плов ароматом манит, а мы наглядеться не можем на красоту вокруг. До вечера время за столом скоротали, а в душе такая умиротворенность - словами не передать! К вечеру уже и дымка над горами поползла, окутывая скалы мягко и нежно, где-то там, в сумерках огоньки замелькали – это жители кишлаков скот домой гонят. А тишина такая - только мирное стрекотание цикад, да редкий свист неизвестной нам птицы, затаившейся в кустах. Благодать… Тут мы и вспомнили, что ничего молочного с собой не взяли, а так хочется кефира на ужин отведать… Идея наведаться в близлежащий кишлак за горным кефиром пришла на ум как-то одновременно, а потому была поддержана единогласно – мной и моим другом.
Отправились мы в кишлак по проселочной дороге вдоль вспаханного поля, и чуть погодя добрались до скоростной трассы, а за ней – тот самый кишлак, разместившийся меж двух исполинских скал. Мы пошли вверх вдоль быстрого ручья, и оказались на узкой улочке, где по обе стороны прилепились аккуратные домики. Налетал прохладный ветерок, и от его дуновений шелестели молодой листвой пирамидальные тополя. Женщины в цветастых платьях подметали дворики, а сельская детвора, обступив нас, с интересом разглядывала городских гостей.
– Эй, Уктам, я тебя зову, зову, а ты, что, не слышишь? Иди домой, тебя только ждем!
Круглоголовый малыш в коротких штанишках подбежал к женщине. Я сразу узнал ее! Торговка молоком, которая так долго не давала мне покоя по утрам. Вот так встреча…
– Вы?!...
Она внимательно посмотрела на меня, явно не понимая о чем речь, но вдруг улыбка озарила ее лицо и она рассмеялась, прижав к себе оторопевшего мальчонку:
– А-а-а! Брат из города! Сюда теперь приехали?
Я озадачился не на шутку, представив на мгновение, какой она сейчас скандал мне в отместку за изгнание. Заметьте – по моей инициативе изгнанная из города. Теперь отмщение неизбежно. Вон их сколько – целый кишлак родственников и соседей, а защитить нас некому…
Однако женщина улыбнулась нам, потрепав непослушные вихры сынишки:
– Как вы брат, как поживаете, как дома, родные, близкие? Все ли в порядке? В гости приехали в наш кишлак? Проходите в дом, мы уже ужинать собрались.
Ничего не поделаешь, надо идти, ведь если тебя приглашают в дом, то это великое уважение, и отказываться не принято. Этот прекрасный и добрый обычай у нас чтут и хранят, а потому мы с другом, переглянувшись, вошли во двор.
Усевшись удобно на небольшом топчане в окружении женщины и троих ее малолетних сыновей мы беседовали по душам, с удовольствием ели горячую, только вынутую из печи горячую лепешку, жареную картошку с мясом, ну и конечно же, отведали удивительно вкусного горного кефира, нежно отдающего дымком. А потом пили ароматный зеленый чай. Над селением опустилась ночь. Нежно журчал горный ручеек, протекающий прямо во дворе, шелестела листва урючин, а кусты чайных роз, растущих по краям глинобитного заборчика, источали такой дивный аромат, что казалось – сама весна спустилась с гор и вошла к нам во дворик.
…Малика шесть лет назад осталась без мужа. Он погиб трагически - ушел в горы охотиться, и случайно оступившись, сорвался со скалы. Оставшись без кормильца, Малика, убаюкивая крохотных малышей близнецов - Хасана и Хусана, едва сдерживая слезы, с жалостью и болью глядела на старшего Уктама, державшегося за подол ее платья. Малика с тревогой и страхом думала о завтрашнем дне. Что будет теперь, как дальше жить, как прокормить и поднимать троих детей? Что ждало ее в будущем, было одному Богу известно. И он ее не оставил с горем наедине. Помогли люди, родственники, соседи, друзья покойного мужа. Местные активисты и участковый инспектор – всем миром участвовали в судьбе семьи, сделали все возможное, чтобы Малика с детьми не чувствовали себя одинокими. Привели во двор позвякивающую колокольчиком дойную корову, пару овечек, принесли продукты – кто, что смог, ну и деньгами конечно помогли. Ничего не скажешь, такую моральную и материальную поддержку оказали сельчане, что Малика воспрянула духом, и впервые за столько времени на ее лице появилась улыбка. Ей было уже не так боязно, ведь рядом были люди - те, что знали ее с самых малых лет, знали ее добрых родителей, вместе отмечали ее веселую свадьбу… Все они оказались рядом в трудный момент.
– Вот так все и сложилось, – произнесла Малика, заботливо укрывая заснувших детей. Они спасли безмятежным сном, посапывая носиками.
– Так и живем, день прошел – и то хорошо. Встаю рано, задолго до рассвета, кормлю скотину, дою корову потом часть молока оставляю парным, из другой части кефир делаю, творог, сливки брынзу... Детей покормлю и собираюсь в дорогу. За близнецами старший сын Уктам приглядывает, он у меня уже самостоятельный. Сажусь на проходящую электричку, еду в Ташкент, а там продукты свои продаю на улице. Помните, и на вашей улице шумела?
Малика улыбнулась, а я смутился, вспомнив, как кричал на нее из окна.
– Да я и сама знаю, что тогда неправильно поступала - сказала она словно прочитав мои мысли - без документов, да еще спокойствие общее нарушала. И у меня есть свои права, и у других. Люди после трудового дня спят, а я тут под окном концерт устроила. Мне ведь нужно было все по-быстрому продать, а потом успеть еще на электричку, чтобы домой вернуться. Домашние дела, уход за скотом, да еще недавно теплицу маленькую построила - вон у забора видите? Сама смастерила. Там зелень разную выращиваю. Такая у женщины доля – все надо успеть. Но теперь я уже все по правилам делаю, как надо. Сейчас у меня три дойных коровы, десять овец, куры. Зарегистрировалась как частный предприниматель, на скот оформила документы в ветеринарной инспекции. Все, как говорится, – по закону. Часть продукции в городе продаю, а часть реализую постоянным покупателям у нас в районе. А главное, в городе продаю продукцию на рынке в благоустроенном павильоне, клиенты постоянные - уже знают когда я приезжаю, сами приходят. Так что голос теперь не надрываю - все тихо-мирно. Только вот мужа уже не вернешь, и не вернешь былого счастья…
Малика, тяжело вздохнув, махнула рукой.
-Вы уж извините меня, Малика, что так получилось - примирительно произнес я, почувствовав себя крайне неловко.
Действительно, получалось так, будто я специально усложнял жизнь женщине, с которой и без того довольно круто обошлась судьба.
- Да забудьте - все уже в прошлом. Я вам наоборот благодарна за то, что к порядку призвали. Все к лучшему, ведь с тех пор многое изменилось. Так, что - спасибо. Вы чай пейте, он у нас в горах очень хорош. Я травы собираю особые, потом сушу. Я вам эти травы с собой дам, будете чай заваривать дома и меня вспоминать.
Когда мы собирались к себе в домик у озера, Малика протянула мне узелок.
-Вот, возьмите - это травы, что обещала вам, и тут еще немного домашнего кефира и творога. Утром позавтракаете и домочадцев угостите.
Я полез в карман, но она замахала руками:
-Вы что, денег не надо, это для вас от меня подарок. Так ведь у нас принято.
Мы с другом тепло попрощались с женщиной, и когда спускались по тропинке вдоль весело журчащего, хрустального ручья, я оглянулся. Она все еще стояла у ворот…
С тех пор мы больше не виделись, но в сердце остались приятные воспоминания о той замечательной женщине - труженице села, которая несмотря ни на какие трудности нашла свое место в жизни…
Георгий АСИН