Перед лубяной избушкой на двух лапках, где находился штаб видео съёмочной группы «Агибуба фильм Партизан» выстроилась поредевшая очередь соискателей приехавших в деревню на кастинг для участия в многосерийном фильме «Экспедиционеры».
Мимо них не спеша и лузгая семечки, уже не в первый раз проходили ассистенты режиссёра, отбирая на эпизодические роли приехавших соискателей. Народ подобрался дерзкий, даже можно сказать нагловатый, всем без исключения хотелось продвинуться, выше других. К сожалению, малый бюджет для эпизодников не позволял раздвинуть финансовые рамки шире, чем хотелось бы и поэтому брали самых сговорчивых. Но были и те, которые были согласны работать бесплатно, лишь бы засветиться в трёх секундах (ожидаемо великого) сериала.
Под навесом перед столиком с кофе и круасанами сидел автор знаменитого бестселлера Серж Дундолин в белой панаме и по многу раз замыленным глазом правил написанный им сценарий. Рядом угрюмо сидел режиссёр фильма Юрик Самобранцев он перебирал костюмированные фотопробы артистов отправляя перечёркнутые в мусорную корзину.
— Хабенский, Пореченков, Евгений Миронов… всё не то, ну и рожи, кто их только привёл сюда, — ядовито щурился он, косясь на соседку по скамейке златокудрую цыганку Марусю работавшую в фильмах ассистентом режиссёра (clapper-boy) с хлопушкой.
— Какие в медвытрезвителе были таких и дали, а чем не хорош Машков, ну с фонарём, зато мужик,— бойко парировала Маруся, выставив перед собой щитом хлопушку-нуменатор. — Других не прислали! Есть ещё один самородок Распопов, мы его в сосне привязали уж очень буйный, к козе приставал хотел изнасиловать. Наш постановщик света Гена еле отбил её.
Самобранцев нахмурился, его личная коза Соня давала ему молоко, а тут какой-то Распопов хотел ей присунуть… и он отправился посмотреть на этого похотливого самородка-козьефила.
Тот действительно был привязан к сосне и уже отошёл от своей горячки. Был смирный и податливый на нормальный разговор. На вопрос, зачем хотел испортить козе жизнь, ответил, что ничего не помнит, что выпили крепко. Режиссёр предложил ему выбор или он станет утопленником, "сорвётся" со скалы в реку с семи дублей или его привлекут за издевательство над животными по позорной статье.
— Согласен, — ответил скромно самородок.
— Говори свою фамилию ну и все позиции для составления трудового договора? — спросил писарь готовясь записать его данные.
— Павел Распопов-Дыровастов фамилия двойная живу в Екатеринбурге, занимаюсь продвижением проекта «Урал-вед-ро» о мусорных полигонах Урала, а в медвытрезвитель попал случайно, вышел покурить во двор, а тут менты взяли на абордаж. Я им уже и так и сяк доказывал, что никакой я не бомж, а живу в том доме, выпил по случаю дня рождения своей любимой собаки Ксюхи. А им нужен план вот и забрали.
— Что-то много выпили, на животное кидаться начали…
— Так не я один был в коробке, когда замели, там ещё двое и у них было с собой. Литр спирта ну не пропадать же добру, ну и выпили. А когда сюда привезли на сутках, значит, отрабатывать провинность ещё выпил по дороге, добрая душа угостила, сами понимаете трубы горят, ледокол Красин в огне.
— Сколько дали?
— Ну не как обычно пятнадцать… а месяц исправительных работ с удержанием из зарплаты 80% в пользу вашей козы.
— А за что так много?
— Ну, дык майор, когда я доказывал что вышел покурить со дня рождения, начал меня обзывать гнойным Троцким, ну я и начал там наводить шороху. С Феликса их него Дзержинского кепку сорвал и в окно выбросил. В сопровождении всё написано, почитайте.
— Как это сорвал кепку?
— Ну, так я судье так и сказал, что как я мог он же чугунный! Вы что ментов не знаете, захотели и написали. Да ещё написали, что я люстру оборвал, а до неё четыре метра я, им что кенгуру?
— Ладно, подписывайте контракт, но учтите медведь, который за вами погонится, будет настоящий и у вас выбор один надо прыгать в реку. Только не вздумайте и его изнасиловать.
Он приказал чтобы самородка заперли в вагончике и приставили охрану чтобы не сбежал.
— Сцена для фильма ценная смотрите за ним, а то сами пойдёте на скалу спасаться от медведя.
— А если он не успеет прыгнуть? — спросил ассистент режиссёра.
— А он и не успеет, к его ноге будет прицеплен тросик и со стороны он виден не будет, как его рвать медведь будет, начнут снимать все камеры со всех ракурсов до конца…
— А если?
— Никаких если, кому нужен алкоголик-утопленник, никому. А растерзанное тело это сразу Оскар. Тайга она слабых не любит. А будешь болтать… ладно, пошли посмотрим кто у нас ещё живой там остался...
Юрик вглядываясь в каждое лицо на фотографиях делал себе икоту, плюясь через стол. Все ведущие роли были давно распределены, остались средние эпизодические которые могли бы стать большим стартом в кино для каждого из соискателей, но режиссёр искал самородков, но в фото-шлихе были по его выражению оставались только «мусор». Наконец ему всё это надоело, и он стал перед строем тех, кто ещё надеялся на что-то существенное, чем просто бегать с мешком и изображать толпу в массовке.
— Кто хочет записаться бандитом, два шага вперёд? — объявил он.
Народ понуро безмолвствовал.
— Нужен барыга краденного, этого мерзопакостного человека с золотыми зубами в десятой серии красочно порежут на лесопилке, но он так и не скажет где его деньги… Ну что, добровольцы есть? Ага, есть соискатель! Фамилия?
— Вито За`роков, безработный.
— Молодец Вито, итальянец что ли, подписывай договор и лезь в танкетку. Держись меня дон Корлеоне, великим актёром станешь, с таким-то ростом в самый раз брёвна таскать!
Писатель, видя, что дело движется веселее, угостил желающих покурить сигаретками «Philip Morris». Это были сигареты Австралийского филиала 1988 года, раритетные, блок которых он держал у себя для соблазнения особо упирающихся.
— Нам нужен так же спекулянт штопанными резинотехническими изделиями №2, — продолжил писатель свой монолог, в деревнях с этим туго полиэтиленовые пакеты сами знаете, рвутся и никакого удовольствия, хотя нет, спекулянт у нас уже есть, номер 15, а 18-й перебрался в компанию грабителей туристов в седьмом фильме «Серебрянский камень» который придётся доснять. Немного не до ограбили…
Писатель, видя, что народ хоть и покурил раритетных, но продолжает упрямиться, и не хочет дальше пробоваться, решил его денежно умаслить и буквально расстелился со сладчайшей улыбкой.
— Ребята, а кто пойдёт в чёрные золотоискатели? — спросил он. — Работа ответственная и хорошо оплачиваемая — 558 рублей смена! А, ребята?
Шеренга как окаменела.
— Ладно, чёрт с вами стойте хоть до пришествия инопланетян! На автобус можете не рассчитывать дуйте до трассы по бурелому 70 км, а то смотрите, подписываете договор и айда на Сталинский камень. Хавчик три раза в день, баня каждые три дня, ликёр по 250 грамм в конце смены. Ну, что желающие есть? Всего трое? Ну, ладно, Маруся оформи ребят и срочно на Сталинский, — сказал он и, вернувшись к столу, прошипел ассистенту режиссёра, — эту троицу мигом в танкетку, наручники, чтоб не сбежали и смотри у меня, чтобы все были по списку.
— А если кто сбежит? — спросил асистент.
— Сам в расход пойдёшь… лично расстреляю и не по сценарию. А группу killers из нашей охраны я уже предупредил, это настоящие assassins. Если эти откажутся в самый последний момент, в овраг и в расход, закапывать не надо, мха накидаешь и порядок, остальное бурундуки сделают.
Режиссёр, видя, что у писателя прогресс решил, что и он сможет уговорить кое-кого и взяв бутылку «Вермута» отправился на переговоры.
— Ребята ваши ряды редеют, тем, кто останется без работы пилить обратно по тайге, не перепилить, а у нас тут волки, что свиньи с фермы на человечине откормлены. Какие угрозы, ребята! Двое, ну вот и славно лезьте скорее вон в ту танкетку. Другим остаётся подумать, пока по-хорошему. Нужны так же девушки с очень низкой социальной ответственностью, самогонщицы и продавцы икон? Остальные, извините, не смогут попасть на съёмки сериала как впрочем, остаться без ночлега в палатках и буфета. Оплата уже пониже за каждый съёмочный день двести рублей в зависимости от сложности роли. За допустим фразу: да кто тебе даст конь ты волосатый, начинающий артист получит триста пятьдесят рублей. И потом это почётно участвовать в таких съёмках. По списку осталось четыре, нет, пять мест. Что так мало в оплате, так вас же уговаривали на повышенные ставки, а скоро будете член у белочки сосать!
— Огласите весь список, пожалуйста… — промямлил стоящий первым в шеренге дед-лесовик в шерстяной кепке и в застиранном брезентовом анораке с позолоченным значком «Почётного полярника». Его нос был подозрительно сизым.
— Ну и жара, — сказал автор бестселлера, отмахиваясь сценарной папкой. — А что Юрик может, на роль Коня возьмём этого дедушку.
— Вот не знаю.
— Смотри, какое у него лицо зверское, — сказал писатель, — типичный чёрный золотоискатель. Смотри, как глядит як зверюга какая. Спроси, готов ли он пробоваться на золотоискателя.
Режиссёр что-то сказал деду, отчего он сначала откинулся назад но после жёсткого разговора подкреплённого явными угрозами обречённо кивнул головой и отправился гримироваться.
— Ну что я вижу, он согласен? - спросил режиссёр у писателя.
— Ещё бы, я ему про волков напомнил, он согласен только Конём не будет, хочет пробоваться Бульдозером.
— Да ты прав и физиономия у него подходящая, крепкий дедок. С такой бандитской рожей как у него, роль Бульки будет ему в самый раз! Такому финкой печень развалить как два пальца обсвистать! Настоящий разбойник. Как его фамилия?
— Чеурин.
— Чеурин, Чеурин, где-то я уже слушал эту фамилию. Кажется, там было что-то с полярными медведями. Кто-то кого-то съел?
— Нет, это другой… наш на стройке сторожем работает, пенсионер.
— Хорошо пусть будет пенсионер, ты этого, как его… Че Гевара…
— Чеурин.
— Да, Чеурин, ты его тоже на Сталинский камень отправь, пусть до моего приезда там поживёт, дровишки поколет, ассоциалок нашёл?
— Двух нашёл, больше никто не соглашается.
Писатель вскочил и нервно забегал вокруг стола.
— Да на такие роли великие актрисы замахивались Элизабет Шу, Джессика Альба. Эмели Браунинг так вообще в «Спящей красавице» болталась весь фильм без трусов. А эти козы… ты объясни им про их очень низкую социальную ответственность ну как так можно отказываться от путёвки в кинематографическое будущее. Их же никто не собирается чпокать по-настоящему. Ну, пару раз в сцене с Йети. А ведь они когда-то комсомолками были, хотя, что я говорю, те комсомолки давно свой порог перешагнули им сейчас в притон мамками идти в самый раз. У нас притон по сценарию есть? Нет, жаль, а то вон та бы толстожопая заняла там лидирующую роль, ну да ладно, что нить, напишу этакое этапажное.
Режиссёр посадил двух девушек отобранных им на роли деревенских проституток за стол подписывать договоры и, посмотрев ещё раз, на фотографию деда подумав, кивнул — сгодится.
— Ну-ка дай мне список, что у нас там набралось? — обратился писатель к режиссёру.
Самобранцев передаёт писателю список.
— Я Чеурина уже вписал на роль Бульки, он в девятую серию восьмого фильма войдёт.
— Бакенбарды ему перекисью покрасьте и бородку, надо проредить пусть будет мальчиком-одуванчиком. В мочку уха вденьте, пятидесятицентовик для солидности не пацан, поди. На шею цепь и крест помассивнее, на палец перстень серебряный грамм на пятьдесят с черепами как у Джигурды. Всё остальное из турецкого золота — не будем мелочиться. Анорак оставьте, фактура с ним у деда настоящая, бомжеватая, правда, отчасти не мешало бы в грязи потоптать. Курит, нет, научите и плеваться по смачнее. И словечко для него придумайте, только для него конкретно, ну скажем — «Жизнь пикулька, раскрылась, и посыпались года как горошек», да так будет лучше, да, так и оставьте.
***
Продолжение следует...