- Вы должны меня понять, голубушка! - надрывно рыдая, втолковывала Аделаида Германовна, прижимая к глазам кружевной платочек.
Она отважно пришла , чтобы объясниться с женой своего внезапного поклонника. После страстной ночи, которой предшествовал не менее страстный ужин ,за которым Ети сожрал все полугодовые припасы старушки, последовало утро.
И отважная бабуля была впечатлена неукротимым либидо папани, который вполне мог оприходовать и козу.
Она решила бороться за своё позднее счастье.
- Поверьте, милая, Эжен должен быть окружён соответствующим элитным слоем. Он так тонок, так чувствителен!
А вы растворились в детях, быту, вы не можете ответить его возвышенным запросам!
И , простите, вы абсолютно асексуальны, вы не вызываете желание сорвать с вас белье и овладеть вами прямо на полу!
- Что? - недоуменно спросила Наташа. Она никак не могла понять, что именно хочет экстравагантная бабуся с ярко - рыжим шиньоном и шляпой со страусиными перьями.
А Аделаида Германовна тем временем пошла ва - банк : " Кстати , душа моя, и в интиме мы созвучны. Признаюсь, такой экстаз я испытывала только в пятьдесят седьмом году в Биробиджане. Хи-хи-хи-с! Страсть охватила нас, срывая одежды, мы ..." - старушка осеклась, с ужасом глядя на Наташу.
- Что тебя охватило, подруга Наполеона? - страшным шёпотом спросила та.
- Позвольте , - гордо сказала старушка.
- Не позволю! - рявкнула супруга гения.
- Слушай сюда, любовница Колчака, или ты через пять секунд исчезаешь, или держите меня семеро!
Тут же выскочили семеро детей и скрутили маманю по рукам.
- Эжен, Эжен, милый, спаси! - вопила бабуля. Ети же скромно стоял на лестничной площадке, прикрывшись бородой.
"Пусть сами разбираются, я не собираюсь терять энергию на разборки не с деканатом МГУ ! " - думал он .
- Вон отсюда! Вон! Порешу! Урою! Пасть порву! Моргалы выколю! - ревела осатаневшая Наташа, сдирая со стен обои.
- Вы парвеню, неуважаемая! Вы- дикарка! - стенала Аделаида Германовна, скатываясь с лестницы , попутно гремя костями и лязгая вставной челюстью.
А Наташа, сорвав и разорвав в клочья, ненавистный шиньон с лысого черепа бабули, мрачно поджидала супруга.
- Что он в ней нашёл? - злобно думала она, щёлкая секатором и поглаживая Щелкунчика.
Наташа не знала того, что знал каждый альфонс:
" Чем старше дама - тем вкуснее борщ ! "