Зачем актёр Евгений МОРОЗОВ сделал тату с зубром и ради чего стремится заехать в Минск хотя бы на полчаса
Белорусов уважаю за искренность
В сериале «Зулейха открывает глаза» Евгений сыграл одну из главных ролей. Он перевоплотился в героя Гражданской войны Ивана Игнатова, за жизненными терзаниями и романами с удовольствием наблюдали зрители. Мы поговорили с Евгением о его персонаже и не только…
– Евгений, помните, как попали в сериал «Зулейха открывает глаза»?
– Мне позвонили: «Хочешь прийти на пробы?» А я до этого роман не читал, даже не слышал о нём ничего. И к тому же ещё уезжал с семьей в Испанию на месяц от весенней аллергии. Отказался и забыл об этом предложении. Но через месяц мне снова позвонили. Я спросил: «А кто режиссёр?» Оказалось, Егор Анашкин. А я Егора уже давно знаю, снимался у него лет семь назад. И сказал: «Ну ладно, раз Егор – схожу». Только когда мы уже записали пробы, я узнал, что фильм будет сниматься по книге Гузель Яхиной, что играют Юлия Пересильд, Сергей Маковецкий...
И подумал: хорошо, что я этого не знал и был как белый лист. Если бы знал, переживал бы страшно под таким грузом ответственности. А так я пришёл и просто сделал своё дело. Насколько я знаю, уже был утверждён другой актёр на роль Ивана Игнатова. Но что-то там смущало то ли канал, то ли Егора, то ли продюсеров – не знаю. Я был вообще последний, кого рассматривали. Но вот рассмотрели и взяли.
– Сильно волновались перед началом съёмок?
– Я скорее был в радостном предвкушении. К счастью, было время нормально подготовиться. А не как обычно в нашем кинематографе: тебя утверждают в пятницу, а съёмки начались уже в четверг. И ты в каком-то истеричном состоянии: что-то играешь, но ещё не дочитал сценарий. Тут у меня было полтора месяца на подготовку. Я спокойно купил книгу, прочитал её несколько раз. Нам всем ещё распечатали сценарии в виде книг, читал и делал пометки для себя. То есть была проведена классическая серьёзная работа. У нас ведь молодой кинематограф, я имею в виду телесериалы, поэтому чаще всё делается немного хаотично, но не в этот раз. В общем, я совершенно спокойно вошел в процесс, и это было большое счастье.
– То, что увидел зритель в сериале, от книги сильно отличается?
– В принципе мы шли по канве. Но некоторым персонажам, по законам драматургии, добавлено чуть больше места. Самая большая сложность – как перенести на экран десятки потрясающих страниц, где герои думают, размышляют. Кино – это всё-таки визуальное искусство. Кто будет смотреть на персонажа, который сидит и просто думает пять минут? Мы всегда должны что-то делать в кадре. Например, есть сцена, где мой герой Игнатов и Зулейха смотрят друг на друга. В книге три страницы описания, что они думают в этот момент. А нам как это играть?
И вот приходилось искать, передавать через какие действия то, что думают наши герои. Мы собирались, репетировали, думали, как это лучше сделать и донести до зрителей. В этом смысле есть отличия от романа. Но сказать, что это два разных произведения – нет. Это хорошая визуализация романа. Не дословная, слава богу, а, на мой взгляд, схватившая дух, атмосферу того, что написала Гузель. Дух одиночества, поиска близкого человека, тоски… Я когда смотрел режиссёрскую версию первой серии, такую черновую с не до конца сделанным звуком, мне казалось, что по уровню правды высказывания я смотрю какой-то проект HBO (Home Box Office – североамериканский канал, известен тем, что снимает самые захватывающие, громкие и высококачественные сериалы для различной аудитории. – Ред). Настолько он меня потряс, я даже забыл, что там играю.
– Тридцатые годы и все ужасы, связанные с этим временем. Не перекормили этим зрителя?
– Всё-таки это история про людей, а не про время. Про оскотинившихся людей, про людей, которые предают. Государство тогда создало ужасный механизм потакания человеческим порокам. Хочешь жилплощадь – донеси на соседа. Если сегодня это разрешить, не дай бог, то сначала это будет казаться невозможным. Но если приложить усилия, то через полгода будет казаться: а что в этом такого? Ведь и правда сосед какой-то дурак, давайте поместим его в соответствующее учреждение. Сегодня нет такого механизма. Вот и всё отличие. Я не вижу, что люди поменялись. Увы, в природе людей – воевать, «пожирать» друг друга. Говорят, что за всю историю своего существования, если собрать все войны, человечество не воевало всего недели две. То есть всегда где-то обязательно шла война.
Если в сериале бросаются лозунги, но при этом нет честности – это просто ура-патриотизм. И тогда, конечно, это всё наскучивает, надоедает, от такого люди устают. У нас история честная. Я тоже уже не могу смотреть сериалы и фильмы про войну, сыгранные «на бровях, на скулах», на «ужасном» серьёзе. Там нет правды человеческого существования – есть просто хорошие и плохие. Нет взгляда на людей.
– Ваш герой Иван Игнатов меняется на протяжении всей истории. А вы верите, что обстоятельства могут изменить человека в корне?
– Обстоятельства, конечно, помогают увидеть себя, свою жизнь, задать себе вопросы. Но если человек не готов меняться по какой-то причине, то… всех родственников потеряет и не задумается. А когда человек готов, то даже любой бульварный роман может дать ему пищу для размышлений. Но если ты закрыт, то хоть обчитайся Достоевским, обходись в церковь, разбей себе лоб – ничего не поможет. Всё всегда зависит от человека, а обстоятельства нужны, чтобы его пробудить.
Я помню, как наш педагог из ВГИКа говорила, когда мы в очередной раз жаловались ей на жизнь: «Перестаньте плакаться, радуйтесь всем этим препятствиям и проблемам. Бойтесь того момента, когда жизнь оставит вас в покое». Если человек готов к изменениям, он притягивает все обстоятельства, которые ему помогут в этом. А выбор уже за ним.
– «Зулейха» – сериал довольно высокого уровня. Какими ещё нашими сериалами можно смело гордиться?
– «Содержанки», конечно. «Колл-центр», интересно посмотреть, «Домашний арест» с Пашей Деревянко, «Оптимисты», «Оттепель»… Не обязательно ведь писать только драму. Мне кажется, что у постсоветского пространства есть возможность писать какие-то очень классные лёгкие стилизованные истории, даже водевили. Но мы почему-то пытаемся следовать чаще каким-то американским «бугагашкам». Это не очень верно. У нас есть замечательная традиция в стиле «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», когда есть правда таких персонажей. Не знаю, почему-то у нас это не делают. Но это сложно на самом деле. Всё должно быть сделано на высшем уровне, чтобы получилось так хорошо.
– Вам в Минске приходилось бывать?
– Конечно! Вот недавно на Первом канале показали сериал «Заступники», и там у меня одна из главных ролей. Наша группа во главе с режиссёром Владимиром Коттом работала в Беларуси. И в общей сложности, с небольшими отлучками, я провёл в Минске четыре-пять месяцев. И там невероятно здорово! Конечно, не мне, человеку, живущему в Москве, жаловаться на грязь, у нас довольно чисто, но в Минске всё равно ещё чище. Не знаю, с чем это связано, но это прекрасно. И ещё мне понравилась тишина. После пяти-шести вечера на улицах в Минске совсем немного людей и очень тихо. Сначала меня это удивляло – почему так? Но потом я привык, и мне это начало нравиться. В этом есть какая-то простота. Конечно, тихо не потому, что люди на улицу боятся выходить (смеётся), просто нет смысла шуметь. Это лишнее. И когда я это понял, мне это очень понравилось.
– К минской кухне пристрастились?
– Обожаю холодник! Это белорусское национальное блюдо. Мне довольно часто приходится летать через Минск. И всегда стараюсь заложить хотя бы полчаса при пересадке, чтобы заскочить в Минске в любимое кафе и съесть холодник. С ума схожу от него!
– Ещё в каких городах Беларуси вам понравилось?
– В 2019 году моя жена Маруся Зыкова работала в Бресте, в театральной лаборатории со студентами из Германии, Польши, России и Беларуси. У меня тогда не было съёмок, и мы поехали вместе. Это были прекрасные 10 дней. Однажды зашли в кофейню, а там у бармена татуировка зубра. О, говорю, у меня такая же! Просто я очень люблю это животное, а в Бресте, который находится рядом с Беловежской пущей, это, конечно же, символ. Поговорили, а потом сменщица рассказала, как этот парень переживал, что, узнав нас с Марусей, не сфотографировался, постеснялся. И мы оставили ему записку с пожеланиями. Потом он нас нашёл через соцсети, благодарил. Вот эта белорусская простота, искренность подкупают, трогают до глубины сердца. Ещё мы совершили совершенно невероятное путешествие на велосипедах по Беловежской пуще. Удивительно, но там нет ни суеты, ни времени, ни возраста. Кажется, будто ты попал в какой-то другой век.
Мне нравится, что Минск стал Меккой для кинематографистов. Чистый воздух, все условия для работы, великолепная натура, свободные дороги – всё за то, чтобы снимать в Минске. И это здорово. Процветания Беларуси!
Беседовала Елена САДКОВА, Москва
Фото: ТАСС, соцсети
© "Союзное государство", № 5, 2020
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!