Это было масштабное мероприятие! О том, что хор нашей "помидорной академии" поедет с полноценной концертной программой в дружественный по профилю ВУЗ, с первых дней очередного учебного года, говорили ВСЕ.
Это было не просто традиционное выступление, ограничивающееся парой-тройкой песен из репертуара, а... целый концерт на час "с копейками"! Планировалось, что выступление хорового коллектива будет разбавлено хореографией... Конечно, в лучших традициях народного творчества!
И ещё был немаловажный нюанс — количество мест в автобусе было ограничено. Поэтому нам сразу заявили, что поедут "лишь не все", а только самые-пресамые наши певуны и "танцюрысты". Неизменными в нашем составе были только бессменный диригент хора, хореограф, и... заслуженный преподаватель, профессор, заведующий кафедрой экономической теории — наш главный запевала. Ну, и ещё пара водителей. Этих заменить никак нельзя, а все остальные, могут поехать, или остаться... в зависимости от поведения и регулярности появления на репетициях.
О, репетиции! Для нас с Гришей началась полная лафа. Под предлогом репетиций мы прогуливали... регулярно. Конечно, на хоровые спевки мы доходили первыми, но... как говорится: почему бы не прогулять лишнюю пару (а то и весь день), если предлог сам просится в руки? Тем более, нас ещё помнили по "вареничкам".
Так и прошёл первый семестр... На пропуски "хорыстив" и "танцюрыстив" многие преподы закрывали глаза, но грозились показать "Кузькину мать" на сессии в случае полного незнания предмета.
Где-то в промежутке между последними днями семестра и первыми днями зимней сессии, "на верхах" определили точную дату нашего концерта. Сказали, что мы выедем рано утром в пятницу, вечером того же дня выступим с концертом, в субботу нам устроят поездки по достопримечательностям Крыма, в воскресенье мы вернёмся, чтобы к понедельнику все пришли на учёбу как штык.
Рано утром в пятницу, мы, все как один, собрались возле студенческого актового зала с выстиранными, накрахмаленными и отутюженными до скрипа сценическими костюмами. С собой у нас были сумки со сменной одеждой и провиантом.
Я ещё прихватила портативный японский кассетный магнитофон, с функцией радио и звукозаписи. Это было невероятно дорогая и редкая вещь. Этот навороченной для конца 90-х гаджет дядька выклянчил мне в подарок в баптистской общине, членом которой он являлся вместе с бабусей и дидусей. В общем, это было редкая и очень полезная штучка, присланная из "самих" Штатов в рамках гумпомощи собратьям по вере.
По сравнению с моей "Весной" и "Маяками" моих кузенов, японский магнитофончик выглядел игрушечным и компактным. Как раз самое то для поездки. Поскольку к этому времени я уже успела вкусить все базовые навыки журналиста, было решено, что я выделю несколько чистых кассет под запись интервью с участниками мероприятия и, собственно, самого выступления. А чтобы мой "манитАфон" работал бесперебойно, участники поездки, скинулись деньгами на батарейки.
Дорога началась весело. Я бегала среди рядов и задавала всем каверзные вопросы по поводу предстоящего выступления. Кто-то отвечал честно и на полном серьёзе, а кто-то... отшучивался и нёс откровенную пошлятину, которую (если бы, конечно, это пошло в реальный эфир) пришлось бы "запикивать".
Так получилось, что многие из хористов были с музыкальным образованием. Были и самоучки. Итого, на почти 50 человек у нас было три гитары, два бубна, несколько маракасов и перкуссионные яйца. Пока мы весело ехали, мы пели песни "Чайф", "Чиж & Со", "Крематорий", "Мумий Тролль" и "Арию". Гриша исполнял на бис шансон. Особенно круто у него получалось — "Я уbью тебя, лодочник".
После того, как мы проехали Чонгарский пролив, наш автобус вдруг резко чихнул, громко пуkнул и... заглох.
Через час вынужденной остановки, мы поняли, что... конкретно застряли. Оба два наших водителя метались между кабиной и двигателем. Пару новых нецензурно-ругательных слов выучили все.
Ну, а потом, мы решили, что... зачем нам всем томиться взаперти? Всё равно наша орава студентов ничем не могла реально помочь. А время то было ещё безмобильное и доинтернетное...
В общем, мы вывалились большой шумной толпой на обочину. Сначала перекусили тем, что взяли с собой, а потом... во многих из нас проснулся Волк из мультика, который говорил: "Щаз спою!". И мы стали петь. Подтянулись ребята из хореографии, которые решили воспользоваться остановкой, чтобы отрепетировать движения. Так у нас спонтанно образовался вокально-инструментальный ансамбль песни и пляски.
Наш руководитель хора, сначала для приличия повозмущался, мол, сорвём мы себе сейчас голоса и... всё, прощай концерт! Но разве можно было оставить студентов? Мы развеселились не на шутку. А потом кто-то бросил на дорогу шапку и вся наша весёлая толпа передвинулась ближе к проезжей части. Через некоторое время возле нас стали останавливаться проезжающие мимо водители...
Ну, что сказать? Денег на мороженое мы заработали для всего коллектива. А ещё мы своим выступлением остановили какого-то мужика, который помог нашим водителям устранить поломку автобуса. Это был несомненный плюс.
Минус был в том, что за время торчания на трассе мы исчерпали все запасы времени до выступления. Когда наш автобус приехал на территорию Симферопольского ВУЗа, у нас осталось меньше часа до концерта. И за это время, на минуточку, нам нужно было сложить свои вещи в выделенном нам помещении, поесть (ужин нам приготовили в студенческой столовой), переодеться в сценические костюмы и распеться.
Ужинали мы как голодные чайки, которые... просто глотают еду целиком.
Потом наступил неловкий момент переодевания. Обычно, перед концертами, первыми шли девочки. Они спокойно снимали с себя одежду, надевали вышиванки и пидперезувалыся длиннющими кушаками свои спидныци. Объясняю. Все наши сценические одежды были общественными и безразмерными. Костюм включал в себя вышитую рубаху с завязочками на затылке, длинную и широкую юбку — по сути, просто кусок ткани, типа индийского сари. И всю эту конструкцию на девочках и мальчиках разной комплекции держал кушак — длинный широкий пояс. Если неправильно завязать кушак, то наряд в любой, самый неподходящий момент, мог запросто рухнуть к ногам в виде кучи ткани. Во избежание всяческих инцидентов приходилось прибегать к хитростям: там повернуть, тут подколоть булавкой...
И если два "с гаком" метра кушака такому товарищу, как наш Лёша, хватало на два оборота, то таким малявкам, как я приходилось, буквально, обматываться как в кокон. Ещё и на завязки с лихвой оставалось. В одиночку с этим монстром мне было тяжело справиться. У меня даже размаха рук не хватало, чтобы взяться за оба конца этого самого кушака!
Мужской половине приходилось не слаще. Шаровары тоже были безразмерные. И их тоже держал кушак. В обычной ситуации у нас было достаточно времени, чтобы одеться всем. НО! Поскольку наш автобус задержался, перед этим выступлением у нас на всё про всё было от силы минут пятнадцать.
Решение, казалось, было принято молниеносно, единогласно и... безмолвно. В тот момент, под воздействием обычного сценического мандража и катастрофического дефицита времени... мы переодевались все вместе. Забыв про половые отличия. Не то, чтобы мы прям светили своими неглиже. Просто сам факт совместного переодевания. И всё потому что время поджимало. Так что, на эти пятнадцать минут наша гримёрка погрузилась в хаос.
— Гриша, подперэпеж меня кушаком! — слышалось откуда-то.
— О, Петрович, ты всё? Завяжи мне завязочки на спине!
— Юля, ау! Где твоя сценическая помада цвета "пожарной машины"?
— Тушь! У кого есть тушь? И мне ещё стрелки надо нарисовать! А то буду я на сцене бледным безликим "вереничком"!
— Булавка! У кого есть булавка?
— Срочно! Дайте мне кто-то тряпку туфли протереть!
Говорят, солдаты на срочной службе учатся одеваться за 40 секунд. Пфффф! Подготовиться к сцене за 15 минут пятидесяти человекам, из которых больше 30 девочек, которым ещё надо надеть "сценический макияж" — вот это скорость!
Дальше было ещё минут десять на распевку. Это был первый и... последний раз, когда мы распевались в экстремальных условиях. Но, и это были не все "приколы" этого дня.
— Оксана, что у тебя с голосом? — Павел Константинович заметил, что одна из запевал похрипывает.
— Так ведь я это, мороженку съела... или две... — извиняющимся тоном подала голос Оксана.
Павел Константинович только зыркнул на неё из под своих кустистых греческих бровей и окинул взглядом коллектив...
— Юля, запеваешь "Калыноньку"!
— Ну, Павел Константинович, почему сразу я-то? Почему всегда чуть что, так сразу я? — Попробовала отмазаться я, но... безрезультатно.
— Мороженое ела? — Апеллировал диригент.
— Нет, — честно ответила я, — не люблю я мороженое!
— Ну, вот ты и ответила сама на вопрос, почему ты!
Ну да, к мороженому я более чем равнодушна. Хотя думаю, что дело было не в мороженом. Пора было уже к этому времени привыкнуть, что опыт публичных выступлений в подобных ситуациях, всегда сработает не в твою пользу. При выборе между более голосистой девочкой, предпочтение будет отдано более раскованной и опытной на сцене. Ведь тут главное, даже не "как" спеть, а в том, чтобы выйти вперёд хора и... просто попасть в такт. Для этого не нужно иметь "семи пядей во лбу", достаточно "чувствовать сцену" и не бояться... потенциального конфуза.
Перед самым выходом на сцену, по уже сложившейся традиции, нас с Гришей ещё и "бросили под танк" с "Вареничками". Ладно, уже не впервой. Пора бы привыкнуть, что наши официальные запевалы, были как звёзды Голливуда: работали на камеру, а в случае чего знали... всегда есть каскадёры-дублёры!
Концерт, лично для меня, перестал быть томным и заурядным.
При этом мы все понимали, что студентов ВУЗа, скорее всего, согнали посмотреть на наше выступление в добровольно-принудительном порядке. Ну, вот реально? Вы бы по своему желанию пошли на самодеятельность студентов "дружественного" сельхоз ВУЗа? Ведь это даже не КВН, где хотя бы можно посмеяться! А самое что ни есть народное творчество. С лирическими песнями и "дореволюционными" танцами! Про "блатные хороводные" наряды, вообще, молчу.
Впрочем, наш концерт проходил в лучших традициях раннего постсоветского пространства, когда ещё свежи были в памяти понятия: раз партия сказала: "Надо" — комсомол отвечает — "Есть!"
С таким настроем мы и вышли на сцену — "надо, значит надо". Тем более мы тут первый (и возможно, последний) раз. Даже если и налажаем по полной программе, то, по крайней мере, в нас тыкать пальцами не будут. Хотя бы потому что "тыкать" будет не в кого — уже завтра нас тут не будет. А не пригласят нас ещё раз, так нам же лучше!
Ну да, это у нас такие мысли в голове витали. Так сказать, успокоительные. На самом деле, мы, правда старались. По крайней мере я очень старалась выводить "Калыноньку".
Эта песня у наш шла а капелла. И это, на самом деле сложно. Когда каждая партия поёт свой текст, а тебе нужно абстрагироваться от других голосов и спеть свою партию, так чтобы попасть в ноты. Хотя, признаю, а капелла — звучит очень красиво и масштабно!
После "Калыноньки" какой-то студент мне, под овации, подарил цветы. Я была обескуражена. Думала, что нас "зафукают" по чём зря. Яйцами не закидают — дорого для студентов. На помидоры тоже давно сезон прошёл, зима на дворе. А вот освистать — это легко!
А тут... такое внимание! Хотя, на тот момент, я не исключала варианта, что бедного студента просто обязали подарить цветы, чтобы "громко" показать, насколько нам все рады.
По окончанию концерта мы шли через холл актового зала студенческого клуба. Удивительно, что нас окружили студенты и поделились своими впечатлениями. Как мы и предложили, большую часть зрителей загнали в принудительном порядке, но многим... неожиданно понравилось. Сказать, что мы готовы были лопнуть от гордости — ничего не сказать. На мой взгляд, это самое лучшее признание заслуг, когда скептически настроенный зритель, вдруг начинает ощущать "мурашки по коже". Просто от самого исполнения. Хотя многие откровенно не понимали значения и смысла многих песен.
После концерта, наш коллектив, естественно, перешёл к "свободной части" программы — восполнению количества потраченных нервных клеток, путём обильного возлияния крепких напитков. Наш заслуженный запевала, старался, как "маленькая, но очень гордая птичка не отбиваться от коллектива"...
На водителей жалко было смотреть. Они с грустью в глазах посмотрели на гуляющих, скромно поклевали свой ужин, и ушли спать в самую дальнюю комнату.
К слову, нам для ночёвки выделили аж целый этаж общаги со своим небольшим холлом. Сначала мы всем большим коллективом, включая нашего главного запевалу по маршевым песням — профессора по экономтеории, сидели в общем холле. Пили, ели, танцевали, пели... Потом самые стойкие продолжили посиделки в одной из комнат. Уже без "взрослых".
Под утро нас уже... несло на креатив. Шестеро самых неспящих, придумали торжественно раздать... памятные медалей! Мы решили, что это просто гениальная идея увековечить нашу поездку.
Для того, чтобы сделать медали, мне пришлось растолкать Петровича. Я-то знала, что он запасливый и у него, наверняка, с собой есть и тетрадки, и нитки, и иголка... Петрович спросонья ничего не понял, но после моего сбивчивого объяснения, помог в создании памятных предметов.
Писать красиво я умела. Моя мать несколько лет работала художником-оформителем на заводе, так что у нас дома были и наборы перьев любой толщины, и тушь для оформления, и даже куча многослойных трафаретов для создания открыток на на любой случай общественной жизни заводчан. Мать сама делала эти трафареты. И писать тушью несколькими шрифтами я тоже сама научилась, глядя на мать. Будучи редактором школьных стенгазет с третьего класса, мне эти навыки здорово помогали.
Итак, медали получили:
- Гриша и ещё одна девочка — как самые крепкие. Они продолжали крепко спать, пока другие орали песни прямо у них под боком.
- Петрович — как самый запасливый.
- Кроме этого медали (по сути просто бумажки с нитками) были выданы самым голосистым, за первое место по добычи еды... ну, и ещё штук 20. Так что в итоге, каждый участник поездки за что-то получил медаль. Мелочь, а приятно!
Рассвет самые стойкие (включая Петровича, которого я разбудила и он потом не смог уснуть) мы встретили в холле. Важное замечание, в холл, в котором мы сидели до утра, выходила дверь комнаты, в которой спали наш руководитель хора и профессор.
Утром мы наблюдали "картину маслом". Наш профессор со званиями и регалиями, открыл дверь из своей комнаты. Обвёл нас похмельным взглядом и... стал очень шумно пить воду прямо из-под крана. Пока наш завкафедрой совершал свой утренний моцион, мы замерли, боясь рассмеяться вслух... потом он снова вошёл в комнату и громко хлопнул дверью. Тогда мы уже рассмеялись.
Самые стойкие досыпали уже в автобусе, следующим в Никиту.
В качестве благодарности за наше выступление руководство ВУЗа организовало нам тур по ЮБК. Конечно же, с обязательным посещением самых важных сельскохозяйственных предприятий. Так, многие из нашего хорового коллектива впервые попали на "Массандру". Мне все эти туры были не в новинку, в Никите жила моя двоюродная бабушка и мы с кузенами в подростковом возрасте бегали купаться на массандровский пляж. И на Ай-Даниль я тоже в детстве ходила с бабушками...
Если коротко, то я ещё сопровождала наши посещения рассказами из детства. По типу: вот тут в Никитском саду раньше забора не было, и мы, подростками, летом съезжали на ящиках из-под фруктов вниз с горы, тем самым экономя время на спуск. Возле этого дуба, помню, летом, тётя продавала фруктовый лёд. А на этом спуске, когда я была совсем маленькой, мы как-то встретились с Софией Ротару...
По возвращению из поездки для нас началась сессия. В том числе первый экзамен для экономистов по экономической теории. Наш запевала, тот который завкафедрой по этому самому предмету, перед началом экзамена задал вопрос:
— Хорысты на потоци е?
— Е! — Гаркнули хористы дружно и спето, как на репетиции.
— Хорысты заликовкы мени на стил!
Мы молча встали со своих мест, получили свои "автоматы" и пошли гулять... Стоит ли говорить, что экономтеорию хористы и дальше сдавали "автоматом" в честь своих былых заслуг? А наш заслуженный запевала старался не упоминать на репетициях о своём, не очень педагогическом поведении во время Крымского турне... Скорее даже, так — старался не упоминать сам процесс празднования нашего выступления. И то, что он ощутил утром, когда понял, что соревноваться со студентами в количестве "принятого на грудь" — не самая лучшая затея.
Ну, и мы тоже, получив свои "автоматы" не слишком болтали о нашей поездке... Всё-таки запись в зачётке важнее! Тем более нам с профессором предстояло ещё немало выступлений!