//«Иногда кажется, что это через него (Высоцкого) просто Господь явил себя народу во время надежд и потом в глухое безнадежное время» (Михаил Веллер)//
В одной из передач «Один» ДЛ Быкову был задан вопрос: «О чём стихотворение «Я никогда не верил в миражи?» Почему оно безысходно и беспощадно к своему поколению?». ДЛ ответил, что Высоцкий чувствовал свое полное одиночество и изолированность, загнанность, чувствовал, что поколение его предало. ДЛ сказал, что ВСВ был суров и к себе, и к своему поколению, особенно в последних вещах, и отчетливо показывал свою изолированность и одиночество.
Вот тяжелейшие слова Быкова: «ВСВ – заложник народной любви, потому что народ с упоением ждет, когда же он у них на глазах дожжет себя. Когда же он у них на глазах фактически покончит с собой. Они его любят, они им восхищаются, но разделить его путь они совершенно не хотят. Поэтому это ощущение некоторого одиночества, загнанности и, конечно, враждебности к поколению»
Уже много было рассказано о друзьях Высоцкого, которых он любил, каждый из которых был его третьим плечом. У него была всенародная любовь. Скорбь о нем была разрывная, его похороны были самые великие в мире. Почему же он чувствовал одиночество и непонимание? Почему же ДЛ говорил о предательстве поколения? А ведь действительно, хотя и Бродский, и Евтушенко всячески его хвалили, восхищались, но относились к нему как бы издалека.
И только Веллер, злой Веллер, (честь ему и хвала) открыто, безо всякой оглядки сказал о великом поэте Высоцком, о величии его поэзии. Только Веллер (прощаю ему всё) говорил, что «истинная слава Высоцкого в русской поэзии непревосходима на протяжении всей её истории».
Мне ещё кажется, потому Высоцкий чувствовал своё одиночество, что ему хотелось, чтобы его почитатели, слушатели сумели подняться на те высоты, к которым он стремился и которые он достигал
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана,-
Учителей сожрало море лжи -
И выплюнуло возле Магадана.
И я не отличался от невежд,
А если отличался - очень мало,-
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.
А мы шумели в жизни и на сцене:
Мы путаники, мальчики пока,-
Но скоро нас заметят и оценят.
Эй! Против кто?
Намнем ему бока!
Но мы умели чувствовать опасность
Задолго до начала холодов,
С бесстыдством шлюхи приходила ясность -
И души запирала на засов.
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз,-
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас (ВСВ)