Аналитики продолжают обсуждать новую Военно-морскую доктрину, подписанную президентом России. Явные отличия этого базового для России документа от предыдущей версии становятся все более заметными. Новая доктрина касается именно строительства и использования ВМФ - но не только.
Первое, что отличает новую российскую военно-морскую доктрину от старой, это то, что этот документ теперь является основой планирования. Об этом сказано слово в слово в тексте. Наша страна ищет свое место в мире, и это отражено в новом документе. Доктрина распространяется и на другие стратегические документы: например, на Стратегию научно-технического развития Российской Федерации и некоторые другие. То есть теперь это рамочный документ, из которого можно составить конкретный план.
Вторым важным моментом является появление в учении таких вещей, как угрозы, причем эти угрозы также названы напрямую. К числу таких угроз относятся, прежде всего, непрекращающиеся усилия США по достижению господства в Мировом океане, стремление этой страны добиться военного господства над Российской Федерацией в одних районах, рост военной мощи в других районах. . страны. В доктрине стремление США и их союзников ограничить доступ России к морским коммуникациям названо прямой угрозой, то есть блокадой де-факто. Теперь это не какие-то домыслы журналистов, президент подписал заявление об этой угрозе.
Также в доктрине прямо говорится об угрозе притязаниям «некоторых стран» на территории российских островов. Япония — единственная страна, которая претендует на наши островные территории. Иностранные попытки действовать в Арктике и то, что наша страна находится под информационным и силовым давлением, также являются угрозами.
Какие риски видит руководство России в новой доктрине?
В доктрине также изложены риски, с которыми сегодня сталкивается Россия в морской деятельности. Среди них: слаборазвитый торговый флот, зависимость России от морских коммуникаций, санкции, введенные против отечественного судостроения, недостаточное количество военно-морских баз, слабый научный флот и ряд других. В старом документе этого не было, а теперь вопросы прописаны. Это очень важное признание.
На самом деле доля России в мировом судоходстве постоянно снижается. Да, у нашей страны не ноль на рынке перевозок, а медленный спад: сотни процентов мирового тоннажа в год. Но это есть и постоянно.
Попытки Запада ввести против нашей страны блокаду показали, что России действительно нужен торговый тоннаж, причем специфический, для своих задач, и это тоже нашло отражение в документе. Как видите, контрольные документы спасают нас от синдрома «это хорошо, потому что этого не может быть». И это очень хорошо.
Что еще нового в обучении?
По существу, основные области применения остались прежними: морской транспорт (в том числе трубопроводный), освоение ресурсов Мирового океана, научная и военная деятельность. Каждый пункт в новом учении раскрывается несколько иначе, чем в старом, но смысл тот же.
А вот порядок докладов региональных гидов изменился. Первое место теперь отдается не Атлантическому океану (включая все моря Атлантического бассейна), а Северному Ледовитому.
Арктика в настоящее время признается важной не только с точки зрения коммуникаций (например, выход военно-морского флота в океан), но и как регион, богатый углеводородами, район торговых и военных конфликтов.
Необходимо разработать доктрину о необходимости информационного обеспечения в целом и конкретные планы по прокладке оптических линий связи в Арктике. Опять же, несколько районов Арктики, где должна и будет указана «морская деятельность», в их список входят, например, Шпицберген и Новая Земля. Россия наглядно показала, что Арктика сейчас на первом месте, что мы осознаем угрозу, которая есть там у западных стран, и будем всему этому противодействовать, пытаясь заработать. Опять же, в отличие от предыдущей версии доктрины,
Тихоокеанское направление сейчас более важно, чем атлантическое, и находится сразу за арктическим. Новым здесь является то, что Россия будет стремиться к созданию баз в Тихоокеанском регионе, чего раньше не было в списке дел.
Кроме того, упоминалось, что необходимо снижать угрозы для РФ, указывается, что только те, но понятно, что у ВМС США и Японии других угроз у России здесь нет. Было отмечено, что необходимо реализовать мощности по сжижению природного газа. Это тоже шаг вперед по сжиженному газу – будущему мирового газового рынка, и участие в нем России было бы крайне полезно. Также планируется внедрение глубоководных комплексов по добыче газа, что также не входило в более раннюю доктрину, хотя о таких планах «Газпром» говорил давно.
На атлантическом направлении опять же необходимо иметь базы вдали от своих берегов, а именно в Средиземном море. Тартуса России явно мало и в доктрине указано, что нужны дополнительные базы. В остальном цели России, согласно новой Военно-морской доктрине, аналогичны изложенным в старой. В направлении Индийского океана в качестве партнеров впервые были объявлены Иран и Саудовская Аравия, плюс Индия (ранее упоминалась только). Это, безусловно, положительные изменения.
Позитивно и то, что в новой доктрине более подробно описаны меры морской безопасности, чем раньше. Но самые кардинальные изменения коснулись военных частей доктрины.
военная тенденция
Дело даже не в том, что расширилась военная составляющая доктрины, хотя и это немаловажно. Ранее в РФ действовало два основных документа, касающихся морской деятельности страны. Первая — «Морская доктрина» — называет цели страны на морях в целом. Второй — «Основы государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года» — описание видения руководства России о задачах и способах их решения ВМФ. Итак, общая черта в «Основах» заключается в том, что военно-морской флот, вообще говоря, не только для войны. По крайней мере, задачи ВМФ описывались уклончиво. Давайте рассмотрим назначение флота по «Основам»:
"12. Военно-морские силы... предназначены для защиты национальных интересов Российской Федерации и ее союзников в Мировом океане военными средствами, поддержания военно-политической стабильности на глобальном и региональном уровне, предотвращения агрессии против России. Конфедерация с океанического и морского направлений.
13. Военно-морские силы создают и поддерживают необходимые условия для обеспечения безопасности морской деятельности Российской Федерации, обеспечения ее военно-морского присутствия, демонстрации флага Российской Федерации и военной мощи государства в Мировом океане, участвуют . в рамках борьбы с пиратством, проводимых мировым сообществом, военных, миротворческих и гуманитарных мероприятий, отвечающих интересам Российской Федерации, заходов военных кораблей (судов) Российской Федерации в порты иностранных государств, обеспечивающих охрану государства границы Российской Федерации в подводной среде, в том числе противолодочной, противолодочной и диверсионной обороны в интересах безопасности Российской Федерации».
И это не шутка - невозможно найти документ, вступивший в силу до 2022 года, в котором российский флот прямо указан как средство ведения войны. Невозможно найти стратегический документ, прямо заявляющий, что флот вообще стоит на войне и должен к ней готовиться. Потому что его там не было. Военно-морской флот был ни для чего, для предупреждения и недопущения, для остановки иностранных портов, для вывешивания флага, но не для непосредственного боя, победы и уничтожения неприятеля, если это было необходимо внезапно.
Конечно, сдерживание тоже необходимо, но, к сожалению, иногда оно дает сбой по инициативе противника, решившего сражаться, а иногда необходимо нанести удар первым. А этого не было в доктринальных документах России. И как следствие этого сложилась весьма специфическая практика в строительстве и использовании флота.
Новая Военно-морская доктрина положила конец этому странному явлению. В разделе IX «Порядок применения инструментов национальной морской политики для защиты национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане» в пункте 103 в конце появились слова «при необходимости применения военной силы». . Кто-то скажет, что это мелочь. Но если внимательно покопаться в военных записях ВМФ, то можно увидеть, что ведение войны там упоминается далеко не всегда - и во многом тому причиной описанная выше цель.
Вернуться к нормальной жизни
Отдельно стоит отметить, что в доктрине значительно расширен раздел о мобилизации кораблей флота на случай войны. Вот какой должна быть международная ситуация, и она есть сейчас. В любом случае тоннажа на войне не хватает, а так как наш флот сейчас специально для войны, то власть будет заниматься этими проблемами гораздо глубже и жестче, чем раньше. И это тоже правильно.
И для авианосцев. Никогда не было секретом, что руководство РФ хочет такие корабли. Они же в доктринальных документах уже давно, что те же «Основные» планы создания комплекса морской авиации (корабль, самолет, комплекс учебно-тренировочный — все вместе). Также понятно, зачем нужны авианосцы. Но также понятно, что строить их сегодня в России негде. В России нет полноценной верфи, где можно было бы построить корабль хотя бы уровня китайского Фуцзяня, не говоря уже о чем-то вроде американского Нимица. Новое учение не только упоминает об этом факте, но прямо утверждает, что оно будет исправлено.
Новая Военно-морская инструкция – это шаг вперед для нашей страны в постановке целей. Теперь его нужно подкрепить реальными делами. А здесь огромное поле для работы. Всеобщее внимание приковано к спецоперации, проходящей сейчас в Украине, но следует понимать, что следующие войны могут быть совсем другими. Сегодня надводные силы российского флота уступают японским. Для реализации новой военно-морской доктрины это необходимо исправить. Будем ждать практических шагов в этом направлении.
