В культурной жизни есть два типа явлений. Одно - это признание наличия тенденции, второе – это провоцирование тенденции. Именно в 1866 году случилось нечто из первого разряда: модницы, наконец-то, признались, что черный цвет находится «вне времени». То есть не стал модным в какой-то миг, а подтвердилось, что он модный всегда.
Поначалу это признание имело некий социальный оттенок. Современница в одном из писем сообщала: «Мода на черные платья вводится знатными дамами для различия от героинь полусвета, которым, кажется, хотят предоставить безумную роскошь уличных туалетов. В настоящее время глубокий траур узнается только по черному воротничку и манжеткам, впрочем всё, что прежде считалось траурными материями, как например, гренадин и кашемир, носится как обыкновенный наряд. Недавно па императрице Евгении надето было во время прогулки, черное гренадиновое фуро, на черной тафте и черный гренадиновый казак, также подбитый тафтой. На голове, «лепешка» (galette) из черной соломы, с венком желтых левкоев».
Опять же некоторые из публикаций модных журналов были прямо в духе наших размышлений про тенденции: «Всех выкроек разом давать невозможно, но в следующих номерах читательницы наши получать как выкройку пеплума, так и кашемирового черного пальто, которое производить теперь такой фурор, к общему удивлению самих парижан. Так как мы всегда говорюсь о модах или упроченных или только что полнившихся, или еще имеющих появиться, то и выкройка придет одновременно с появлением черного кашемирового пальто в Петербурге; а теперь его еще нет. Изготовление его требует много времени, потому что оно все буквально вышито черным бисером».
Впрочем, уже ближе к весне один обозревателей уверенно констатировал: «По всему заметно, что черные одежды будут самыми употребительными в наступающем сезоне; черные платья никогда и не выходили из моды, но теперь им оказывается исключительное предпочтение. Таким образом в последние годы не видно было вовсе черных суконных пардессю; их делали из серых, коричневых, фиолетовых и синих шерстяных тканей, а теперь войдет в моду, для всех верхи их одежд, черное матовое сукно, без всякого глянца. Кроме того, готовят к зиме черные кашемировые платья, вышитые бисером — думают, что это будет очень тяжело и не всем под силу. Платья эти предполагаются немного короче низшей юбки, которая будет или совсем гладкая, или шотландскими клетками».
После этого в любви к черному цвету признавались все подряд: «Черные платья в большой моде; мы уже это говорили и опять повторяем. Точно также в моде и все темные цвета, исключая фиолетового, который меньше других пользуется успехом, и то только между молодыми особами, потому что женщины, отказавшиеся от розового цвета, взамен его усвоили фиолетовый. Черные платья надевают даже для нарядных визитов, если они сделаны из бархата, атласа, муара… Материи эти, также как и поплин, отделывают черным стеклярусом»
Или отрывок из другого письма: «Щеголихи носят черные бархатные юбки с цветными платьями. Черный цвет в большой моде, как для платьев и пальто, так и для юбок, из тафты или бархата, и для полунарядных шляп. За черным следует в моде серый цвет».
Предпринимались даже попытки как-то объяснить это «увлечение»: «Мы уже говорили о громадном успехе черного кашемирового пальто-сак, вышитого черным стеклярусом; успех этот нисколько не уменьшается, несмотря на то, что одежда эта принята большинством, что очень вредит успеху. Надо впрочем, заметить, что на женщин с прирожденною щеголеватостью всякая вещь принимает особый характер и никогда не смешается с пародиями на неё, встречаемыми в толпе».
После чего надо было провести разъяснительную работу по отдельным предметам одежды: «Края черного тафтяного пальто не гарнируются новее, разве только черным кружевом, преимущественно очень узким гипюром. Самые нарядные черные шёлковые пальто убираются аграмантом и кружевцем, искусно перемешанными и образующими арабески, которые обозначаюсь отвороты, карманы и оконечности рукавов. Черные пальто гарнируются тоже множеством петель из лент с концами».
В моду вошло даже черное кружево: «Черные кружева снова появляются на бальных платьях. Белое тюлевое платье «императрица» было отделано широким черным кружевом, которое шло, навиваясь, по бокам, не касалось переда, а сзади, начинаясь сверху спины, опускалось в виде птичьего хвоста до низа юбки».
В итоге черный цвет стало своего рода основным, который дополнялся колорами, модными в конкретном сезоне: «Цвета черный и белый в большой моде. Черный, фиолетовый и серый (gris de plomb) бархат употребляются для городских костюмов: одинаковые платье и казак. Эту зиму они гарнировались мехом, скоро эта мода изменится, но она продолжится до весны».
Или: «По утрам больше всего носят черные тафтяные платья или коричневый линдсей. Юбку драпируют сверх нижней юбки: красной, белой с черным и др. Пальто, одинаково с платьем, украшенное перламутровыми или черного дерева пуговицами».
Хотя, чтобы не ошибиться, предпочитали сочетать черный и черный: «Черное платье останется также постоянно в моде, равно как домашние кофточки, к которым черная юбка идет больше всего остального. Эти юбки отделывают иногда чем-нибудь цветным, подходящим к кофточке, но белая отделка на черном предпочитается, как идущая ко всему и менее других наскучающая».