Бывшая бортпроводница Ти Джей Ньюман десять лет отработала на американских авиалиниях. Первые наброски своего дебютного романа «Падение» она делала на салфетках во время ночных полетов, пока пассажиры спали, а последние правки вносила уже во время пандемии коронавируса, когда самолеты перестали летать. C разрешения издательства Individuum Forbes Woman публикует отрывок из романа.
Стиснув зубы, Билл поискал в сумке. Вот как этот человек попал в дом и вот как доставил что-то в самолет. Когда Билл вошел на кухню, тот вышел — и тогда-то и подсунул что-то в сумку. Как там его звали? Кэрри вроде бы говорила. Билл не помнил, представился ему гость или нет.
Билл нашел тонкую прозрачную пленку и наклеил на экран. Начал печатать, теряясь от неизвестности. На том конце линии раздался писк. Билл следил за глазами гостя, пока тот читал сообщение.
Где моя семья?
— С ними все хорошо, — ответил гость. — Итак... Билл не обращал на него внимания, печатая как можно быстрее.
Можно увидеть семью? Пожалуйста.
— «Пожалуйста»! Надо же, как вежливо. Но нет. Пока поговорим наедине.
Пока не увижу семью, нам не о чем говорить.
Гость закатил глаза. — Ваше упрямство раздражает. Он наклонился в сторону и поманил кого-то с кухни. Билл отчетливо увидел в его руке детонатор. Беспроводной, с пластмассовой крышечкой над красной кнопкой — грубое устройство, кустарного производства.
На экране появилась Кэрри с детьми, и Билл чуть не всхлипнул. Черные мешки с них уже сняли, но во рту у жены и у сына были кляпы, а руки — связаны. Элиза уже не плакала, и Кэрри с трудом удерживала ее на бедре — неловкая поза из-за связанных рук и жилета. Гость принес с кухни стул, жестом предложил Кэрри с малышкой сесть. Сам сел рядом, а Скотт остался стоять возле матери.
— Итак. — Гость уперся локтями в стол. — Вы не дурак, капитан Хоффман. Или можно на «ты»?
Билл только смотрел на экран. Гость улыбнулся.
— Понимаешь, Билл, самое очевидное ты наверняка уже понял. Давай сразу к сути. Ты разобьешь самолет, иначе я убью твою семью.
Кляп подавил возглас ужаса Кэрри — что-то между стоном и вскриком.
— Если кому-нибудь скажешь, — продолжал гость, — твоя семья умрет. Если пришлешь кого-нибудь в дом — твоя семья умрет. — Переложив детонатор из руки в руку, он повторил: — Все просто. Разбей самолет, иначе я убью твою семью. Выбор за тобой.
Внизу позвоночника сгустилась холодная боль. Билл молился, чтобы у него попросили только деньги, но понимал, что так просто не отделается. Стоило увидеть фотографию, как он уже знал: в их кабину проникли. Какое-то чутье подсказывало, что под угрозой теперь и самолет. Печатая ответ, Билл не чувствовал собственных рук.
Я не разобью самолет, а ты не тронешь мою семью.
— Ошибаешься, — ответил гость, прочтя сообщение. — Либо то, либо другое. Сам выбирай что.
Я повторюсь, сынок. Я не разобью самолет, а ты не тронешь мою семью. Точка.
От намеренно вызывающего тона лицо на экране скривилось.
— Меня зовут Саман Хани, а не «сынок». Зови меня Сэм. Этим утром я представился, но тебе же плевать на какого-то там мастера. — Чикаго вызывает «Коустал четыре-один-шесть». От «Дельта два-ноль-четыре-четыре» в пятидесяти километрах впереди от вас, к северо-западу от вашего курса, поступили сообщения о турбулентности от низкого до среднего уровня. Билл подскочил от внезапно вклинившегося голоса ATC, поражаясь, что остальной мир продолжает жить как ни в чем не бывало. — Заснул, что ли, старичок? — усмехнулся Бен, пролистывая вкладки на своем экране в поисках погодного радара. — «Коустал четыре-один-шесть», вас понял, Чикаго, — сказал он в микрофон. — У нас все спокойно, будем следовать прежним курсом. Сообщим, если понадобится воздух поспокойнее. — Я, э-э... Я думаю, пока мы долетим, этот очаг уже утихнет. — Билл изо всех сил старался говорить обычным голосом. — Он сдвинется. На север... — Он замолчал и показал на радар.
— Ага, — ответил Бен, а Билл вернулся к компьютеру. — Эй, не против позвонить Джо насчет перерыва?
— А? Бен склонил голову набок. — Нормально, если поссать схожу? Господи, да у тебя все в порядке? — А. Конечно. Все в порядке, — сказал Билл, косясь на ноутбук. — Но вообще, можешь чуток подождать? Я тут пока занят. — Ладно. Если приспичит, всегда есть бутылка. В наушнике Билла раздался смех Сэма. — Ну прямо как день, когда приводишь семью на работу, — сказал он, и Кэрри вздрогнула, когда он положил ей руку на плечо. Пришло письмо, Сэм открыл его и прочитал вслух: — «Думаю, второй пилот не одобрит решение разбить самолет...» Да уж. Вряд ли одобрит. Поэтому тебе сперва придется его убить.
Биллу будто врезали под дых.
С Беном они летали всего пару раз, но ему нравился этот парнишка. Хороший пилот. Смышленый, находчивый. Его уверенность граничила с наглостью, но в той степени, когда за штурвалом это даже полезно. Они спорили из-за спортивных команд. Билл удивился, когда узнал, что Бен — вегетарианец. Пока еще не женат, но наверняка у него есть и семья, и друзья, ценящие его легкий юмор. Подружка? Может, встречается с какой-нибудь стюардессой.
И теперь Билл должен его убить. Точнее, сперва — убить. Чтобы он не мешал убить всех остальных на борту. К горлу подступила тошнота.
Не обращая внимания на то, как Билл что-то печатает, Сэм продолжил:
— Наверное, ты спрашиваешь себя: как же ты его убьешь? Пальцы Билла замерли. — В смысле, в конечном счете так же, как и всех остальных.
Ты разобьешь самолет. Но он может попытаться помешать. Поэтому в твоей сумке, на дне большого кармана, есть флакончик с белым порошком. Во время последнего перерыва перед посадкой просто подсыпь порошок ему в кофе, в чай или куда угодно. Пара глотков — и дальше будешь пилотировать один.
Что за порошок?
Сэм прочитал сообщение, но нарочно проигнорировал вопрос.
— А! — Он поднял палец. — А в соседнем кармане ты найдешь металлический цилиндр. После убийства второго пилота — но, очевидно, до крушения, — он улыбнулся, — встряхни этот баллончик и открой дверь кабины. Открути крышку и закинь его в салон. Закрой дверь, разбей самолет — конец.
Билл глупо моргнул, потом начал печатать.
Что в баллончике?
— Столько вопросов — и все такие бессмысленные. — Сэм рассмеялся. — Я не скажу, что это за порошок для второго пилота. И не скажу, что в баллончике. Иначе, понимаешь ли, мы так и не дойдем до самого интересного, потому что ты никак не задашь правильный вопрос. Например, ты бы мог спросить: «Сэм, а во что должен врезаться самолет?»
Я не буду спрашивать. Потому что не буду ни во что врезаться.
— Ого! То есть это твой выбор? — Сэм поднял детонатор. — Выбираешь самолет?
Кэрри сильнее прижала к себе Элизу. У Билла встали дыбом волосы на затылке.
Я ничего не выбрал.
Сэм, читая, напевал про себя.
— Что ж, в таком случае, если ты ничего не выбрал, продолжай действовать по плану. То есть сажай самолет в JFK*. Только это и есть выбор. А значит... — Он поправил жилет, снова переложил детонатор из руки в руку. — Раз уж ты...
Билл начал яростно печатать.
Ладно. Во что я должен врезаться?
Сэм прочитал сообщение с расползающейся улыбкой. Сложив руки на столе, придвинулся к камере.
— Не скажу.
Глядя, как Сэм откидывается назад от смеха, Билл так и чувствовал, как ногти впиваются в ладони чуть ли не до крови.
— Боже, с ума сойти, как смешно, — сказал Сэм. — Слушай, пока что просто следуй заданным курсом. Нам же не нужны подозрения. Никто, кроме нас, не должен знать, что происходит, не забыл? Когда будет надо, я дам новые указания. А пока что не забивай голову. Просто знай, что рано или поздно самолет отклонится от траектории.
Билл печатал так быстро, как мог.
Это же не машина. Я не могу просто взять и сменить курс. Особенно если ты не хочешь, чтобы об этом знали. У меня нет времени объяснять принципы воздушной навигации. Просто поверь. Мне нужно заранее знать, куда мы летим.
Командир смотрел, как гость читает сообщение, и молился, чтобы тот сам не был пилотом. Билл не то чтобы врал — но и всей правды не говорил. И профессиональный пилот раскусил бы его.
Сэм поморгал, ненадолго наморщил лоб, потом посмотрел в камеру и прочистил горло — явно чтобы потянуть время.
— Я не назову цель, но назову район, — наконец сказал Сэм.
Билл наблюдал, как Сэм окидывает взглядом множество кнопок и тумблеров в кабине. Билл провел уже достаточно предполетных туров для пассажиров, которые ничего не понимали в полетах, чтобы представить, насколько это ошеломляет Сэма. Тот сделал вдох, помолчал.
— Округ Колумбия.
Билл уронил голову. Ну конечно. А как же. Вашингтон, округ Колумбия — так близко к Нью-Йорку, что смену курса в последнюю минуту будет почти невозможно предотвратить. Цель уже можно было и не называть. Наверняка Белый дом. Или Капитолий.
— Точное место я пока не назову, — сказал Сэм. — И не скажу, что там за таинственный порошок, но дам подсказку. В смысле, ты-то мне нужен живым. Поэтому, когда будешь открывать баллончик перед тем, как бросить его в салон, не забудь надеть кислородную маску.
Ясно, значит, ядовитый газ. Билл глянул в окно на тонкие зыбкие облака под самолетом. Он так и видел, как салон наполняется точно таким же облаком... чего? Его просили — нет, ему приказывали — отравить собственных пассажиров.
А если я откажусь бросать баллон?
Сэм прочитал сообщение, ненадолго задумался, отведя глаза. Посмотрел на семью Билла.
— Так, давай подумаем. Они мне, понятно, нужны живыми до самого конца полета. Но... — На лбу Кэрри лежала выбившаяся прядка. Сэм убрал ее за ухо. — Может, нужны не все? Или необязательно целыми?
Пальцы Билла побелели от того, как он вцепился в поднос. Он еще столького не знал, не понимал. Так хотелось, чтобы все это прекратилось, так хотелось закричать. Он чувствовал, как кровь приливает к лицу. Над верхней губой выступил пот. Он утерся.
— Билл, да расслабься ты, — поддразнивал Сэм, наслаждаясь его заметным волнением. — Ты так стараешься найти выход, но — спойлер — его нет. Просто забей на геройство. Ты сделаешь выбор. Семья — или самолет. И если ты пожертвуешь самолетом, то заодно придется бросить баллончик. И точка. — Сэм наклонился вперед, опустил скрещенные пальцы на стол, по-прежнему не выпуская из рук детонатор. — И слушай, Билл. Просто чтобы ты знал: я не идиот. У меня, естественно, есть запасной план на борту. Так или иначе ты сделаешь выбор.
Билл почувствовал, как весь белеет. Запасной план на борту. Невинные души.