Говорят, что в одну реку дважды не войти, а вот я опять вошёл в третий раз в столовую №17 института энергосбережения на ул. Генеральская №101, где я уже ранее проходил практику. В этот день мне откровенно не везло, шарахнул слесаря Николая его разводным ключом по башке чтобы не лез пьяными лапами под руку. Из-за этого козла я уже руку резал, и в этот раз произошло то же самое. Любил тот слесарь подойти сзади и хлопнуть по плечу.
— Здорово, Серёга!
А дело было так.
Стою, шинкую зелёный лук в бак, а тут наш слесарь и как всегда под градусом нарисовался. Ходит гад в грязном халате по кухне то котлеткой закусит, то сладкий творожок ложками начинает черпать, а то к какой-нибудь поварихе сзади и хлоп её пятёрнёй по заднице.
— Здорово, Клавдия!
От неожиданности повариха подскакивает да как звезданёт слесаря меж ушей что под руку попадётся, а тот дурак и рад. И вот на свою беду добрался он до меня. Подходит сзади и как хлопнет по плечу.
— Здорово, Серёга!
Ну, я от неожиданности по большому пальцу ножом. А ножи у нас, что топоры хрясь и пол руки как не бывало. Стою, кровища на столе, лук весь в баке залил, а я вою от боли. Слесарь, видя такое дело, улепётывает, я с ножом за ним в погоню. Короче начинаются гонки по этажам института. Слесарь убегает и кричит.
— Задержите его, он сумасшедший!
Не догнал я его в тот раз, спрятался он в каком-то кабинете.
Прошло месяца три, и вот он снова нарисовался на моём горизонте и снова подходит сзади и как хлопнет по плечу.
— Здорово, Серёга!
Я от неожиданности кромсаю себя по большому пальцу и снова по тому же месту что и раньше. Боль конечно дикая, на месте сустава зияет длинный порез. Я поворачиваюсь к слесарю — кровища из пальца хлещет на стол и в бак с зелёным луком. Ищу глазами, чем бы его отоварить вдруг смотрю, а из его деревянного кофра торчит ручка разводного ключа четвёртый номер. Выхватываю его и как шарахну его голове. А сам чувствую, что вдарил не по твёрдому черепу, а как по капустному вилку и вроде как ключ куда-то провалился. Слесарь посмотрел на меня и сказал.
— Ну, это ты зря, инструмент зачем-то погнул...
И повалился на пол.
Повариха Света, увидев, что я весь в крови да ещё с огромным ножом в руке сначала зажала рот полотенцем, а потом как заверещит.
— Зарезали! Серёга слесаря убил!
Я, видя такое дело, ушёл в раздевалку и закрылся, чтобы не мешали бинтовать руку куском тряпки от поварского колпака. А снаружи уже кипишь, вызывают Скорую помощь и милицию. Заведующая сидит на металлическом табурете и для неё в стакан капают валерьянку. Директор вообще весь белый стоит, прижавшись к окну и бормочет.
- Всё, кончилась карьера, посадят, посадят...
Минут через десять в дверь раздевалки постучали, потом всё сильнее и настойчивее, а я не открываю, пробую бинтовать трясущейся рукой рану, но у меня это плохо получается.
— Серёжа не дури открывай, сейчас милиция приедет, — слышу я голос Нины Александровны повара из мясного цеха.
А я сижу весь перепачканный кровью и продолжаю кое-как перевязывать руку. Снаружи у двери какая-то толкотня и просят сдаться по-хорошему. Упрашивают выйти и отдать нож. Куда, зачем, я весь в диком волнении и вероятно от некоторой потери крови вообще ничего не соображаю. Повязка от крови набухла и стала протекать. В голове гул и словно молотками бьют, отчего добираюсь до умывальника и омываю здоровой рукой лицо, дабы прийти в себя, но только пачкаю его своей же кровью. И зеркало как на грех нет, чтобы посмотреться. Скоро мне весь этот стук в дверь надоедает и я открыв защёлку мутным взором смотрю на поваров и как в тумане вываливаюсь в коридор где не оставляя ножа иду через столовую в обеденный зал. Там все шарахаются от меня стороны. Ещё бы такой у меня был такой страшный вид — весь залит кровью, рука завёрнута в тряпку и в правой руке окровавленный нож. А позади, бегут и кричат.
— Он слесаря зарезал! Убийца! Убийца!
На выходе из института за столом сидел милиционер, я к нему так, мол, и так прошу вызвать Скорую помощь. Мент спокойно так выслушивает меня, открывает находящуюся рядом дверь и приглашает зайти типа там врач. Я захожу, но там нет никого кроме стула, а дверь с грохотом закрывается и запирается на ключ. Обманул гад! Я к окну вижу, а возле машин «Волга» стоит мой братец Володя (он возил директора института) и болтает с другими водителями. Я открываю форточку и зову его к себе. Тот сначала не понимает в чём дело, но когда доходит, то мужики эвакуируют меня из здания, отослав милиционера в другое крыло, где якобы его требует к себе зам директора.
Свободный водитель увозит меня в больницу на Сапёров, чтобы мне там зашили рану на пальце. Медсестра, видя, как с моей руки течёт кровь на пол, тут же завела мне в кабинет и показала врачу. После обработки раны врач записав с моих слов и водителя что произошло, говорит.
— Не волнуйтесь, я позвоню, куда следует и там разберутся. А зашивать я рану не стал, чтобы не уродовать палец и так всё затянется. Главное неделю рану не мочить, потом придёшь на перевязку.
Водитель доставил меня по месту жительства домой, а сам уехал обратно на работу.
В столовой всё разъяснилось после звонка врача в милицию. Слесаря увезли в больницу на лечение когда поняли, что он жив, правда, находясь под мухой, отчего удар по голове был смягчён этим обстоятельством, без очевидных последствий как это бывает с пьяными.
— А если был трезвый, — сказал мне, потом директор, — то вряд ли бы выжил.
Кожа у этого слесаря на моё счастье оказалась дубовая даже не лопнула, а вот шишка выросла большая. Потом с ним был отдельный разговор, а у меня остался рваный шрам на всю жизнь как боевое ранение.