Фото из открытых источников
Школьный роман
КНИГА 2. ОСЕНЬ
Часть 1. Сентябрь-32
***
- Ларочка, что там у вас за чудо такое объявилось? – встретила мать Ларису Антоновну, вернувшуюся домой позже всех. – Марина «двойку» по истории получила, плачет, никак не могу успокоить.
Лариса Антоновна, сняв пальто, торопливо пошла к сестре. Рыдающая Марина лежала на кровати. На стуле стоял расстегнутый портфель, а дневник, раскрытый на страничке с «двойкой», валялся на столе. В комнате пахло валерьянкой.
- Ковалев? – произнесла Лариса Антоновна почти без вопросительной интонации.
- Он начал по всему материалу спрашивать – и по пройденному, и по новому! – завопила Марина, размазывая по лицу слезы. – «Двоек» полно, «троек»… «Четверки» у Олега, Лариски, Стеблева… не помню, у кого еще… У Хабарова, что ли… у Тамарки… «Пятерок» всего три!.. У Рогозина, Поляковой… и у Филимо-о-о-нова-а-а!
Очевидно, последнее задело ее больнее всего.
- А ты хоть что-нибудь знала? – взволнованно поинтересовалась старшая сестра.
- Нет! Я же отвечала на позапрошлом уроке! Сегодня собирались отвечать Хабаров, Стеблев и Лариска – они готовились, потому и «четверки» получили… Они – самыми первыми, а потом, если Дора еще не отключилась бы, то Тамарка с Вероникой, они так договаривались.
Систему ответов у Доры Яковлевны Лариса Антоновна знала хорошо – на себе было испытано: нужна отметка – выучил, в начале урока поднял руку, ответил… Главное – продержаться первые пятнадцать минут, потом учительница на некоторое время уйдет в мир грез, а вернувшись в реальность, уже не вспомнит, кто ей отвечал и насколько успешно. Самые наглые могли еще сказать: «Дора Яковлевна, а вы мне отметку в журнал не поставили, сказали только, что «четыре» и отвлеклись». И учительница, не споря, ставила незаслуженную «четверку». Нахальных врунишек никто не выдавал, тем более, не «пятерку» же они просили, да и не на каждом уроке – все в допустимых рамках ученических каверз. Сегодня, с приходом Ковалева-старшего, отработанная система дала сбой. Неприятно… Маринина медаль явно под угрозой! Надо будет завтра срочно поговорить с Зоей Алексеевной, пусть уговорит Ковалева аннулировать эту «двойку».
- Небось, сыну своему «пару» не поставит, - с претензией проговорила мать (о том, что сын директора учится в одном классе с младшей дочерью, она знала).
- По-ста-а-а-вил!!! – Марина рыдала так, словно ей было нестерпимо жаль директорского сына. – Еще как поста-а-а-а-авил!.. Самому пе-е-е-е-ервому-у-у!.. А потом за остальных взя-а-а-а-ался-а-а-а-а-а-а-а!..
Мать вопросительно взглянула на старшую дочь.
- Да, - вздохнула Лариса Антоновна. – Это у них запросто. Они своих детей демонстративно не выделяют – ни он, ни жена. Так это подчеркнуто: это такие же ученики, как и все остальные… Вчера Галю, их дочь, избил сын одной из наших воспитательниц, Алевтины Филатовой. Смотреть страшно! Сложный мальчишка, конечно, психучий, да и дома его не особенно ограничивают – потому и в школе не терпит, что кто-то с ним не согласился. А девчонка что-то ему сказала… «против шерстки», как говорится. Он и кинулся, как звереныш. А директор сказал, что, если бы на Галином месте была другая девочка, Олег угодил бы в колонию, а поскольку это все-таки его дочь, то он даже в милицию не заявит: родители, дескать, в неравноценном положении – получится, что он как бы слегка пользуется тем, что мама мальчика – его подчиненная. И это разнеслось по всей школе, на него смотрят с почтением, а маме и сыну Филатовым – всеобщее презрение. Представляешь?
- Ну и дурак! – резюмировала мать. – Где же учителю поддержать своего ребенка, как не в школе?
- Он по-другому считает! Он нам вчера полтора часа говорил, что мы своих детей неправильно воспитываем.
- Это почему же?
- Создаем, видите ли, какие-то особые условия для них! Нехороший пример для остальных, видите ли! Другие дети приходят к выводу, что нужно устраиваться только туда, где есть свой человек.
- А тут еще Гаврила… - всхлипывала Марина. – Хватов говорит: «Зверь мужик, оказывается». А Олег: «А что? Правильно! Он никому не поставил оценку несправедливо, согласитесь!»
- Олег? – удивленно спросила Лариса Антоновна. – Вот уж от кого не ожидала!..
***
- Николай Андреевич!!!
От громогласного оклика, раздавшегося одновременно с громким стуком внезапно распахнувшейся двери, директор, внимательно изучающий квартальные отчеты бухгалтерии, даже вздрогнул. На пороге стояла Зоя Алексеевна.
- Что случилось? – испуганно спросил он: без причины пожилая степенная женщина не будет ТАК врываться.
Завуч очень быстро для ее лет и комплекции прошла через кабинет и села напротив Ковалева – ее возраст и должность позволяли не ждать приглашения.
- Николай Андреевич! – еще не отдышавшись, заговорила она. – Что же вы делаете? Я, конечно, понимаю: в работе Доры Яковлевны в последнее время появились пробелы. Каюсь, я по просьбе вашего предшественника на эти пробелы глаза закрывала, тем более, за нее просил один очень солидный человек... таким не отказывают… До пенсии ей совсем немного, думали, что дотянет… Все-таки, согласитесь, на эти копейки по выслуге жить трудно даже здоровому, который и подработать где-то сможет, а ей ведь лекарства нужны, да и питание… ей молоко нужно, чтобы побочные действия лекарств нейтрализовать… В семье отношения довольно сложные, в таких случаях люди полумертвыми на работу ползут, чтобы должными не быть. Ладно, здесь углубляться не буду… да и просто жалко было – человек жизнь отдал школе, в том, что заболела, вины ее нет… Тем более, все это идет из сорок первого года – ее семью расстреляли, она чудом жива осталась – как-то там старший брат ее собой прикрыл. Немцы уехали за новой партией, она из ямы выбралась… Потом какая-то женщина ее прятала, к партизанам переправили, потом вместе с ранеными – самолетом до нашей территории. Ой, там такая история!..
- То есть, вы, зная все эти подробности, не потребовали, чтобы классные руководители побеседовать с учениками? – едва сдерживая вмиг накатившее бешенство, процедил сквозь зубы Ковалев. – Чтобы ее болезнь для них хотя бы в цирк не превращалась… Добрые же вы люди, как я посмотрю! Значит, доработать до пенсии больному человеку разрешили, а на то, что практически вся школа издевалась над ней, – ноль внимания! И родственники тоже молодцы! Да она сто раз могла под машину попасть… когда внимание рассеивалось! Зато на работу идет!.. Сама себя обслуживает!.. На шее не сидит!.. Это чисто моральный аспект… про то, что материал изучался кое-как, умолчим деликатно.
Зоя Алексеевна на некоторое время потупилась под возмущенным взглядом директора, но тут же взяла себя в руки и снова начала двигаться к цели своего визита.
- Ученики, конечно, сами во многом виноваты: что экзамены сдавать – это они знают, а учить систематически, судя по их разгильдяйству, должен кто-то другой. Даже самые лучшие этой заразы не избежали! Готовились только, если сами планировали ответить. То, как вы их накрыли, – это просто блестяще! Я полностью согласна, что ученики должны готовить домашнее задание независимо от того, кто из учителей будет проводить занятия…
Судя по тому, что Зоя Алексеевна практически слово в слово повторила его гневный монолог на вчерашнем разгромном уроке в девятом «Б», кто-то посчитал, что Николай Андреевич слишком рьяно начал «закручивать гайки», и завуч пришла за этого «пострадавшего» просить.
- …но медалистов резать не надо!
- А кого из медалистов я зарезал? – искренне удивился Ковалев. – Я же не в десятых буду вести, а в девятых. Там о медалях говорить пока рано… особенно с таким «багажом».
- Я о Марине Ярославцевой.
- О Марине?!. – удивление директора переросло в потрясение. – Да какая из нее медалистка?! Способная девочка, не спорю, потребовать с нее можно отнюдь не по минимуму – но чтобы претендовать на медаль?.. Смело, я сказал бы! В крайнем случае – грамота за отдельные предметы. Медаль, сами знаете – одна на выпуск, и есть дети намного сильнее.
- Кто же? – сухо поинтересовалась Зоя Алексеевна.
- Судя по вчерашним ответам в этом классе, и Стеблев, и Гавриленко… - зная уже, каково отношение классной к Оле Поляковой (а завуч поддерживает Ларису Антоновну) Ковалев решил эту девочку в числе первых не называть.
- Кстати, они, насколько мне известно, отвечать планировали, потому и выучили, - глаза завуча потихоньку превращались в два сверлящих механизма.
- Да и то, выходит, не блестяще, - с сожалением произнес директор. – Насколько помню, я им обоим «четверочки» поставил. Хотя надо отметить, на некоторые вопросы не из домашнего задания они все-таки ответили вполне толково – значит, тут не настолько безнадежно. Будем надеяться, что фактор неожиданности повлиял, потому и погрешности были, а к следующему уроку адаптируются, и ответы в дальнейшем будут удачнее. А на твердую «пятерку» в этом классе историю знают двое – Рогозин и Полякова. Кстати, если говорить о каких-то предполагаемых медалистах, то я на первое место поставил бы именно Полякову.
Завуч поморщилась.
- С Поляковой все не так однозначно…
- Почему? Если мне не наврали приятели сына, то у этой девочки ни одной «четверки» за восемь лет. Это так?
- Да так-то оно так… - неохотно признала завуч.
- Поведение примерное?
- Да… Но… Вы в курсе, что она – дочь матери-одиночки?
- А это является препятствием для получения золотой медали?
- Но ведь она рождена от иностранца! – многозначительно произнесла Зоя Алексеевна.
- Да хоть от инопланетянина! – разговор начал тяготить директора. – Мы смотрим на уровень учащегося: успеваемость за два последних года, поведение, прилежание, участие в общественной деятельности…
- Вот как раз по части общественной работы Полякова очень сильно проигрывает! Да, она хорошая спортсменка, в соревнованиях принимает участие – но и только! А Марина – комсорг! – последнее слово снова прозвучало значительно.
- Комсорг… - задумчиво произнес Николай Андреевич. – Зоя Алексеевна, а вот скажите, пожалуйста, насколько активна деятельность нынешних комсоргов… не будем брать взрослые коллективы… комсоргов школьных. И вообще – комсомольских бюро. Классных, школьных… Вот хотя бы на примере девятого «Б», раз уж мы о них заговорили. Что делает в классе конкретно Марина?
- Ну как же! – горячо воскликнула завуч. – Она… – и осеклась.
Ковалев с интересом смотрел на Зою Алексеевну: что Марина – «она», а не «он» или «оно» - это понятно, ну а дальше-то что?
- Ну… план работы составляет, - дождался он наконец.
- Одна?
- Нет, конечно. В основном это на собрании решают. Но собрание ведет-то она!
- Это требует каких-то усилий? Или особых знаний? И этими знаниями обладает она одна? – Ковалев начал забавляться.
- Но это же надо держать внимание класса, за дисциплиной следить!
- Но ведь на собрании и классный руководитель присутствует, - напомнил Николай Андреевич. – Так что дисциплина как предмет заботы комсорга на собрании отпадает, тем более, классный руководитель – родная сестра, которая всегда поможет. Теперь дальше. Как составляется план?
- Ну, как обычно: у кого есть что предложить – предлагают.
- То есть это деятельность всего класса, верно? – уточнил он.
- Но ведь это только предложения! – воскликнула Зоя Алексеевна. – А потом… - она снова запнулась.
- Потом делают ребята – не одна Марина, да?
Одутловатое лицо завуча налилось кровью. «Не довела бы сама себя до приступа какого-нибудь! – с беспокойством подумал директор. – Давление-то, наверное, без того высокое. Что она так с этими Ярославцевыми носится?»
- Да прежде, чем что-то делать, надо этот план откорректировать… оформить. Переписать…
- «Откорректировать» - это что конкретно надо сделать?
- Ну как – «что»? Лишнее отсеять – они же могут ТАКОГО напридумывать и напредлагать!
- Да… - со вздохом протянул директор. – Вроде бурная деятельность, а на деле – только заседаем, штаны трем. Но это, наверное, общая беда городских школ. В селах работа школьников больше видна: одиноким старикам огороды посадили, дров на зиму накололи, в поле на уборке поработали – уже реальная помощь. У меня сын комсоргом был. Говорю ему: «Лидия Петровна… (это организатор в нашей бывшей школе)… просила напомнить, что ты отчет еще не сдал, а ей общешкольный готовить пора». А он: «Да некогда мне эти отчеты писать! И сил нет. Мы картошку сажали деду Зеленову. Вот руки – видишь?». Вижу: мозоли. А ему в самом деле еще и уроки учить. И к концерту готовиться… Зоя Алексеевна, я же не первый день в школе, и не в первой для меня школе – и сам учился когда-то, и других теперь учу. Друзья были из других школ – обмен информацией и опытом был ого-го какой! Так что могу сравнивать. Вот Марина… вы ее хвалите – комсорг, общественница. А что она сделала, кроме того, что план оформила? Это два-три исписанных листа – не больше! Концерт ко Дню Конституции был – она в нем участвовала?.. Нет! Ладно, допустим, ни петь, ни танцевать она не может – но что-то же можно было бы из литературы взять… стихотворение о Родине – любое, как раз по теме… Тем более, у нее по литературе стоит «пятерка», а это априори предполагает знание той самой литературы – и не только материал школьной программы, но и что-то дополнительно. Значит, Валера Капралов запомнил это «Мы временем умеем дорожить» - просто так запомнил, сам по себе, без принуждения, не по заданию, не по программе!.. А потому, что оно отвечает его нравственным качествам. И Лариса Антоновна вытащила его на сцену с этим стихотворением потому, что случайно услышала, когда они в колхозе были, как он это стихотворение ребятам читал. У Марины ничего подобного в душе не отозвалось?.. Или спортивное мероприятие было… вот, не очень давно, в хорошую погоду. Кто из девятого «Б» участвовал?
- Николай Андреевич! – возмутилась завуч. – Но она же не виновата, что такая полная! Это же болезнь, несчастье! Не будем же мы ее с той же Поляковой сравнивать! Или с ее подружкой… ну, эта… у которой ноги из ушей… как ее?.. Кожевец! Это не их заслуга, что они тощие! Это чисто природные данные!
- Но и Марининой заслуги нет в том, что эти девочки и в кроссе участвовали, и в волейбол играли. Вы согласны?
Завуч не ответила.
- Я тут некоторые «личные дела» посмотрел… в порядке знакомства… Опять же – девятый «Б». Что однотипные – это бывший директор велел так писать?
Зоя Алексеевна кивнула.
- А вот как понимать такие противопоставления: «участвует в спортивных мероприятиях, но от общественной работы уклоняется», «участвует в художественной самодеятельности, но общественной работы не ведет»? То есть и делает, и отлынивает. Вот как это? Или вы считаете общественной работой только то, что ученик – член бюро? Так должностей на всех не напасешься, а работают ведь не только комсорги с заместителями! Основная часть всей работы сваливается именно на рядовых!.. И, я так полагаю, общая характеристика в десятом классе будет обобщать все предыдущие?
- Конечно!
- Угу… И вот с такой характеристикой наш выпускник (или выпускница) придет в вуз. Хорошо, если попадутся адекватные люди, которые увидят в первую очередь слово «УЧАСТВОВАЛ». А если не глянут ни на спортивные соревнования, ни на художественную самодеятельность, ни на стенгазеты, а вцепятся в это «УКЛОНЯЛСЯ»?
- А мы с вами ОТКЛОНИЛИСЬ! – с напором произнесла Зоя Алексеевна. – Я пришла по поводу Марининой «двойки». Я очень прошу… пометить ее как «поставлено ошибочно»!
- Да Зоя Алексеевна!!! – раненым волком взвыл директор. – Какое «ошибочно»?! Она же не знала ни нового, ни старого! Если бы она была такой добросовестной, как вы ее рисуете, она должна была бы сама все это хотя бы прочитать! Полякова и Рогозин учили же! Систематически! Независимо от состояния Доры Яковлевны!.. Филимонов, как ни странно, на «пять» ответил, но, судя по его оценкам и по истории, и по другим предметам, он может следом три «двойки» подряд получить, так что я не очень обольщаюсь. По-моему, не особенно к вчерашнему уроку готовился Толя Земляной – но на «троечку» выкарабкался же! Значит, учебник периодически открывает – это при том, что у него много времени уходит на младшую сестренку!.. И еще кто-то, я их еще не всех запомнил. Путались в датах, но события-то знали! Почему же Марина не смогла так? Пусть не наизусть, не слово в слово по учебнику – но хоть какие-то общие фразы сказала бы! Уже «три» (если эти общие фразы по делу, естественно)! Если память хорошая – должна была запомнить хоть что-нибудь, когда Дора Яковлевна объясняла. Пусть она не могла надолго сосредоточиться, в себя уходила – но часть материала она все же рассказывала! И что Марина? Тоже отвлекалась?.. Разин и Пугачев на плаху пошли, а эта, с позволения сказать, отличница не помнит даже, в каком веке они жили! Да историю России надо знать даже не ради оценки, а потому, что это наша страна! Или я не прав?
- Да нет, почему же, - с неохотой согласилась завуч. – Но, может, сделаете исключение? Для отличницы это страшная травма!
- Значит, не надо таких детей держать в отличниках… не знаю уж, из каких соображений Марине этот ореол создавался – ради процента, из личных симпатий... родственникам каким-то высокопоставленным хотели угодить… На мой взгляд, здесь уровень обычной хорошистки, у которой какие-то предметы идут успешнее, какие-то хуже. Ну, так почему мы одним детям ставим оценки реальные, а другим натягиваем? По большому счету и физкультура у нее не на «пять», это уж Игорь Алексеевич на свой страх и риск какую-то новую методику обкатывает… с индивидуальным подходом. А в других школах головы не ломают: выполняет ученик нормативы – «пять», не справляется – по обстоятельствам, но уже «пять» не выйдет. Может, пресечь его самодеятельность, а? – с насмешкой поинтересовался он. – Нормативы есть – и хватит. Требовал же тот учитель, что до Городецкого работал, все нормативы с лилипутки? А чем отличается Марина? У нее хотя бы рост нормальный. Вот и пусть пробежит кросс… на установленное время… прыжки в длину и высоту сдаст. Где-то «два», где-то «четыре» - глядишь, «тройка» в четверти и выйдет. Заслуженная, честно заработанная… А?
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями