Глава 6
С розочкой в зубах, Рома, конечно, погорячился. Держать её было неудобно, и он проколол губу. Теперь прокол неприятно побаливал. Однако ночь удалась. Да и могло ли быть иначе после его феерического восхождения почти по отвесной стене…
Пройдя мимо ресепшн, где Тропинкина, поглядывая в зеркало, заполняла в газете тест «ваша сексуальность», подумал, что Машенька мается дурью – результат теста и так нарисован на ней яркими красками. Высший балл, однозначно…
Прежде чем отправиться в свой кабинет, решил по обыкновению навестить дорогого друга и президента. Прикинуть, насколько недоброе утро у них сегодня. Надеяться на что-то хорошее до совета директоров не приходилось. В кабинете Андрея не было, и Амура показала Роме в сторону конференц-зала.
– Андрей Палыч с Екатериной Валерьевной там.
Что они забыли в конференц-зале, было непонятно. Рома открыл дверь и увидел раскиданные по столу объемные папки с образцами.
– Привет, Роман Дмитрич, – сказал Андрей, поправив очки. – А мы тут… выбираем фурнитуру для коллекции.
Рома подумал, что ослышался. Эту фурнитуру они не только выбрали, но уже и оплатили и вот-вот должны были получить. Однако Жданов смотрел на него так выразительно, что наверняка какой-то смысл этот процесс содержал. Только непонятно какой.
– Фурнитуру…, – протянул Рома…, – понятно.
Подошёл к столу и прочёл название на крайней папке. «Айти-коллекшн». Мелькнувшая мысль о скрытом смысле пропала и появилась новая, куда более подходящая – Палыч наконец чокнулся. От вечного напряжения, недосыпа, выпивки и сотрясения своих гениальных мозгов в драках…
Рома взял друга за локоть и ласково, как сумасшедшему, сказал:
– Андрюша… давай на минуточку выйдем.
– Конечно, – легко согласился Жданов. – Катя, выберите фирму сами. Мы скоро вернёмся.
А когда они оказались в приёмной, попросил Амуру ненадолго уйти.
– Палыч, что происходит?
– Видишь ли, Ромио, – теперь Андрей улыбался не как сумасшедший, а как вполне вменяемый Жданов, которому в голову пришла свежая идея. Идиотская или гениальная, нужное подчеркнуть. – Я собираюсь показать тебе, как научился предвидеть будущее. Лучше Амуриных карт, честное слово.
– И что же ты предвидишь?
– Что Катенька выберет «Айти».
– Друг мой, – Рома вздохнул, – это у тебя со зрением проблемы. А Катенька видит хорошо. И не сможет не заметить, что пуговицы у Краевича – это суровый соцреализм. И пришить их на «деток» Милко… нет, Андрюш, она не чокнутая.
– Терпение, амиго. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Может пока в бар, кофе выпьем?
Рома облизнул пострадавшую губу и согласился.
Вернувшись через пятнадцать минут в конференц-зал, они увидели, что фея отложила в сторону две папки.
– Вот тут и тут хорошие предложения. Здесь скидка за крупный опт…
Жданов подвинул папки к себе. «Айти» среди них не было. Рома отвернулся, боясь засмеяться вслух. Палыч-Ностардамус, пророк тоже нашёлся.
– Андрей Палыч, я ещё нужна? – напомнила о себе Катя задумчиво замолчавшему над папками президенту.
– Вы? Нет, идите.
Фея упорхнула в каморку, и Рома наконец рассмеялся.
– Я не понимаю, в чём суть твоего прогноза. Но это весело. Ну у тебя сейчас и рожа…
– Она должна была выбрать «Айти», – пробормотал Андрей, – должна.
– Почему? Ты папочку специальным привлекающим дам парфюмом обработал? Ну скажи, откуда такая уверенность?
– Значит, были причины, – уклончиво отозвался Андрей. Зачем-то сложил все папки в стопку, потом снова разложил по столу и пошёл в свой кабинет.
Рома отправился следом.
– Андрей Павлович, вас из «Айти-коллекшн», соединять? – спросила из приёмной Амура.
– Да, соединяйте.
Неизвестно, о чём там говорил Жданову Краевич, но у того снова стала «ну и рожа». Положив трубку, он уставился на Рому так, будто впервые видит. И на Катеньку, которая вдруг высунулась из каморки и сообщила, что ей нужно сходить в финансовый отдел, тоже.
– Рассказывай, – сказал Рома, как только дверь за феей закрылась. – Мне страсть как интересно.
И Жданов рассказал. О том, как договорился с Краевичем о взятке и как этот Краевич только что позвонил и сообщил, что Катя отказалась от его предложения наотрез. По мере рассказа физиономия у него становилась всё потерянней, а у Ромы – всё веселее. К моменту оглашения суммы, от которой отказалась фея, Рома попросил водички. Потому что нельзя так смеяться, все внутренности болят. Андрей налил из графина, протянул стакан.
– Что ты ржёшь, как конь. Я вообще не знаю человека, который отказался бы от таких деньжищ.
Отпив пару глотков, Рома поставил стакан на стол.
– А она не человек, она фея. Я сразу это понял. Один ты, дурак, не уймёшься.
– Сам ты… дурак.
Очевидно, на этом слова у друга и президента закончились, потому что он схватил стакан и выплеснул на Рому оставшуюся воду.
– И мыли этих феечек из трёх садовых леечек, – спотыкаясь от смеха, Рома рванул к двери. – Умная, красивая, ещё и честная! Женюсь!
Следом полетела компьютерная мышка. Ударилась уже в полузакрытую дверь. Ну Палыч, вот же нечего делать человеку. Катенька попалась Роме у ресепшн, удивлённо посмотрела на него, красного и мокрого.
– Екатерина Валерьевна, вы сегодня обворожительны! – заявил он. – Неподражаемы! Ради вас можно и через решётки пролезть!
Тропинкина глядела на него круглыми глазами.
Итак, коварный план Жданова провалился. Помощница президента оказалась честным человеком. Интересно, какой ещё тест-драйв он задумает? Или уже успокоится? Зная дорогого друга столько лет, Рома понимал, что надежды на успокоение мало.
***
Андрей зацепил пальцами край обоев у косяка и потянул – отклеивалось неважно. Зато нашёлся отличный способ убить воскресенье перед советом директоров. Ромка уехал к матери на дачу, звал Андрея с собой, но он отказался. И так видел Ромкину мать чаще, чем свою собственную. Отказался – и теперь не знал, куда себя девать. А ремонт всё-таки нужен. Никакой ностальгической ценности эти обои в цветочек не имеют. Просто отец давал деньги, и бабушка что-то меняла в комнате. Андрей перемены не очень любил – не видел смысла. И всё у себя переделал только однажды – под настроение. Причём настроение это было отвратительным. Приехала в гости мама, которую вслух он подчёркнуто называл по имени-отчеству, но про себя – всё равно мамой, видимо, въелось, ведь так о ней говорила бабушка: «Мама тебя любит, просто не может приехать, а вот игрушки присылает»… Игрушки бабушка покупала сама и домой приносила в почтовой коробке, будто получила посылку. Мама приехала и сказала – темно у тебя в комнате, как в склепе. Обои тогда были коричневые, но после этого визита он почему-то распсиховался и заменил их на чёрные. Склеп так склеп. Юлиана увидела – спросила, как он сюда водит девушек, не пугаются ли. Пугаться было некому, девушек домой он не водил, всегда можно найти другое место для встреч. Не успел вспомнить про Юлиану – она позвонила. Спросить, как дела, как боевой дух перед предстоящим советом. Начала как обычно: «Расслабься, дитя моё». Притом что старше всего на десять лет. Но она к любому обращалась как к дитяти. Да и то, что у неё были отношения с отцом, пусть и не долгие, давало ей право на шутки: «Андрюшка, я при желании могла выскочить за него замуж, а тебя усыновить!» Обещал ей, что непременно расслабится. И нет, приезжать не надо, он в полном порядке, вот обои обдирает. Юлиана предложила помощь – мол, приедет с сыновьями, и от обоев мгновенно ничего не останется, а может, и от штукатурки, это как пойдёт. Будто он сам не способен на такие разрушения…
Оторвав ещё полоску, отметил, как она ровно отошла – цветочек остался целым. Он молодец, не ломает домики фей. Да, тут на стенах, в цветочках, их бы мог поселиться батальон. Хотя батальон, пожалуй, ни к чему. И одной хватит, чтобы поехать крышей. Почему она не взяла деньги у Краевича? Андрей думал над этим и ответа не находил. Кроме лежащего на поверхности – ей подобные махинации глубоко противны. Но такое прямое объяснение его не устраивало. Боялась разоблачения? Ну узнал бы он, ну уволил бы. Подумаешь, Москва большая, не так трудно найти другую работу. А то и свою фирму открыть. На старт ей бы хватило, а дальше с такими мозгами, какие нашлись в Катеньке, можно и раскрутиться. Наверное. Что ещё могло быть мотивом? Абсурдное – Катенька не хочет уходить из «Зималетто», потому что влюбилась в кого-нибудь в компании и другое место работы ей нафиг не нужно из романтических соображений. В кого? Малиновский скачет вокруг неё молодым щенком, протянула руку – бросился бы облизывать, так не протягивает ведь. К тому же у неё есть тот… с дурацким именем Василий. Замуж она, правда, не собирается, но он же есть. Кроме Малиновского положить глаз в «Зималетто» не на кого – вокруг сплошные тётки. А Потапкин, Федька и грузчики с производственного этажа – не для фей с красным дипломом. Не тот уровень. Осталось предположить, что влюблена Катенька в него самого. Но это значило бы признать её сумасшедшей. Она с ним работает с утра до ночи и имела возможность разобраться, что он за человек. Все влюблённые в него девушки обычно успевали испытать большое и светлое чувство до плотного знакомства. А чтобы после… Нет, Катенька девочка умная.
Неразгаданная загадка раздражала, и дальше он обрывал обои уже не разбираясь – сохраняются ли целыми домики для фей. Все лгут. Лгут, подставляют других и ищут свою выгоду. Если человек отказался от чего-то, значит, на горизонте есть нечто ещё выгодней. Просто со стороны этого не видно. А редчайшие исключения из правила его только подтверждают. Сходу признать Катю исключением он не мог. А обдирать стенку устал. Бросил всё как есть и закрыл дверь. Потом доделает. Хорошо бы сегодня уснуть пораньше, выспаться и идти на совет. К которому загадочная Катенька сделала прекрасный наглядный материал. Хоть представляй в коррекционной школе для умственно отсталых ребятишек… Правда, план его, после исправления сметы, стал не таким смелым, как хотелось бы. Не прорыв, а так – следующая ступенька. Уже не папино болото, но и не то, о чём Андрей мечтал. На мечту не хватало денег. Нужно было искать дополнительные источники…
Совет был назначен на одиннадцать. В восемь Андрей уже принёсся на работу – проверить, всё ли в порядке. Хотя бы внешне. Ведь эти куро-сороки мыслят так: блестит – значит, работает. Тропинкина на ресепшен вырядилась в откровенную блузку. В другой день Андрей пробежал бы мимо и не заметил, а Малиновский заметил бы и одобрил. Но сегодня… Тёткам не первой свежести не стоит сразу натыкаться взглядом на такое природное богатство. Высказал это Тропинкиной, пожалуй, излишне эмоционально, та с перепугу начала стаскивать толстовку с курьера Федьки. Натянула задом наперёд.
– Так лучше, Андрей Палыч?
– Лучше, и вытрите пыль, – провёл пальцем по стойке. Есть ли там пыль – было неважно. Пусть лишний раз вытрут.
Через полчаса все секретари офиса, ворча, делали то, что уже было сделано уборщицами. И даже Катенька, по случаю совета одетая в строгий деловой костюм, бросилась протирать листочки фикуса в его кабинете.
– Катя, оставьте. Отчёт размножили в достаточном количестве?
– Да, всё уже в конференц-зале, Андрей Палыч.
– Сделайте лишние экземпляры.
Надо было ещё проверить, всё ли готово к мини-показу. Милко должен был продемонстрировать акционерам собственные модели, не адаптированные западные образцы, а то, ради чего всё и затевалось. Милко покажет платья, Андрей – цифры, которые докажут всем, что производство собственной линии выгодно.
В демонстрационном зале Анжелочка как-то не очень впечатляюще шла по подиуму.
– Ну кто так ходит? – возмутился Андрей. – Ты что, в ногах запуталась? Да утюг по гладильной доске двигается ровнее!
– Жданов, – Милко мгновенно оказался рядом. – Ори у себя в кабинете, я туда не лезу. И ты ко мне не лезь! Анжела сама знает, как ходить на своих ногах.
Обернувшись, Андрей увидел Киру, та явно собиралась ему что-то сказать.
– Только открой рот, – предупредил он её. – И я за себя не отвечаю.
– Андрюша, – теперь ещё Ольга Вячеславовна чего-то хочет. – Одну коробку до сих пор не принесли со склада. Я им звоню – никто не отвечает.
Идти на склад и ругаться там было не делом президента, но ругаться ему очень хотелось. И Андрей отправился на производственный этаж. Бардак устроили, коробки задерживают… У склада увидел крысу, что дало дополнительный повод для выброса отрицательной энергии. Их же травили. Откуда снова? Кто виноват?
Возвращаясь, обнаружил на ресепшн Юлиану. Та мирно болтала с упакованной в Федькину толстовку Тропинкиной.
Увидев Андрея, мгновенно оценила его состояние.
– Здравствуй, моя радость. Сколько у нас до совета?
Андрей посмотрел на часы.
– Время ещё есть.
– Тогда надо использовать его с толком. Пойдём к тебе в кабинет?
Желание вернуться в демонстрационный зал пропало. Мало ли что у них там снова не так. И на совет, чего доброго, опоздаешь…