В 1905-ом году русско-японская война закончилась и Японская Империя получила новые территории - Южный Сахалин. Здесь японцы создали Губернаторство Карафуто (яп. 樺太庁), столицей которого впоследствии стал город Тойохара (ныне г. Южно-Сахалинск).
Большинство подданных Российской Империи было выселено и требовалось заселить эту землю своими людьми, чтобы осваивать еë практически с нуля. Правительство Японии предлагало весьма заманчивые льготы для переселенцев, поэтому желающих поехать на Карафуто хватало. С прибытием японских граждан началось восстановление брошеных русских деревень и посëлков, а также создание большого количества новых. Строились дороги, заводы и фабрики. Быстрыми темпами развивались рыбная, лесная и угольная промышленности. Но не сразу.
Захудалое село Сирароко превратилось в японский посëлок, сначала он назывался Сирарака (яп. シララカ), а позже стал называться Хисаси Сираура (яп. 東白浦). Первые японские дома появились у мыса Муловского и немногим южнее него. Основной род деятельности приехавших японцев был связан с добычей рыбы. Постепенно посëлок из двух частей срастался в один путëм застройки прибрежной полосы. Через несколько лет он стал центром волости Сирануи-мура (яп. 白縫村).
К 1920-му году рыбную промышленность в посёлке по числу рабочих рук догоняло сельское хозяйство, ведь на Сахалин в больших количествах ехали крестьяне, пользуясь льготами. Общее число жителей посёлка перевалило за 700 человек, более 500 из которых были мужчины. Помимо японцев в Сирауре тогда проживали айны - 31 человек, 9 корейцев и ещë один человек неизвестной национальности, возможно русский или поляк.
Помимо посёлка Хигаси Сираура образовались и другие крупные посëлки: Мануи (Арсентьевка), Хоро (Дудино), Матома (Береговая), Одосаму (Фирсово). В каждом из них обязательно занимались рыбой, сооружались деревянные пирсы и чаны для засолки. В Хоро японцы построили ветку узкоколейной железной дороги, чтобы вывозить добытый лес к побережью, в других местах лес сплавлялся по рекам. Например, в верховьях реки Баклановки (что в 5 км южнее села Взморье) существовал небольшой посëлок лесорубов Кита-пекере (от айнского названия реки «Пекери»). У современного железнодорожного моста через речку Баклановку была железнодорожная станция, где грузился и вывозился поездами лес, который для этого несколько километров сплавлялся вниз по реке.
Достаточно рано, в 1914-ом году, в Хигаси Сираура был построен синтоистский храм Хигаси Сираура дзиндзя (яп. 東白浦神社), что свидетельствует о значимости населëнного пункта, так как в других местах храмы появлялись многим позже. Однако до настоящего развития посëлка было ещë далеко. Только к тридцатым годам он разросся в долину речки Красная, в связи с ростом населения, а также со строительством и открытием железнодорожной станции Сираура-эки (яп. 白浦駅), когда в 1927-ом году частная акционерная компания «Одзи Фудзи» сдала в эксплуатацию новый участок железной дороги Отиай - Сиритору (Долинск - Макаров).
Известно, что при японцах в Сирауре жил, например, поляк Адам Мрочковский. Человек этот чудом выжил во время резни 1920-го года в городе Николаевске (Николаевск-на-Амуре), но потерял жену и детей. Ему пришлось бежать на Сахалин, где он жил в Александровске, во время японской оккупации Северного Сахалина 1920-1925 гг., а с приходом советской власти бежал на Южный Сахалин, где и осел в Сирауре. На местной железнодорожной станции он торговал хлебом, на зелёной фуражке у него была надпись по-японски «поранду пан» (польский хлеб). По поручению властей давал устные справки на вокзале.
Пассажиры проходящих поездов с удовольствием покупали хлеб, который для них был в диковинку. Сами японцы хлеб не пекли, но кушали с аппетитом. Надо отметить, не только Адам на Карафуто этим занимался. Многие из бывших подданных Российской империи при японцах жили припеваючи. Среди них помимо русских, было довольно много поляков и татар. Сам Адам Мрочковский был достаточно уважаем среди своих соотечественников, живущих на Сахалине. В 1937-ом году его сделали председателем местного польского патриотического общества, позже он перебрался в Тойохару.
Сахалинский писатель Олег Павлович Кузнецов в своëм романе «Они судьбу не выбирали» описывает судьбу репрессированного поляка по имени Адам Войслав, который сгинул в лагерях. Без сомнения прототипом этого героя был Мрочковский. Только в жизни Адам репрессирован не был, после окончания Советско-японской войны он привлекался как переводчик новыми властями, когда на Сахалине было ещë много японцев, а после благополучно уехал на родину, в Польшу.
Помимо железнодорожной станции, в Сирауре фирмой «Минамикарафуто танкоу кабусики гайся» была открыта угольная шахта, начали прибывать наëмные корейские рабочие. Со временем корейцев стали завозить по принуждению и работали они фактически в положении рабов.
Открытие шахт дало серьëзный толчок в развитии населённого пункта. Всего у шахты имелось три штольни. Одна была в северо-западной части посëлка, рядом с ней японцами была построена электростанция, которая работала на угле (по данным на 1946 год еë мощность составляла 1500 кВт). Вторая штольня находилась на сопке у современного путейского околотка на станции Взморье. Там есть место, прорытое в сопке японцами для удобства вывоза угля. Третья штольня была в районе мыса Муловского. Специально для неë была построена линия узкоколейной железной дороги, движение по которой осуществлялось на конной тяге. От штольни шахты рельсы шли к железнодорожному мосту через речку Красная, где находился склад. Также в районе мыса Муловского сираурским углëм грузились приходящие суда.
Ещë одним значимым событием в истории японского посëлка было строительство на мысе добротного бетонного порт-ковша, который сохранялся в достаточно хорошем состоянии вплоть до 80-х годов, но после шторма во время знаменитого тайфуна «Филлис», который в 1981 году повредил его значительно, пирс стал разрушаться всë больше и больше от шторма к шторму.
Рядом с пирсом японцами был построен рыбообрабатывающий комплекс. Вплоть до конца японской власти на Сахалине часть посëлка ближе к мысу была самой плотнозастроенной. Это особенно видно на американских картах, сделанных на основе аэрофотоснимков. Фотографии тех лет так же свидетельствуют о этом. Места между морем и сопками было мало, поэтому не было никаких пустырей, даже местами подгрызалась подошва сопки, дабы выиграть ценную для строительства площадь. Разумно предположить, что эта часть посëлка получила наибольшее развитие, здесь имелось всë самое важное - магазины, школа, храм, почта и т.д.
По переписи населения, проводимой в 1935-м году, население Сирауры насчитывало 2744 человек. Это довольно немало по меркам тех лет. В посëлке существовали магазины разного рода; частный театр на 150 мест, владельцем которого был местный житель Кинебути Такедзо; существовал и публичный дом, что тоже говорит о значительности населённого пункта, ведь такие заведения где попало не открывались.
Что осталось от Карафуто? Сейчас на территории села Взморье можно увидеть не только японский бетонный порт-ковш, развалины электростанции и знаменитые врата Тории, которые были установлены в 1940-ом году перед синтоистским храмом Хигаси Сираура дзиндзя. По дороге к мысу сохранился школьный огнеупорный павильон хоанден, а въезжающих с юга в село встречает огромная заводская труба, которую японцы поставили, но не построили сам завод. Ещё на территории станции Взморье, за современным бомбоубежищем можно увидеть остатки японского бомбоубежища, сохранился один из его входов. Правда об этом сооружении во Взморье знают немногие.
В августе 1945 года Советский Союз, верный договору с Союзниками был вынужден объявить войну милитаристской Японии. В ходе Южно-Сахалинской наступательной операции Красная Армия громит основные силы японцев и продвигается всë дальше на юг к столице японского губернаторства. Через города и посëлки проходят советские танки и пехота. Доподлинно неизвестно, в какой день они вошли в Сирауру, но 24-го августа в посëлке уже точно были советские военные. В этот день на станцию прибыл поезд с командованием.
Вот что писал военный корреспондент Рыжков:
«25 августа. Вчера, выйдя из поезда, наша группа офицеров стояла на привокзальной площади. Вскоре какой-то японец-старик обратился к подполковнику на международном языке жестов. Для нас осталось загадкой — как он определил старшего по званию и тем более — о чем он докладывал. Жесты были такие: он поставил два пальца к своей голове, наподобие рогов, затем обеими руками имитировал дойку коров, приставил ладонь к своей груди, указал рукой на подполковника и махал куда-то в сторону. Он что-то говорил по-своему, но мы слова его понимали еще меньше, чем жесты. Вывод подполковника был такой: старик жалуется на красноармейцев, которые либо подоили его корову, либо придавили ее машиной. Словом, произошло ЧП.
— Идёмте со мной, — указал он на нескольких офицеров. — выясним, как и кто нарушил приказ об уважительном отношении к мирному японскому населению, и передадим дело в военный трибунал. Как только появится переводчик, направьте ко мне.
Скоро мы узнали от переводчика, что старик пригласил подполковника… пить молоко. И с большим радушием выставил на стол все кушанья, какие имелись в доме. Этот эпизод вызвал смех и запомнился надолго. Вчера вечером выяснилось, что здесь, как впрочем, и во всех крупных посёлках, есть дом терпимости. Он был немедленно закрыт нашей комендатурой. Утром стало известно: два красноармейца, ходившие за водой, убиты. Жители посёлка выразили свое гневное возмущение этим злодеянием, совершенным диверсантами. Обещали содействие советской комендатуре в наведении порядка.»
Два советских бойца, которые были убиты в Сирауре, по всей видимости были похоронены в другом месте, тем не менее, на территории японского кладбища в южной части посëлка в период с 1945-го по 1946-ой год было похоронено неизвестное число военных, умерших здесь уже после окончания войны. В данный момент их могилы утрачены и забыты, как и память о первых советских людях, похороненных здесь же. Связано это скорее всего с лесным пожаром, который уничтожил кладбище в пятидесятых годах, а так же с текучестью жителей посëлка, одни уезжали, другие приезжали и всë начиналось снова. Сейчас о кладбище напоминает лишь оградка на могиле начальника рыббазы, похороненного одним из последних на этом кладбище в 50-х годах.
Следы японских могил в этих местах можно было увидеть ещë в 70-х годах прошлого века. Примерно в 1990-ом году японцами на современном сельском кладбище был установлен памятник в память о бывших жителях Сирауры. Стоит ли говорить о том, что место для него выбрано не совсем верно?
По итогу Второй мировой войны Япония капитулировала, Южный Сахалин стал советским территориальным приобретением (что абсолютно справедливо). Вскоре на остров прибыли представители новой гражданской администрации и приступили к наведению порядка. Позже произойдёт репатриация японского населения в Японию, а на смену ему начнут прибывать советские граждане.
О том, что было дальше, в следующей статье.
© Дмитрий Суслов